Лилия Бернис - Игра в кошки-мышки [СИ]

Я шлепнул пальцем по кнопке вызова, на той стороне ойкнула моя (тоже временная) секретарша.

– Светлану Кононову ко мне. Быстро! – рыкнул я в аппарат. С той стороны послышался грохот упавшего стула и быстрые шаги. Трубку могла бы и положить.

В дверь тихонько постучали.

– Войдите! – рявкнул я недовольным голосом.

Раскрасневшаяся от спешки Светлана просочилась боком через дверной проем.

– Вызывали, Игорь Дмитриевич? – испуганно спросила она.

– Да, – сообщил я, доставая лист бумаги и ручку. – Пиши.

– Что писать? – не поняла блондинка.

– Заявление по собственному желанию пиши! Или хочешь, чтоб я тебя по статье уволил?

Девушка явно расстроилась, но упрямо поджав губы, взяла в руки лист и села за стол. Быстро набросав заявление, она протянула его ко мне.

– Могу я, по крайней мере, узнать причину? – спросила она, свободно откинувшись на спинку стула.

– По моему мнению, Вы не подходите для этой работы, – коротко сообщил я, перейдя на «вы», протягивая конверт с выходным пособием.

Гордо вскинув подбородок, Светлана взяла конверт и развернулась к выходу из кабинета.

– Стоять! – резко приказал я. Девушка замерла и обернулась. – Это еще не все. Сядьте.

– А что еще? – непонимающе спросила она, возвращаясь на стул.

Я протянул еще один лист бумаги и образец заявления о приеме на работу в компанию «Риттен».

– В графе должность напишите «главный бухгалтер».

Глаза блондинки округлились. Она в ступоре уставилась на образец документа.

– Я не понимаю, – выдавила девушка.

– Что здесь непонятного? Вы не подходите для работы официанткой, но более чем подходите для работы по профессии. У вас нестандартное мышление, вы быстро принимаете решения в критических ситуациях и не боитесь трудностей. Именно такой человек необходим в «Риттен».

– С чего вы взяли, что меня возьмут на такую должность? – удивилась Света. – Они же ого! Туда без связей вообще не реально попасть!

– Считайте, что связи у вас есть. Пишите! Не отнимайте мое время.

Когда она, наконец, написала заявление, я внимательно его прочитал. На левой стороне обозначил свое «Не возражаю. Исполнительный директор Чертанов И.Д.» Достал третий лист бумаги и быстро набросал приказ о зачислении в штат. На глазах у шокировано взиравшей на меня девушки, я выудил из кармана «Риттеновскую» печать и шлепнул ею возле своей подписи.

– ВЫ исполнительный директор компании «Риттен»?! – изумленно выдохнула Света, читая мою рукопись.

– Нет, я просто украл печать, – ехидно оскалился я. – Кстати, сей факт, а также весь наш разговор с этого момента переходят в область коммерческой тайны. Вам все понятно?

Девочка неистово закивала, все еще не веря неожиданному повороту своей жизни.

– Завтра к восьми утра подойдете на Ключевского 18, в отдел кадров. Там оформите остальные бумажки и начнете ознакомление с фронтом работ. Не смею больше Вас задерживать.

Монитор поведал, что Евгений в этот момент как раз уже входил в административный корпус ресторана. Очень вовремя!

– Ну что, Женька, нашел что-то интересное? – обратился я к вошедшему вояке.

– Ну и работенку ты нам задал! – сел на ближний стул Евгений. – Мы такого накопали, что историки от зависти бы удавились.

– Ты по теме давай, – перебил я его.

– По теме. В общем, нашли обрывки сведений, что какой-то необъявленный святой прибыл из Волгограда в Верхотурье в конце 19го века. Прибился к местному монастырю, чудеса разные творил, но рассказывать о них запрещал. Там, в том Верхотурье бабка одна живет, так вот еще ее мать слегла с чахоткой, а этот монах возьми да и вылечи. Точного описания добиться невозможно, но вроде он это был. По крайней мере, след из современной Чехословакии явный. Непонятно только, как из католиков в православии оказался. Они ж грызлись тогда как собаки между собой.

– Ты не забывай, что фактически этот человек не был ни тем, ни другим. Орден Чистых изначально относился к официальным церквям исключительно номинально, так что ему без разницы было, у кого осесть. Насчет православных же… Думаю, они только рады были такому повороту. А ученики куда делись? – поинтересовался я.

– Вот уж не знаю, что он сделал с учениками, но в Верхотурье он приехал один, – огрызнулся Женя.

– Понятно, – покивал я.

– А дальше, ты просто не поверишь! В девяностых годах того же века этот монах знакомится с Распутиным! Паренек тогда был болезненным малым, и его отвезли к чудотворцу в надежде, что тот поможет. Кудесник не просто помог, а и оставил паренька при себе. Долго учил его, пока между ними не состоялся конфликт на неизвестной мне почве. В итоге этого конфликта, Распутин смылся от старика, прихватив какую-то реликвию, с помощью которой и творил чудеса. Сперва его мотало по всему свету, даже в Греции побывал. Потом Распутин осел в Питере, где творил всякие исцеления, по примеру своего учителя, и втянулся в откровенный разврат. Когда монах узнал о его художествах, то отправился искать ученика. Опомнился дедок, надо сказать, аж к одиннадцатому году двадцатого века. Распутин к этому времени уже был под надзором полиции и открыто обвинялся в ереси. Но все же ему при его силе ничего не угрожало. Вот почувствовав приближение своего учителя, Гришка поспешно решил уехать, причем аж в Израиль. Что его испугало, ответить не возьмусь. Однако монах дождался возвращения блудного чада и отнял у него свою реликвию. Потом Распутин смотал удочки в какое-то село, а монах еще некоторое время пробыл в Питере при окрестном монастыре. Дальше – революция и общественный хаос под названием «фиг вы что найдете».

– Что, никаких зацепок? – задумчиво спросил я, постукивая по столу ручкой.

– Ты же должен понимать! Была революция, гонения на церковников, потом еще и вторая мировая. Это не реально! С чего ты вообще взял, что эти последователи где-то остались?

– Взял, Женя, взял! Они или он где-то точно есть. И этого человека или группу людей необходимо найти.

– Да нафига? Что тебе от них надо-то? – застонал Женька.

– Это личное, извини, но я не имею права тебе рассказывать такие вещи. Копайте дальше. Зацепки должны быть, – припечатал я.

– Твою мать, Игорь! – взвыл Евгений.

– Ты мою маму лучше не трогай. Она ведь может почувствовать и явиться. Вот тогда всем вокруг будет очень плохо! С ней даже я боюсь иметь дело.

Женя махнул рукой и поднялся из-за стола.

– Куда ты теперь? – поинтересовался я.

– В Питер поеду. Монастырь этот искать, леший его подери, – буркнул мой личный историк и хлопнул за собой дверью.

Я был немного разочарован. За несколько лет поисков мы слишком мало продвинулись к цели. И сколько еще искать? Но терять надежду нельзя. Рано или поздно я доберусь до своего имени и вернусь домой!