Лилия Бернис - Рога под нимбом [СИ]

– Представься, путник. Кто такой, откуда и куда направляешься. Цель перемещения, – голос гвардейца едва заметно подрагивал.

Кажется, я немного переусердствовал с фантазиями, и они отразились на моем лице. Сняв перчатку, продемонстрировал кольцо. Говорить ничего я не собирался, потому что если открою рот, то выскажу этому миру все, что о нем думаю. И о Непознаваемых, засунувших меня в столь слабое тело, и недобитках, устроивших свой последний оплот в единственном удобном месте для строительства моего храма, и особенно об Ирзане! К счастью, ответа от меня уже и не ждали. Очередной командир патруля уважительно ударил кулаком в грудь и посторонился, пропуская мою химеру. Я толкнул свой транспорт пятками, понуждая ускориться. Если карта не врала, то я уже близко. Об этом говорили и маячившие впереди горы с пологими склонами, зеленевшими на солнце ровными рядами виноградников. Тьма, как хочется помыться. Нет, в жизни смертного определенно слишком много неудобств.

С этой мыслью я свернул в жиденький лес с колючим подлеском. Химере колючки были безразличны, она перла напролом, совершенно не беспокоясь о собственной шкуре. Зря я, что ли, на нее столько сил и фантазии потратил? При этом ход у нее был мягкий и бесшумный. По лесу мы двигались часа четыре. Если минусом здесь был бурелом и колючки, то очевидными плюсами – отсутствие опостылевших патрулей и срезание изрядного участка пути. Основная дорога огибала лес по большой дуге, а я двинулся напрямик. Впрочем, от сторожевого разъезда это меня все равно не могло уберечь, но именно этот разъезд я был чрезвычайно рад увидеть. Одетые в форму регулярной армии Ирзана, меня окружили с десяток крепких рагрунов. В очередной раз стащив перчатку, я продемонстрировал кольцо.

– Проведите меня к командующему.

– Следуйте за нами, господин, – стукнул кулаком по груди один из солдат.

Пришлось спешиваться, поскольку только моя химера была столь невосприимчива к колючкам. Остальные разведчики были вынуждены перемещаться по лесу на своих двоих. Хотя лес, как таковой, очень быстро закончился. Мы вышли на широкую просеку. Здесь даже трава была выжжена, чтобы неприятель не имел возможности скрытно подобраться к лагерю. А лагерь впечатлял. Он был огромным, шумным и… вонючим. Лязг железа, ржание лошадей, хохотки и приказы командования сливались в невообразимую какофонию звука.

Миновав часовых, мы прошли вглубь лагеря, обходя многочисленные кострища, солдатские палатки и кучи мусора. Ближе к центру лагерь принимал все более упорядоченный и опрятный вид. Вокруг штабного шатра земля была едва ли не языком вылизана. Хотя, быть может и языком. Мне откуда знать, как здесь за провинности наказывают?

– Как вас представить? – затормозил у самого входа в шатер мой провожатый.

Я осмотрел двух хмурых субъектов на входе, явно стороживших драгоценное начальство, улыбнулся, от чего тех передернуло, и решительно отдернул полог.

– Сам себя представлю, свободен, – бросил я своему проводнику, входя в шатер. Рука была все еще без перчатки, так что стража меня задерживать не посмела.

– Кто разрешил?! – бешеным зубром взревели из-за тонкой ширмы, очевидно отделявшей жилую часть шатра от административной. Следом за оглушительным командирским голосом показался и его владелец. Крепкий широкоплечий лич в полном доспехе. Полыхая алыми глазами, он пошел прямо на меня с неумолимостью тарана. – Ты кто такой и какого демона сюда явился?!

– Спокойно, – махнул я перстнем перед самым лицом нависшего надо мной служаки. – Я по просьбе Ирзана здесь. В помощь, так сказать.

