Мара Вульф - Возвращение ангелов [litres]

– Мы тут ни при чем, – выдавливаю я, замирая в тот момент, когда какой-то ангел оказывается позади Люцифера. Он держит в руках тело, которое я узнаю по тому, что осталось от его крыльев. Труп изранен, а его серебристые волосы спутались и испачкались. Крылья свисают вниз, от них остались только кости. На некогда прекрасных крыльях теперь только кроваво-красный пух. Мародеры вырвали из них все перья. Лицо ангела исказилось от боли, и я замечаю кровь на его перерезанном горле. Стыд и ужас сдавливают мне грудь. Надо было помочь ему. Надо было прогнать мародеров. Почему я даже не попыталась вмешаться?

Лицо Люцифера остается совершенно невозмутимым, когда он оборачивается и аккуратно закрывает глаза ангела.

– Я выясню, кто сделал это, – тихо говорит Люцифер, и мне кажется, что он разговаривает со мной, а не с другими ангелами, которые стоят вокруг него и мертвого ангела. Я и не заметила, как они успели выбраться из собора и окружить нас.

– Я заставлю тех, кто виновен в смерти Гадреэля, ответить за содеянное.

– Тогда начни с себя! – вырывается у меня. Я понимаю, что своей фразой привлекла к себе безраздельное внимание всех ангелов. Они все смотрят на меня. Алессио тихо стонет.

– Держи язык за зубами, женщина, – шепчет Люцифер. – Ты не знаешь, о чем говоришь.

У меня пересыхает во рту.

– Если бы вы остались там, где ваше место, он был бы жив, как и все эти люди, – отвечаю я, поворачивая голову в сторону погибших, а затем хмуро смотрю на него. Чувство вины, которое я испытываю, заставляет меня упрекать Люцифера непонятно в чем. Я и пальцем не пошевелила, чтобы спасти этого ангела. И чуть не позволила Кассиэлю погибнуть точно так же.

Люцифер подходит ко мне так близко, что наши носы соприкасаются. Его запах должен был неприятно ударить мне в нос, но этого не произошло. Он пахнет совсем не дыханием ада. Он источает аромат утреннего леса. Свежей травы.

– Я, пожалуй, сделаю вид, что ты в состоянии аффекта и говоришь такое из-за того, что тебя, как обычную женщину, напугали события прошлой ночи. Но теперь исчезни и больше не попадайся мне на глаза, иначе ты ответишь за свою наглость в следующий раз! – выкрикивает он.

Я чувствую подкатывающую к моему горлу злость. Я сжимаю руку в кулак и снова ее разжимаю. Я заставляю себя сдержаться и не бить его по идеальному лицу. Он знает, что я права.

– Вы развязали эту войну, не мы. Теперь и вам придется мириться с ее жертвами, – гневно шиплю я ему в ответ. Руки Алессио обхватывают меня. Он хочет оттащить меня подальше, и я знаю, что разумнее молчать, но я не могу.

– Я больше скорблю по детям, лежащим под тканью на площади, – выкрикиваю я, – чем по твоему пернатому другу.

Алессио чуть не задыхается, слыша мои слова, и оттаскивает меня в сторону. Не знаю, что может быть хуже, чем назвать ангела «пернатым другом».

– Она не это имеет в виду, – говорит он, и я слышу, как дрожит его голос. – Она просто не оправилась от шока.

Два ангела шагают вперед, следуя за нами. Возможно, они хотят вырвать меня из рук Алессио и четвертовать. Еще некоторое время я размышляю о том, что мой час настал, но Люцифер поднимает руку и ледяным голосом говорит:

– Убери ее с глаз моих, и сделай так, чтобы я ее больше не видел. – Он забирает у ангела, держащего Гадреэля, тело, и улетает прочь. Я бы крикнула ему вслед еще что-нибудь, но даже мне ясно, что стоит замолчать. Рафаэль следует за Люцифером, не забывая одарить меня презрительным взглядом. Потом улетают и все остальные ангелы. Почему я ничего не сказала им о Кассиэле? Я могла бы избавиться от него. И как мне теперь объяснить, что он делает в нашей квартире? Люцифер не станет слушать мои объяснения. Поверил ли бы он мне вообще? Он же сам обвинял меня в том, что произошло ночью.

