Мара Вульф - Возвращение ангелов [litres]

Мы с Алессио пробираемся сквозь толпу зевак. Вместо того чтобы помочь, они только наблюдают за тем, как погибших достают из-под обломков собора. Под арками с левой стороны площади лежит множество трупов, которые, к счастью, накрыты тканью. Время от времени люди подходят к ним и заглядывают под ткань. Некоторые горожане все еще не нашли своих близких. Наверняка каждый, кто приходит сюда, надеется не увидеть своих родных среди мертвых. Я потираю ладонями кожу рук, по которой бегут мурашки. Мой отец тоже лежал под такими тряпками, когда его принесли в наш дом. Кто-то может подумать, что я и так уже видела достаточно мертвых людей, но к таким вещам нельзя привыкнуть.

Я смотрю на Нерона де Луку, стоящего на почти нетронутой лестнице, ведущей в собор, со своими стражами. На его лице красные пятна гнева, он кричит на одного из мужчин. Тот отдает честь и убегает прочь. Несмотря на безумие, происходящее вокруг, какая-то часть меня радуется. Я больше никогда не буду сражаться на этой арене.

– Мы должны пойти туда и предложить помощь, – предлагает Алессио, когда мимо нас проходит какой-то мужчина с мертвым ребенком в руках. Я следую за ним, не зная, вынесу ли такое.

В это мгновение позади нас раздается шум. Воздух наполняется звуком трепещущих крыльев, а когда я поворачиваюсь, передо мной на землю спускается рой ангелов. Мне интересно наблюдать за ними. Широкие крылья обдают нас прохладным воздухом. По площади летит легкий пух. Он такой же жемчужно-белый, как крылья Рафаэля, и тоже отливает золотом. Ангелы встали в строй, впереди них архангел. Не успели они коснуться земли ногами, как тут же прижимают свои крылья к спине. Удивительно, какими маленькими они теперь кажутся. Мы с Алессио можем остаться стоять или бежать в руины собора. Но прежде чем мы успеваем тронуться с места, к нам подходит Рафаэль. Рядом с ним шагает Люцифер. Я чувствую, как румянец сходит с моего лица. Мы решаем остаться на месте, пока наблюдатели отшатываются от ангелов. Их лица выглядят невозмутимыми, а губы поджаты. Они в бешенстве, и я надеюсь, что мародеры догадались избавиться от ангелов, которых они ощипали. Если Рафаэль или Люцифер увидят хоть одно перо, они заставят нас поплатиться за это. Почему мы с Алессио просто-напросто не остались в библиотеке? В это мгновение мне становится ясно, насколько огромная ошибка – взять с собой Кассиэля. Я даже размышляю о том, чтобы броситься в ноги Люциферу и признаться ему в том, что в моей кровати лежит смертельно больной ангел. Но Алессио хватает меня за руку, будто знает, что я задумала. Я опускаю глаза, стараясь стать незаметной. Ангелы даже не смотрят на нас и проходят мимо. Не успевают они добраться до камней входа, Нерон идет вслед за ними вместе со стражей. Через пару минут площадь Сан-Марко оказывается опустевшей. Никто не хочет чувствовать на себе гнев ангелов: наверняка я – не единственный человек, знающий об убийстве их сородичей. Рядом с мертвыми остаются еще несколько людей, а голуби порхают по камням в поисках хлебных крошек. Я слушаю, как у причала плещется вода: этот звук доходит до нас и прерывается лишь грохотанием камней, по которым идут ангелы.

– Нам надо убираться отсюда, – тихо говорю я Алессио.

– Подождем, пока они уйдут. После этого мы сможем помочь в поисках выживших. – Его взгляд блуждает между ангелами, карабкающимися на руины, и библиотекой.

– Давай вернемся сюда позже.

Когда он наконец кивает, я оборачиваюсь и иду домой. Его рука сжимает мою так сильно, что мне становится больно. Мы делаем еще один шаг и еще один. Мы проходим мимо погибших, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не броситься бежать. Я просто хочу обратно, в безопасную библиотеку. Хочу сидеть на кухне с Тицианом, Стар и Алессио и доедать суп. Хочу, чтобы Кассиэль растворился в воздухе.

– Мун де Анджелис! – Хотя Люцифер произносит мое имя очень тихо, в моих ушах оно отзывается громом.

Алессио остается на месте, его рука тянется к ножу, который он, как и я, всегда носит с собой. Я еле заметно качаю головой, прежде чем повернуться к своему собеседнику. Все это смешно, потому что Алессио не умеет обращаться с ножом, и битва с Люцифером – последнее, что ему нужно.

Ангел подходит к нам. Тени, которые постоянно его окружают, сегодня выглядят еще более мутными, чем обычно. Тем не менее его фигуру и его гневное лицо вполне можно разглядеть. Я отшатываюсь назад, когда его взгляд останавливается на мне. Он обо всем знает, думаю я. Люцифер в курсе того, что я сделала и что видела. Ангел внимательно рассматривает меня. Нахмурившись, он обращает внимание на наши с Алессио переплетенные пальцы, останавливается перед нами и скрещивает руки на груди. Его пальцы барабанят по мускулистым плечам. Ворот кожаной рубашки расстегнут, и я замечаю черные татуировки на его груди.

– Что вы тут делаете? – спрашивает он, смотря на меня.

– Мы хотели посмотреть, не нуждается ли кто-либо в нашей помощи, – отвечает Алессио за меня, и я злюсь, потому что у меня в отличие от моей сестры есть голос.

Люцифер не смотрит на него и выжидает.

– Мы хотели выяснить, что произошло здесь вчера, – говорю я уверенным голосом. – И кто в этом виноват.

– И что, выяснили? – спрашивает он ледяным голосом. – Почему вы бродили здесь прошлой ночью?

Это обвинение вполне резонно, и я задумываюсь лишь на секунду, прежде чем собраться с мыслями.

– И ты считаешь, что это были мы? – спрашиваю я, негодуя. – Я бы никогда такого не сделала. Мы оказались тут совершенно случайно, – как и ты, кстати. Нельзя заставлять невинных людей страдать!

– Думаешь, нельзя? – Его брови так надменно поднимаются, будто он надо мной насмехается. Как бы я хотела выцарапать его серебристо-серые глаза. Он больше не прячется в своей тени. Она куда-то исчезла. Впервые я могу рассмотреть его вблизи. Его стройная фигура обтянута одеждой из черной кожи, а темные волосы спадают на плечи. Я вижу только верхнюю часть его крыльев, потому что он прижал их к спине, но можно заметить, что они черные. Только свет утреннего солнца заставляет их сиять красным. Этот ангел красив, без сомнений. Намного красивее, чем я представляла себе владыку тьмы. Это не должно меня удивлять. Он же любимый сын Господа, чья роковая красота погубила его, потому что он счел себя слишком важным.

Глупый и тщеславный ангел, думаю я. Он получил по заслугам, и его изгнание было справедливым. К сожалению, это не объясняет того, почему он явился сюда вместе со своими падшими дружками пару недель назад, а теперь пытается руководить нашим городом плечом к плечу с Рафаэлем. Они, согласно информации из старых книг, были врагами и соперничали друг с другом за благосклонность их отца.