Том Ллевеллин - Страшная тайна

– Я люблю обезьян, – заметил Генри.

– А ещё у меня есть осьминог. Я держу его в бассейне.

– У тебя есть бассейн?

– Ну, разумеется, у меня есть бассейн. Кстати, пока не забыл, Сильвер. Ты получил мой прощальный подарок? Джакузи?

– Так это от тебя?

– Ну а от кого же. Купил её с выигрыша в лотерею. Я знал, что тебе понравится. Да-да, пользуйся на здоровье.

– Да, спасибо. Но давай вернёмся к бутылочке. Мы пришли к тебе из-за неё.

– Я же сказал, что она мне не нужна, – нахмурился Ланкастер.

– Вот и хорошо.

– Не пойми меня неправильно. У меня потрясающая жизнь. Потрясающий дом. И целые горы потрясающих вещей. Потрясающий осьминог. Но она тяготит, эта бутылочка. Ты ж понимаешь, да?

– А как же.

– И это не по силам… ну, мне. Человеку вроде меня. Потому что я… не могу удержаться.

– Тогда тебе не надо ей владеть.

– Знаю. Не надо. Я не в силах. Потому что ты был прав, Сильвер. Эта бутылка – злая штуковина. Ты просто не представляешь, что я из-за неё натворил. Скольким людям я причинил вред! – Он помолчал – из недр дома донеслись крики обезьян. – На самом деле я здесь совершенно один. Моя мачеха уехала. Сама уехала. Я её не выгонял. Папа боится возвращаться домой. Я нанял прислугу, но стоило мне что-то пожелать, как с ними случались несчастья. Единственный, кто согласился остаться, – это Геркин. И знаешь почему? Я плачу ему сто тысяч долларов в месяц, чтобы он не уходил.

– Сто тысяч? – поразился Генри. – В месяц? Эй, может, и мне пожить с тобой несколько недель? – Джоанна пихнула его локтем. Генри ойкнул. – Шучу, конечно. А сколько ты заплатишь, чтобы я переночевал?

– Ланкастер, – перешёл я к делу. – Если тебе не нужна бутылочка, продай её мне.

– Что? Я думал, она снова у тебя и ты пытаешься ещё раз её продать.

– Значит, она не у тебя?

– Ну конечно. Ты что, не слушал? Я причинял зло людям. Так что я продал её. И очень рад. Все эти вещи у меня остались. И денег куры не клюют. И расстаться с душой не придётся.

– Кому ты её продал? – настойчиво спросила Джоанна.

– Какому-то типу по имени… как же его звали? Кажется, Кавендиш. Он у меня бассейн чистил.

– Ты не знаешь, как его найти?

– Кажется, его знает Геркин. Я велю вас отвезти.

Я поблагодарил Ланкастера, затем посмотрел на его бледное лицо и дрожащие руки и предложил:

– Хочешь, поедем все вместе?

– Я? Нет. Я не выхожу из дома. Там слишком опасно. Кто-то вроде Кавендиша может пожелать одну из моих машин. И меня это убьёт. Я останусь здесь.

– А что, если он захочет получить весь дом? – спросил Генри.

– Заткнись! Заткнись! Лучше подождите снаружи, ладно? Геркин подгонит вам машину.

Мы сели в длинный белый лимузин, и Геркин отвёз нас к огромному дому в Лейквуде, примерно в семи милях от особняка Ланкастера. Дом стоял прямо на берегу озера Американ лэён. К двери вела широкая подъездная дорожка, забитая шикарными машинами.

Я постучал в дверь, но горничная сообщила, что мистера Кавендиша нет в городе и он должен вернуться на следующий день. Я нацарапал имя и номер телефона на листке и прибавил:

– Непременно скажите ему, что это насчёт бутылочки.

Мы отправились домой. Дом Кавендиша находился в полумиле от ближайшей остановки, и нам пришлось сделать две пересадки, прежде чем мы оказались в пешем доступе от Брайт-хауза. Поездка заняла у нас больше двух часов.

Когда мы огибали последний дом перед нашим кварталом, у меня зазвонил телефон. Я ответил и включил громкую связь. Звонил Кавендиш. Голос у него был грубый, а на заднем плане было шумно.

– Я звоню из Чикаго, из аэропорта. Вы оставили мне сообщение насчёт бутылочки?

– Я её бывший владелец.

– Я тоже, – сказал Кавендиш.

– То есть она уже не у вас?

– Я подержал её у себя только одни выходные. Срубил несколько миллионов баксов, обзавёлся кучей тачек, парой домов. А ещё приобрёл бизнес – сеть аптек. А потом и продал её – в смысле, бутылочку. У меня от неё мурашки по спине. Всё время думал, что меня вот-вот собьёт автобус и я окажусь проклят навсегда.

– И кому вы её продали?

– Это оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Нашёл нового владельца только с десятой попытки. Но в конце концов продал своей бывшей учительнице.

И тут Кавендиш назвал одно очень знакомое мне имя: мисс Кратц. Наша учительница английской словесности.

– Вот как она разбогатела! – воскликнул я и немедленно спросил: – И за сколько вы купили бутылку?

– За шесть центов. – У меня сердце ушло в пятки. Я продал её Ланкастеру за девяносто девять центов. Почему он отдал её за шесть?

– У меня больше не было.

Я повесил трубку.

Дорогой читатель, можешь представить, как тяжело было у меня на душе. Ещё четыре владельца, и про́клятая бутылка попала бы в руки тому, чью душу точно забрал бы дьявол. Неудивительно, что Кавендишу так трудно было найти покупателя.

Я позвонил в школу. Разумеется, сообщать адрес мисс Кратц мне отказались, так что я запустил мамин ноутбук и поискал адрес мисс Кратц в интернете. Найти его оказалось непросто, ведь большинство учителей не жаждет сообщать свои адреса ученикам, но в конечном итоге я разыскал два адреса. По одному из них – в нескольких милях от нас – располагался дом. А другой значился так: «Причал F-18, яхтенная стоянка Тайи».

– Она живет на яхтенной стоянке? – удивился Генри.

– Ну, разумеется, – объяснила Джоанна. – Раз она пожелала корабль. И наверняка немаленький. Так что начнём оттуда.

Сорок пять минут спустя мы прислонили свои велосипеды к воротам у яхтенной стоянки. Они были заперты, но мы ухитрились проскользнуть внутрь с одним из посетителей.

Мы добрались до причала F-18 и обнаружили мисс Кратц в шезлонге на огромной белой яхте. Было самое начало июня, но она уже нацепила бикини.

– Вот уж чего бы глаза мои не видели, – шепнул Генри.

Я постучал по ограждению и поздоровался. Мисс Кратц зевнула и неохотно приподняла солнечные очки. Увидев нас троих, она невольно вздрогнула.

– Что вы здесь делаете, дети? – Свободной рукой она шарила вокруг в поисках пляжного полотенца. Нащупав его, она завернулась в него и села прямо.

– Мы пришли поговорить о бутылке.

– О… о чём? О бутылке? Какой бутылке?

– Той, которая выполняет желания. С помощью которой вы заполучили всё это.

Несмотря на загар, мисс Кратц побледнела.

– Я не понимаю, о чём вы говорите.

– Да не бойтесь, – успокоил её я. – Раньше она принадлежала мне. Я продал её парню по имени Брэдли Ланкастер. Тот продал её Кавендишу. Кавендиш сказал нам, что продал её вам.

– А как ты её заполучил? – изумлённо посмотрела на меня мисс Кратц.

– Мне продал её старик по фамилии Шорби. Возможно, вы о нём слышали. Он был самым богатым человеком в Такоме.