Ребекка Роанхорс - След молнии [litres]

«ШАЛИМАР: ИНДЕЙСКАЯ ТОРГОВАЯ ФАКТОРИЯ С ТАНЦЕВАЛЬНЫМ ЗАЛОМ»

– И как я раньше об этом не знала? – шепчу я, пораженная такой метаморфозой.

– А ты часто бываешь в Тсэ-Бонито?

– Терпеть его не могу. Приезжаю сюда только в крайнем случае.

Кай хихикает.

– А я обнаружил Шалимар в первую же ночь, как только здесь появился.

– М-да? Неужели?

Он пожимает плечами.

– В отличие от тебя я люблю общаться с людьми, а это своего рода место встреч. Когда я только приехал сюда, мне было скучно. И одиноко. Вот я и решил познакомиться с местными жителями. Поверь, в этом нет ничего дурного.

– Только не говори мне, – говорю я, глядя на него с серьезным выражением лица, – что там подают шампанское.

Он смеется. С легким трепетом я понимаю, что начинаю доверять этому смеху.

Переведя дыхание, Кай говорит:

– Я помню, ты так и не ответила на мое предложение стать друзьями. Но может, после всего того, что случилось с нами… – он так и не договаривает свой вопрос.

Я ухмыляюсь.

– Не испытывай судьбу, Кролик.

Кай стонет.

– Пожалуйста, хоть ты не начинай!

– В смысле? Я слышала, мальчики любят прозвища. Они помогают им чувствовать свою исключительность.

– «Кролик» не помогает чувствовать исключительность, скорее наоборот.

– Ну не знаю. Мне нравится.

Покачав головой в шутливом отчаянии, он протягивает мне ладонь. Я не берусь за нее, предпочитая держать одну руку возле пистолета, а другую свободной. Но придерживаю дверь за него, и мы входим в Шалимар вместе.

Первое, что меня поражает, – это шум. Танцевальная музыка гремит в ушах, пол вибрирует от звуков тяжелого басового барабана. Моя рука нервно тянется к охотничьему ножу. Если кто-нибудь захочет к нам подкрасться, я даже не услышу шагов.

Мы стоим наверху длинной широкой лестницы, которая через две дюжины каменных ступеней исчезает в тумане подземного мира. Сквозь облака внизу прорываются пульсирующие огни – розовые, фиолетовые, бордовые и пурпурные.

– Это что, шутка такая? Танцевальный клуб посреди зачуханной резервации?

– Что?! – кричит Кай.

Я качаю головой. Увидев на вывеске слова «танцевальный зал», я представила себе нечто похожее на «Всеамериканский бар» Грейс. С Хэнком Уильямсом [73]и Лореттой Линн [74] Лоре́тта Линн (1932 г. р.) – американская певица и композитор, одна из наиболее популярных исполнительниц кантри в 1960—1980-х годах. За всю свою музыкальную карьеру записала более сорока музыкальных альбомов. в музыкальном автомате. Но тут что-то совсем другое. И этот диссонанс ошеломляет.

– Удостоверения личностей! – раздается чей-то голос справа от меня.

Я поворачиваюсь, держа руку на рукояти ножа, пока не понимаю, что это всего лишь контроль на входе. На одиноком барном стуле сидит молодой человек и выжидающе на меня смотрит. Он дине , который выглядел бы довольно невзрачно в своих обвислых штанах и холщовой куртке не по размеру, если бы не одна деталь. Вернее, две: его уши. На них надето нечто вроде протеза, делающего уши изящно изогнутыми, поднимающимися выше линии волос и встречающимися над темечком.

Я с трудом отрываю взгляд от его странных ушей и замечаю у него в руках блокнот.

– Чтобы попасть туда, мы должны быть в каком-то списке?

Кай толкает меня плечом.

– Просто представься, – шепчет он мне в ухо.

– Что?

– Путь навахо. Назови свои кланы, можно только первые два. И тебя сразу пропустят.

Я говорю то, что он советует.

– Меня зовут Магдалена Хоски. Я из клана Бродяжников . Рождена для клана Живой Стрелы . Таким образом, я дине .

Большеухий парень делает пометку в блокноте, удовлетворенно хмыкает и поворачивается к Каю. Тот наклоняется и бормочет свое представление так тихо, что я не могу его расслышать. Привратник прилежно записывает и его кланы, после чего жестом приглашает нас спуститься по лестнице.

Я остаюсь стоять на месте.

– Мы ищем женщину по имени Мосы. Ты ее знаешь?

Привратник вскакивает так, словно он не привык, чтобы к нему обращались напрямую. И тупо смотрит на меня.

– Она нас ждет, – добавляю я.

Не знаю, правда это или нет, но попробовать стоит.

Теперь парень выглядит по-настоящему обескураженным. Он облизывает губы и переводит взгляд на мое оружие.

– Сегодня никто не увидит Мосы, – говорит он высоким нервным голосом. – Это приказ!

– Но это важно, – настаиваю я.

– Никто, – визжит он, переводя взгляд с меня на Кая. – Даже самые крупные игроки!

Кай молчал, наблюдая за нами, но теперь он прикасается к моей руке.

– Идем, Мэгги, – говорит он. – Он не сможет нам помочь.

– Но он знает… – возражаю я, но чувствую, что разговариваю с воздухом. Кай уже на полпути вниз по лестнице. Я его догоняю. – Почему ты не дал мне немного надавить на этого парня? Я могла бы его уговорить пустить нас к Мосы.

Кай бросает быстрый взгляд через плечо и через секунду уже оказывается рядом с моим ухом и шепчет, едва издавая звук:

– Знаешь, кто этот парень у двери? Он из Джаа’йаалоолии Дине – Людей с Торчащими Ушами .

– Это его клан? Так вот почему он носит наушники? – спрашиваю я, прикасаясь к собственным ушам.

– Ничего он не носит. Это его собственные уши, – объясняет он. – У них великолепный слух. А еще, говорят, они умеют отличать правду от лжи. Представь, что с этого момента кто-то будет слушать все, что мы говорим. Они станут следить за нами, я уверен. Если помощник Койота ждет нас, то Мосы обязательно узнает, что мы пришли. Поверь мне.

Я оглядываюсь через плечо. Лестница позади нас пуста, за исключением привратника Джаа’йаалоолии Дине наверху. И он смотрит на меня – холодным умным взглядом, в котором от прежней робости не осталось и следа. По позвоночнику пробегает холодок, инстинкты шепчут об угрозе. Я догадывалась, что Шалимар окажется странным. Но совсем не ждала, что он будет полон чудовищ.

Я поворачиваюсь и наклоняюсь к Каю, чтобы перекинуться с ним парой слов.

– Значит, снадобье на моих глазах позволяет видеть сквозь иллюзии? – спрашиваю я.

– Да. Нормальные уши – это тоже иллюзия.

– Монстры прячутся у всех на виду, – бормочу я.

И вот сейчас мы идем прямо в их логово.

Наконец мы добираемся до подножия лестницы. Я щурюсь, пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте перед нами. Но за ней – лишь туман и мельтешащие цветные огни. Музыка по-прежнему гремит оглушительно. Меня начинает мутить. Внезапно мне начинает казаться, что нам не стоит туда идти. Я останавливаю Кая, схватив его за руку.

– Во что мы ввязываемся, Кай?

Кай не отвечает. Он уже разглядывает в темноте что-то такое, что я не вижу.

– Кай?

Он оборачивается ко мне и несколько раз медленно моргает.