Эмили Болд - Вечный [litres]

– Я не хочу больше ждать ни дня, Сэм. Это будет чудесно, поверь мне, – прошептал Пейтон мне на ухо и поцеловал меня. – А теперь пойдем, няня Макмиллан сейчас приготовит тебе теплую ванну.

Пейтон хотел было потянуть меня за собой, но мне нужен был ответ.

– Шон? – спросила я, и шотландец, стоявший позади меня, выругался.

– Я подумаю, а?

Его взгляд не сулил ничего хорошего, но большего я, пожалуй, в данный момент ожидать не могла.

– О чем он подумает? – спросил Пейтон, провожая меня к жилой башне.

Я отмахнулась от его вопроса движением руки.

– Ни о чем особенном. Но разве я не должна сначала поприветствовать твоего отца, прежде чем идти купаться? Разве это не было бы вежливее?

Пейтон усмехнулся и покачал головой:

– Оставь это, он сейчас занят тем, что мягким принуждением заставляет викария провести нашу свадебную церемонию. Поскольку ты угнала его лошадь, мистер Суттер не очень-то хорошо к тебе относится.

– Черт, как неловко! Я обязательно должна ему это объяснить! – воскликнула я. – Что мог обо мне подумать этот человек?

– Все в порядке, Сэм. Я давно выкупил у него лошадь. Но чем дольше он будет жаловаться, тем больше ему достанется от Фингаля за церемонию. Нытье – это хорошо для бизнеса…

Вместе мы пересекли холл и поднялись по ступенькам в гостиную. Мне казалось странным идти с ним сюда. Когда мы дошли до двери в его комнату, я немного помедлила, но он потащил меня с собой. Ощущение того, что Пейтон обманывает свое старое «я», почему-то не отпускало меня в этой комнате, и я нервно разминала руки.

Должна ли я поговорить с ним об этом?

– Пейтон, я…

Он подошел ко мне и приложил палец к губам.

– Сэм, то, что я сказал, – правда. Я в согласии с самим собой. То, что ты любишь меня как человека, которым я являюсь, и человека, которым я когда-то был, заставляет меня надеяться, что и через много лет ты еще полюбишь человека, которым я тогда, может быть, и стану.

Он подошел к большой медной ванне, стоявшей в центре комнаты, и потрогал воду. Потом вернулся ко мне и начал расстегивать крючки на моем платье.

– Я прекрасно помню, lassie , как сильно хотел тебя тогда, – и не жалею о том, что мы сделали.

Услышав, как Пейтон произносит это ласковое «девочка», я почувствовала, как мурашки побежали по коже. Никогда он не называл меня так. Это было воспоминание о старом Пейтоне, и, обратившись ко мне так, они слились в одного человека, которым они и были.

Он снял платье с моих плеч и взял мое лицо в свои руки.

– Я никогда не мог устоять перед тобой – независимо от того, в каком времени мы находились. – При этом он крепко прижал меня к себе и целовал до тех пор, пока я не забыла, где я нахожусь.

– Пейтон! – У меня перехватило дыхание, когда я снова осознала это. – Что, если кто-то войдет?

Он поднял меня, словно я была легкой, как перышко, осторожно опустил в ванну и шагнул назад. От его улыбки у меня закружилась голова, и вскоре я полностью скользнула под водную гладь.

– Тогда… – он подмигнул мне, – твоя репутация разрушена, и, пожалуй, тебе ничего другого не останется, как выйти за меня замуж по-настоящему!

– Ах вот оно как! Так ты просто защищаешь себя, да?

– Ты непредсказуема, mo luaidh. Кто знает, что произойдет? До сегодняшнего вечера еще многое может случиться, так как я тебя знаю.

С хорошим настроением он улыбнулся мне и оставил меня в ванной, чтобы я могла посвятить себя приготовлениям.

Aulda´chruinn. Пейтон осмотрел покосившуюся хижину посреди кустов дрока. Всего в нескольких метрах от него в траве был камень его судьбы. Он медленно подошел ближе.

Он не был здесь с того самого дня почти год назад. Именно тогда он позволил Саманте вернуться через памятный камень друида в то время, когда она пыталась спасти его жизнь.

Он позволил своей руке скользнуть по шершавому камню, чтобы почувствовать прикосновение Сэм. Но все было как всегда – он ничего не чувствовал. В отличие от остальных, юноша не был разочарован, потому что принял свою участь.

Он снова сможет чувствовать – когда-нибудь.

Теперь, когда Пейтон сделал свой выбор, он был в этом уверен.

Беата вытащила его из воды и счастливо поцеловала в щеку.

– Совет был прав. Ты – человек, чья любовь еще более могущественна, чем любая из наших сил. С незапамятных времен любовь – самая сильная стихия, но мало кто узнает ее, когда сталкивается с ней.

Они гребли обратно к острову, оставив платформы позади, как поверженных врагов.

Пейтон, измученный и подавленный пережитым, едва ли был в состоянии уследить за словами старой женщины.

– Ванора оставила письма, в которых записывала свои видения. Я знаю, что ты вернешься ко мне через много лет – тогда, когда будешь готов позволить силе своей любви управлять твоей жизнью.

Пейтон слушал только вполуха. Он все еще чувствовал воспоминания обо всех тех мгновениях, которые открыли ему ведьмы, и не мог дождаться, когда пройдет время.

– Проклятие Ваноры обрело такую силу только потому, что она тоже действовала из любви. Она пишет, что сделала дочери подарок.

Беата покачала головой над заблуждением Ваноры и спросила его:

– Жизнь без боли может принести только боль, не так ли, Пейтон?

Но даже сейчас, когда он оставил Фэр-Айл и стоял перед памятным камнем, он не совсем понимал, кто такая дочь Ваноры и какое отношение она имеет ко всему этому. Возможно, ему следовало быть более внимательным. Но на самом деле это уже неважно. Все, что имело значение, – это то, что он принял проклятие как свое покаяние и теперь надеялся когда-нибудь снова быть рядом с Сэм. Вот почему он был здесь.

Мог ли этот камень помочь ему с его желанием?

Камень пяти сестер, который отнял у него Саманту. Ненадолго у Пейтона появилось желание разрушить его, уничтожить… но потом он вспомнил, что этот заколдованный камень привел Саманту в его жизнь.

Разве он отпустил бы ее сегодня, если бы у него снова был выбор?

Юноша знал, что год назад у него не было выбора. Проклятие уже глубоко проникло в него, лишив чувств. Любовь к Сэм была не более чем мимолетной картиной мечты, которую он не мог уловить. Боль рядом с ней, в конце концов, была невыносимой, но в тот момент, когда она ушла…

Пейтон стряхнул с себя воспоминания.

Отпустить Сэм было самым тяжелым, что он когда-либо делал. Никогда больше он не сможет найти силы для этого. Юноша поднял лицо к ветру, почувствовал, как развеваются волосы. Когда-нибудь в далеком будущем он снова почувствует счастье.

Медленно он повернулся и сделал шаг по тому же пути, по которому шел тогда, в самый темный момент своей жизни. Но теперь он знал, что впереди.

Пейтон был готов вернуться домой.

Теплая вода благотворно действовала на мои словно налитые свинцом конечности. Долгая езда, медленно заживающие синяки и волнение последних дней истощили меня.