Полли Хорват - Большое богатство

– Я люблю свою кошку, – запротестовал водитель.

– Хорошо, а подумал ли ты, кто будет кормить её, когда ты окажешься в тюрьме? – поинтересовалась тётя Хазелнат. – Можешь не отвечать. Ей наплевать. Кошки не привязываются к людям. Ещё одна причина, по которой я предпочитаю собак.

– Кошка живёт у моей матери. Кроме того, мы не собираемся в тюрьму, – сказал мужчина с пистолетами. – Мы получаем ваши драгоценности и делаем ноги.

– Однако вы их не получите. На них основан мой план побега, – заявила тётя Хазелнат, откинувшись на сиденье, казалось, совершенно безмятежно. Руперт же ёрзал, не знал, куда девать руки, и чувствовал, что вот-вот описается.

– Побега от чего? От чего вам бежать, вы же богаты! – удивился мужчина с пистолетами.

– Вообще-то нет, – возразила тётя Хазелнат. – Эти драгоценности – всё, что принадлежит мне. Остальное принадлежит Риверсам, а я живу с ними из милости. Вам приходилось жить где-то из милости?

– Пожалуй, нет.

– Пожалуй, нет! – тётя Хазелнат скривилась. – Так я и думала. Так что не говорите о том, чего не знаете. А потом, вероятно, вы не знаете, где продать их. Вам не получить за них хорошую цену. А теперь разворачивайтесь и везите нас обратно. – Тётя Хазелнат взглянула на Руперта. – И снова, думается мне, у меня ничего не выйдет, Руперт. Я думала, что, возможно, в этом году я уеду на запад, стану рыбачкой… Однако ж нет! Как только я вывернула тебе на колени эту переливающуюся кучу драгоценностей, я увидела лицо Джо. Вот он в день нашей годовщины протягивает мне бриллиантовый теннисный браслет. Вот он в день рождения Вашингтона дарит мне подвеску в виде вишнёвого деревца с крошечными рубиновыми ягодками. – Тётя Хазелнат смахнула слезу.

– Вот чёрт, Натти, ты не можешь его забыть до сих пор? – вспылил стрелок. – Тридцать лет прошло, как Джо отбросил коньки! Что, чёрт подери, с тобой такое?

Тётя Хазелнат, тихонько плакавшая в платочек, который она извлекла из своей сумочки, при этих словах подняла голову. Затем она пристально вгляделась в лицо стрелка, словно пытаясь заглянуть под его маску. Её лицо застыло, а тон сделался резким.

– И как я не догадалась! Как я только не догадалась! Никто не звал меня Натти со времён самой зелёной молодости. Это же Чарли Таннер и Час Маккензи, так? И не говорите мне, что я не права. У вас двоих вечно были идеи одна другой глупее, сколько я вас знала, но эта самая дурацкая. Вы что, думали, я вас не узнаю?

– Ай, Натти… – заныл Чарли, опуская пистолеты, однако Час просто ехал дальше. – Мы не думали, что наткнёмся на кого-то, кто нас знает. Мы точно уж не думали, что схватим тебя. Вот фигня. План был – ворваться в банк, заграбастать того, кто подвернётся в хранилище, в качестве заложника, ну и всё, что они отперли, в придачу. Мы не собирались ни в кого стрелять. Пистолеты просто для антуражу. Мы собирались отпустить заложника, как только уберёмся прочь.

– Как вы узнали, что там вообще кто-то будет? – поинтересовалась тётя Хазелнат. – Вы вполне могли спуститься и обнаружить, что в хранилище пусто.

– У нас был свой человек в банке, ну, точнее, женщина. Одна из кассиров. Час с ней встречается. Встречался. Думаю, этот грабёж подпортит романтику. Мы сказали ей, что будем сидеть в кафе напротив, и велели отойти в туалет и махнуть нам в окошко, когда кто-нибудь спустится в хранилище.

– А вот это не по мне, – отрезала тётя Хазелнат. – Вы думаете, так годится, взять и подвести девушку под неприятности? Ведь кто-нибудь непременно узнает, что она вам помахала.