Лич с громким шипением выпустил воздух сквозь зубы и резко расслабился. При этом у меня сложилось ощущение, что немертвый резко стал ниже ростом. Бывают люди с таким своеобразным талантом – когда необходимо, они всем вокруг кажутся разъяренными гигантами.

– Кольцо настоящее, но что-то я тебя не припоминаю, а морды каждого из «наших» мне известны до последнего прыща. Интересно, за какие заслуги Ирзан тебя так возвысил.

– Потом поймешь, – ласково шепнул я, чешуйчатой рукой отодвигая от себя местное начальство. Во рту появилось странное ощущение. Язык раздвоенный и клыки. Кажется, печать ослабла еще больше. Что же, времени почти не остается. Но это никак не мешает мне поднять себе авторитет. С этой мыслью я облизнулся и продемонстрировал дружелюбный оскал.

– Тьху ты! – отшатнулся немертвый. – Вечно Ирзан всякую нечисть подбирает.

– Сказал лич… – Мы молча переглянулись и расхохотались. – Не жалеешь о таком посмертии? Все же для того, кто помнит жизнь, подобное существование может показаться мукой.

– Сдохнуть я всегда успею, – философски заметил командир. – Нельзя сейчас колдуна нашего оставить. Противно, конечно, даже бабу не помять! Но я уже притерпелся.

– А что тебе мешает с женщинами ладить? – неподдельно удивился я.

– Издеваешься? Я же труп ходячий, какие женщины?

Моя рука метнулась к руке лича. Ледяная, как и положено трупам. Нет, ну как так?! Создать высшего лича и ничего не знать о его особенностях.

– Ох, Ирзан, – от смеха у меня даже слезы на глаза выступили. Однако пришлось срочно объясниться, пока лич не обиделся. Во взгляде его уже начала плескаться ярость. – Слушай, как тебя там?

– Ренан, – буркнул немертвый.

– Слушай, Ренан, этот чудо-колдун нахватался некромагии по верхам, до большей части доходя путем проб и ошибок. Мальчик гений, ничего не скажу, но из-за широких пробелов в знаниях он, хоть и умудрился создать высших личей, так и не сообразил, чем же они отличаются от обычных.

– Я тебя не понимаю.

– Высший лич практически не отличается от обычного человека. Его выдают только глаза! Для этого немертвому достаточно потреблять приблизительно раз в месяц еще теплое сердце, печень и головной мозг крупного животного, желательно быка. Некоторые предпочитают разумных, но это на любителя. Энергетика этих органов идеально встраивается в энергоструктуру высших личей, позволяя им вести практически полноценное существование. Так что и бабу ты сможешь помять, и под солнышком гулять, и едой насладиться, да еще и магическим даром теперь обладаешь достаточно большим. Вот только детишек заделать уже не сумеешь. Все же мертвое тело жизнь дать неспособно.

– Ты сейчас не шутишь? – если бы лич мог побледнеть, он бы это сделал.

– Да пойди ты и проверь! Я никуда не тороплюсь. Все равно толку от разговора не получится…

Последняя фраза просто сотрясла воздух. Слушателя не было. Ренан ураганом вылетел из шатра. Мой взгляд прикипел к столику с едой и напитками. Интересно, для кого все это, если лич до этого момента считал, что радости жизни ему недоступны? Раз уж тело у меня сейчас практически смертное, то попробую напиться. Все равно сегодня серьезного разговора уже не получится. Сейчас немертвый обнаружит целый набор ранее не используемых функций организма и пустится во все тяжкие. Заняться откровенно нечем… Мда, напиться – идея хорошая. Может, хоть так удастся на время ослабить тот тугой нервный комок, который непрерывно держит меня в напряжении, отмеряя незримые секунды до какого-то крайне пакостного события. Гадать о том, что же такое неприятное меня ожидает, я откровенно устал. Вот только помыться бы и переодеться, а потом уже напиваться. Причем желательно в этот раз с животными не экспериментировать, впрочем, тут я могу просто поставить установку на собственное подсознание. Это в прошлый раз я был не готов.