Полли Хорват - Большое богатство

– Вот и не придётся. Не двигайся с места, Руперт, – велел дядя Моффат. – И давай приступим к обеду.

– Да, давайте приступим к обеду, – прошептал Руперт, жадно глядя на еду, но никто его не услышал.

– Никаких обедов, – возмутился дядя Генри, вылезая из коробки.

Он двинулся прямо к Руперту, поднял его со стула – Руперт едва успел схватить свой пакет с одеждой – и забросил в коробку. Для такого сухопарого дядьки он был необычайно силён. А затем, как раз когда он собрался и сам запрыгнуть в коробку, она завела своё своеобразное жужжание, и в следующий момент дядя Генри стоял возле заставленного едой стола, не сводя глаз с места, где только что была машина времени.

– Да окуни меня в масло и зажарь во фритюре! – воскликнул он в изумлении.

– Да, – вставил дядя Моффат. – Вот видишь, что ты наделал? Из-за тебя Руперт лишился праздничного ланча. Крайне недостойная уловка.

– Ерунда, уверен, Тургид найдёт ему еды, где б там они ни очутились. И вообще, когда ты, наконец, поймёшь, что детям не нравится клуб «Унион»? – спросил дядя Генри.

– Вздор, Руперт отлично проводил время, пока не явился ты, – ответствовал дядя Моффат.

– Мммм, но это в самом деле выглядит аппетитно, – дядя Генри схватил Рупертову тарелку, украшенную бенгальскими огнями, к этому моменту догоревшими. Он выдернул их, пододвинул себе стул и сел напротив дяди Моффата, затем поставил перед собой тарелку и без лишних церемоний принялся за еду. – Не пропадать же добру, – сказал он, набив рот бургером.

Посетители ресторана всё это время оставались стоять, и теперь только, когда инцидент был очевидно исчерпан, сели и вернулись к еде. Их мало интересовало, в чем секрет фокуса с появлением и исчезновением картонной коробки. Они были богаты и привыкли к самым лучшим развлечениям. А теперь им нужно было закончить одно важное дело – обед – и вернуться к другим важным делам текущего дня.

Дядя Моффат вздохнул, подал официанту знак, что можно подавать, и, когда его тарелка материализовалась перед ним на столе, также начал есть.

– Интересно, куда их перенесло, – проговорил дядя Генри с полным ртом латука и помидоров, склонившись над своим циклопическим гамбургером. – Куда-нибудь с хорошей едой, надеюсь.

Тургида и Руперта волновал тот же вопрос, когда мгновение спустя машина времени совершила посадку посреди просторной комнаты с большим письменным столом.

– Ух, – озадачился Тургид. – Это выглядит прямо как чей-то дом.

Руперт огляделся. На его взгляд, помещение вовсе не походило на чей-то дом. Комната была большая и роскошно обставленная, но всё же это, несомненно, было какое-то учреждение. Он не смог бы сказать, как и почему, ну, разве что отделкой занимался редкостный ретроград. И всё было чересчур безупречным. Он вдруг понял, что мать имела в виду, когда, смеясь, говорила, что у их дома на диво обжитой вид, – именно его и недоставало этой комнате. И всё же она выглядела смутно знакомой, словно он где-то видел её раньше – возможно, на фотографиях. По центру комнаты на полу лежал большой круглый ковёр с изображением орла. Тут был большой письменный стол, несколько диванов и пара огромных окон.

– Тургид, – возбуждённо начал он, поскольку его вдруг осенило, но тут дверь в комнату открылась.

Вошла женщина.

– Мистер президент, – начала она, запнулась и завизжала.

Тургид и Руперт подпрыгнули. Руперт со страхом глянул, не прорвали ли они дно коробки.

– Как вы сюда попали? Бог мой, мистер президент! – запричитала женщина, затем прокашлялась и попыталась взять себя в руки. – Что с вами произошло?! Кто сотворил это с вами?! – И она выбежала из комнаты.

– Я думаю, мы в Овальном кабинете Белого дома, – закончил Руперт шёпотом.

– И в самом деле, – согласился Тургид, который тоже видел фотографии этого кабинета. – Но где же президент? Я никого не вижу.

– Может, она решила, что он с нами в коробке, – предположил Руперт. – Может, она решила, что мы упихали его внутрь.

Это звучало малоправдоподобно, но их время думать и гадать истекло. В ту же минуту в кабинет вбежала группа мужчин и женщин в синих костюмах, в ухе у каждого торчала телефонная гарнитура.

– Видите! – воскликнула первая женщина, вбегая вслед за ними. – Точь-в-точь как на его детских фотографиях. Это и есть он в детстве. Кто-то превратил его из шестидесятидевятилетнего мужчины в ребёнка! – она выхватила с полки фотографию и приложила её к Тургиду, чтобы и остальные увидели сходство.

– Наверное, это племянник, – пророкотал один из мужчин. – Это представляется более правдоподобным, чем ваша идея со спонтанным омоложением в ходе реализации коварного плана, осуществлённого вот им, – он указал на Руперта.

– Нет, никакого плана не было, – нервно затараторил Руперт. – Тем более коварного.

– У президента нет племянников. Ни одного, – возразила женщина. – Как его личный секретарь я знаю о президенте всё, и если бы у него был племянник, это было бы мне известно. И вам это должно быть известно, ведь вы в службе безопасности.

– Ну, возможно, дальний родственник, – терпеливо гнул своё агент службы безопасности.

– Бога ради, просто спросите его! – воскликнул ещё один агент. Он повернулся к Тургиду. – Откуда вы знакомы с президентом, молодой человек?

– Я с ним не знаком, – честно ответил Тургид. – Я попал сюда благодаря волшебной коробке. – Такое определение показалось ему более разумным, чем машина времени. «Машина времени, – решил он, – настолько заезженная штука, что в неё никто не поверит. А о передвижении с помощью волшебной коробки не часто услышишь».

– Вот видите, – заметил один агент, повернувшись к другому, – это просто детки, гостящие у президента, играют в свои игры. Куда ушёл президент, молодой человек? И кто твой нарядный друг? – Руперт, естественно, был по-прежнему одет в свой дорогой шёлковый костюм.

Тургид и Руперт переглянулись, пронзённые одной и той же мыслью. Одно дело появиться в волшебной коробке на глазах у целой комнаты бизнесменов из Огайо, обедающих в клубе «Унион». Совсем другое – появиться в подобном транспортном средстве перед агентами безопасности, работающими на самом высоком уровне в столице государства.

– Ага, президент… Понятия не имею. С турецкой пасхи его не видел, – небрежно брякнул Тургид. Он слышал это выражение в передаче Би-би-си, и ему казалось, что оно задаёт ту либеральную тональность, которая присуща высшему классу.

– Ты со мной не умничай, юноша, – начал один из агентов, но затем сообразил, что эти мальчики, возможно, друзья президента или дети высокопоставленных дипломатов, и смягчил свой тон. – Вот что, не хотите ли пройти со мной, мальчики, мы найдём для вас на кухне молока и печенья и разберёмся, что происходит.