– Ну, чёрт подери, Натти, мы не сказали ей, ПОЧЕМУ мы её об этом попросили, а она и не спросила. Она, как говорится, не самая яркая лампочка в гирлянде. Мы посчитали, сама понимаешь, что если она не будет знать, что делает, так и нас не выдаст.

– Она мне не особо и нравилась, – прибавил Час.

– Вот это просто чудненько, – процедила тётя Хазелнат. – Знаю, знаю, вы, мальчики, никогда не были гениями, но и подлецами тоже не были. Эдаких подлых фокусов вы раньше не отчебучивали.

– Кто бы говорил, – отозвался Чарли. – Расскажи-ка мальчонке, как его звать-величать, как ты надула меня.

– Мы с Чарли встречались, – чопорно пояснила Руперту тётя Хазелнат. – Недолго.

– Но я думал, вы вышли замуж за свою первую любовь, – удивился Руперт, начиная оттаивать. Похищение оказалось куда более странным, чем он ожидал.

– Да, ну просто, когда мы закончили школу, Джо пришлось немножко подтолкнуть, чтобы он таки сделал предложение. Мне нужно было чем-то пригрозить. Мужчины часто ведут себя так, Руперт. Это женщинам нужно вить гнездо, а мужчинам достаточно порхать кругами и чирикать. Как бы там ни было, я пригрозила ему Чарли.

– И это не то чтобы очень нечестно, – заметил Чарли.

– Ой, вырасти уже и живи в своё удовольствие, – ответствовала тётя Хазелнат. – Все это в далёком-далёком прошлом. И почему ты не развернул машину обратно, как я тебе велела, а, мистер Час Маккензи?

– Потому что мы не вернёмся, – сказал Час. – Извини, Натти. Не можем. Или мы в тюрьме окажемся.

– Ясно, – задумчиво проговорила тётя Хазелнат. – Тогда куда вы нас везёте, не соизволите сообщить?

– В наше логово! – ответил Час.

И они поехали дальше.

Тётя Хазелнат и Руперт после этого не проронили ни слова.

Руперту снова сделалось страшно. Ему не понравилось это слово, «логово». Оно наводило на мысли о львах, затаскивающих свой обед в большую пещеру и оставляющих её там.

Тётя Хазелнат с недовольным видом сидела, откинувшись, на своём сиденье и хмуро смотрела в окно.

Через час они добрались до логова: автомобиль заехал в старый амбар.

– Что это? – спросила тётя Хазелнат, как только все вылезли из машины.

– Это старая ферма, мы с Чарли купили её, – ответил Час. – Мы хотели её перестроить.

– В таунхаусы, – пояснил Чарли. – Ну, знаешь, мы думали, что на нынешнем рынке недвижимости мы сможем утроить наши деньги.

– Очень мило, – проговорила тётя Хазелнат. – Но кого вы убедите поселиться в такой глуши? Сюда час езды от Стилвилля и более часа от Цинциннати. Если вы не разводите цыплят, не вижу в этом никакого смысла.

– Ну да, – промычал Чарли, шаркнув башмаком по пыли, – это мы уже поняли. И с деньгами мы в полном пролёте.

– Да, беда с вами, мальчики, – вздохнула тётя Хазелнат. – Вечная беда с вами, мальчики. Вы хватаетесь за идею, но НЕ ПРОДУМЫВАЕТЕ ЕЁ ДО КОНЦА! Вот, например, что вы собираетесь делать со мной и Рупертом? Ладно, ладно, это всё очень мило, похищать людей, но не можете же вы держать их в трёхлитровых банках. Мы не консервы, знаете ли. Не ягодное желе. Ты не желе, Руперт?

– Нет, – тихо проговорил Руперт.

– Вот именно. Руперт – не желе. И я не томатный соус. Вам следовало просто забрать драгоценности. Тогда вы были бы просто грабителями. А теперь ваше преступление отягчается похищением. А это очень серьёзное обвинение.