Алессио сердито топает к библиотеке, и я не могу винить его в этом. Не знаю, что на меня нашло. Противостоять ангелу – не смело и не разумно. Это по-идиотски. Я подвергла нас всех опасности, хотя все еще считаю, что полностью права в своих утверждениях.

После того как Алессио провожает меня до квартиры и осматривает Кассиэля, который все еще лихорадочно перекатывался с одного бока на другой, он уходит из дома и не возвращается к ужину. Наверное, решает остаться в больнице. Людям очень нужна его помощь. Мне стоило бы потренироваться, но я решаю этого не делать. Я слишком устала для этого.

Как и ожидалось, Феникс снова приходит и приносит с собой рыбу и картошку. Аромат, который чуть позже доносится из кухни, просто великолепен. Я сижу на корточках рядом с Кассиэлем и время от времени кладу ему на лоб холодное полотенце, которое ему совсем не помогает. Температура его тела только поднимается. Когда Стар зовет меня на ужин, я отказываюсь. Сегодня я натворила слишком много глупостей и не хочу поддаваться искушению продолжать вымещать свою злость теперь уже на Фениксе. Надо научиться справляться со своими приступами гнева, ведь даже моя мать когда-то перестала верить в то, что это можно как-то контролировать. Стар всегда была мягкой, в то время как я часто злилась. Интересно, почему мы такие разные? Почему наши способности и склонности разделены так несправедливо? Мы же все-таки близнецы. Пока я не начала жалеть себя, я решаю сконцентрироваться на своей главной задаче. Мне надо как-то вынести Кассиэля отсюда. Если мне удастся сделать это до того, как он придет в себя, возможно, он даже и не вспомнит, что произошло. И, что тоже важно, не увидит Стар. Это было бы лучшим решением для всех.

Я убираю с его лба полотенце, чтобы окунуть его в холодную воду, и вдруг он просыпается. Небесно-голубые глаза смотрят на меня. Может быть, я хоть как-то смогу ему помочь. Я выжимаю полотенце и протираю им горячие щеки ангела. Он внимательно рассматривает меня. Только когда я снова кладу полотенце ему на лоб, он закрывает глаза. Я поглаживаю его дрожащие веки. Нельзя жалеть о том, что я спасла его. Если бы я не сделала этого, он был бы мертв, как и Гадреэль. Как же странно, что ангелы так похожи на людей, когда им больно. Я провожу пальцами по его щекам. Они горячие и влажные от пота. В прошлом году у Тициана пару дней была такая высокая температура, что я думала, что он умрет. Я сидела у его кровати и тоже протирала его лоб влажной тканью, делала компрессы и рассказывала ему разные истории. Поила его бульоном и настойками, которые сделала Стар. Что, если ангелу ничего не поможет? Бог создал людей из земли и воды, а ангелов – из огня и света. Что, если жар нужно сбивать теплом? Если бы только я могла кого-нибудь спросить об этом. Но сейчас мне кажется, что весь мир отвернулся от меня.

Прохладная рука Стар ложится на мое плечо. Она дает понять, что хочет подменить меня, но я качаю головой. Сестра наклоняет голову и смотрит на меня. Мне всегда казалось, что она видит больше, чем обычные люди. Вместо того чтобы болтать, она внимательно наблюдает. Феникс стоит в дверях и не сводит с нее глаз. Я так устала снова и снова выгонять его из нашего дома. Если бы вокруг него не было всех этих жестоких парней, возможно, я бы никогда этого не делала.