Виктория Самира - Примерное поведение [СИ]

Альвы предпочитали селиться внутри гор, и когда говорили, что живут они в пещерах — не преувеличивали. Тем не менее, были и те, кто охотно перенимал человеческие традиции и строил дома на поверхности — с верандами и двориками, а в предгорье возле ручьев или на берегу реки Ламех, — и вовсе с небольшими палисадниками и огородами.

Выбор семьи Коннор был понятен: Нора и Эдвард воспитывали троих собственных и четырех приемных детей. И, если альвы прекрасно видели в темноте и могли со своей конституцией легко передвигаться внутри пещерных лабиринтов, то людям, тем более, рослым полукровкам подобное проделать было сложно. И жить в полутьме человек долго не сможет. По крайней мере, сохранив здравую психику.

Большой дом незримо делился на две «половины»: одна была врезана прямо в черную гору, а вторая половина выходила на открытую восточную сторону к реке. Комната Виктора смотрела окнами на палисадник, над которым по утрам величаво поднималось солнце. Для пущего удобства в стене была проделана еще одна дверь, чтобы можно было сразу выходить в сад, минуя общую гостиную.

Подходя к той самой «садовой» двери, Виктор задумался: сколько он здесь не был? С тех пор, как начал работать в департаменте. От этого воспоминания стало грустно. Еще недавно он работал прокурором. Жил отдельно, в городской квартире, в которой они с матерью все выходные собирали вещи. А теперь…

Теперь его напрягала мысль о необходимости проделать то же самое в семейном доме. Убрать из комнаты оставленные когда-то записи, развешанные по стенам клочки бумаги, свой старый компьютер, который, пожалуй, можно смело сдать в музей технических древностей. Все это уже не пригодится. На государственную службу он уже никогда не сможет вернуться.

— Я забрала твои вещи из чистки, — сообщила следовавшая за ним Нора. — И ты же голодный? Эдвард уже пошел распорядиться насчет завтрака. Остальные скоро проснутся, это мы ранние пташки. И у тебя в комнате был такой бардак. В общем, там прибрались немного.

Альва толкнула незапертую садовую дверь. Виктору оставалось только молча зайти в буквально вылизанную комнату. В которой стоял пустой стол, кровать, застеленная новым бельем. На стенах тоже заботливо подновили краску. И ничего не напоминало о его прежней работе и учебе в Военной академии. От этой пустоты вдруг стало… нестерпимо горько. Появилось ощущение, что вся жизнь стерта подчистую, и в ней не осталось ровным счетом ничего.

— В душ и переодеваться, — тут же скомандовала Нора, не давая сыну снова окунуться в пучину мыслей. — Твоя домашняя одежда. Вымой голову, и я тебя перечешу, а то волосы уже в колтуны свалялись.

Виктор послушно взял стопку одежды. Спорить с альварскими женщинами, тем более, с мамами не могли даже самые брутальные мужчины империи. Нет, могли, конечно. Но недолго. И последствия не стоили того, чтобы этот спор вообще затевать.

Триединая империя, Альварские горы

Особняк семьи Коннор

Виктор устало опустился на стул перед девственно чистым столом. Нора взяла с туалетного столика расческу и начала приводить в порядок длинные волосы сына.

— Потерпи, может быть больно.

— С болью я давно смирился.

— Хорошо, что напомнил. После обеда зайди к доктору Мердоку. Он молодой совсем, но его очень хвалят в последнее время. Говорят, нашел какое-то уникальное средство от проблем с эмпатической синестезией. Не ты один этим страдаешь.

— Зайду, — пообещал Виктор. Ему стало по-настоящему любопытно, что можно изобрести против извечного проклятия людей, обладающих сверхспособностями. Лучшие доктора империи еще недавно не знали, как с этим бороться.

Нора тем временем переплетала его косу на альварский манер, в четыре ряда. И заметила то, что до этого оставалось за пределами внимания. Если раньше черные волосы Виктора украшали только несколько белых прядей, говоривших о том, что он полукровка, то сейчас к ним добавились новые — серые. Точнее, седые. И такая же седина появилась в бороде, отросшей за время пребывания в тюрьме. Но, пожалуй, эта пикантная деталь пошла только на пользу.

— Ну все, — альва полюбовалась своей работой.

— Спасибо, — мрачно поблагодарил Виктор.

— Это что за бесконечный приступ жалости к себе? — возмутилась Нора. — Да, у всех событий есть свои последствия. Сопли на кулак не наматываем, ты большой и сильный мальчик. В следующий раз сначала думаешь, потом делаешь. Позавтракаете — и идешь тренироваться.

— Для чего? — равнодушно спросил Виктор.

— Для того, чтобы не растерять свои навыки к тому моменту, как ты решишь, чем дальше заняться.

Триединая империя, Джалан

Район Фирих, резиденция семьи Райвен

— Дани, солнышко, просыпайся, — бархатный голос женщины все еще был ласковым, но в нем уже леденело недовольство. — Дамиан, ты же знаешь, нельзя опаздывать. Даже одна минута может стоить кому-то целой жизни. Просыпайся.

Гаральд с трудом разлепил глаза. Он уже знал, что никакой женщины с бархатным голосом в его комнате нет. Она просто всегда ему снилась, если срабатывал внутренний будильник. Когда обычного он просто не слышал из-за накопившейся усталости.

Это было все, что он помнил из первых четырех лет своей жизни — в друидской общине Ирге. Что его настоящее имя — Дамиан. А мама всегда звала его Дани. И очень не любила, когда он заставлял ее опаздывать.

Теперь этим именем его называла только Лори. Это был их маленький секрет.

Все, что лорд Гаральд Райвен знал о своих настоящих родителях, что его отцом был «просто пациент с хорошими генетическими данными — для контактных друидов это нормально», а его мать возглавляла общину до того, как на эту должность взошла Шания. Подробности смерти матроны хранились под грифом «секретно», и всякий раз, когда Гаральд пытался спросить деда о ней, тот мрачнел и говорил, что это прошлое не стоит лишний раз ворошить.

Его, как и всех, не одаренных целительскими способностями, «пристроили». Забрали в приемную семью — а по факту вычеркнули и забыли. Но ему, конечно, несказанно повезло, потому что это была семья высшей леди Райвен. Овдовевшей, бездетной и остро нуждавшейся в наследнике. Способной дать мальчику прекрасное образование, статус лорда и солидный семейный капитал. Блестящее будущее, о котором другие могли только мечтать.

Сейчас леди ждала его в столовой, чтобы в очередной раз осыпать порцией комплиментов незаурядному уму и такой же порцией наставлений относительно примерного поведения, приличествующего высшему лорду.

Оптимизма эта перспектива не добавляла. В особенности, учитывая, что на работе был традиционный период сдачи осенних отчетов с итогами прошедшего года. А это всегда аврал, всегда задница в мыле и полуночный кофе в кабинете. Хорошо, если поспать удается часов пять. Успокаивало то, что длился обычно такой кошмар не больше двух недель — и уже подходил к завершению.