Кейтлин Дэвис - Голубка и ворон [litres]

Принцесса попыталась отступить, но не сумела высвободиться из объятий принца-ворона. Он приблизил губы к самому ее уху, так что края их масок соприкоснулись и, омывая шею Лианы теплым дыханием, от чего начала покалывать кожа, прошептал:

– Я не тот, за кого вы меня принимаете.

После чего отстранился, отвесил ей глубокий поклон и завел крылья за спину, так что они образовали арку. На мгновение ей показалось, что ворон и вовсе не делал никакого признания. Но его глаза все еще горели под нахмуренными бровями, исполненные невысказанного смысла, который ей только предстояло постичь.

Принц-ворон склонился над ее рукой, запечатлел на кончиках пальцев традиционный поцелуй, развернулся и зашагал прочь, оставив Лиану наблюдать за его удаляющейся спиной. Его поцелуй продолжал жечь кожу, как метка, которую она не хотела смывать.

Что он имел в виду?

Что пытался сказать?

Чего он хочет?

И, самое главное, имеет ли это значение? Потому что Лиана четко понимала, чего хочет она сама – свободы быть честной с тем, кто останется с ней до конца жизни. Счастье и лишения приходят и уходят, а что насчет возможности говорить правду? Жить со своей парой, ничего не скрывая?

Вот он, ее шанс, единственный и неповторимый.

Она не сдастся без борьбы.

Сну придают слишком большое значение.

Во всяком случае, Кэсси пыталась себя в этом убедить, следуя в своем духовном воплощении за принцем-вороном по всему бальному залу. В действительности она была очень утомлена и из последних сил боролась с соблазном заснуть по-настоящему. Бальный зал был освещен так ярко, что слепило глаза. Непрерывное подрагивание крыльев и шелест развевающихся платьев грозили обернуться страшной головной болью, а в ушах звенело от несмолкаемого гула голосов.

Кэсси продолжала упорно пользоваться своей силой, обеспечивая себе незримое присутствие среди гостей. Потому что чем дольше она следовала за принцем, тем более заинтригованной становилась.

Поначалу она планировала всего лишь взглянуть одним глазком на роскошь, подношения и представителей разных домов. Потом она заметила, как от осознания, кем является Лиана, на переносице у принца-ворона появилась глубокая складка, и заинтересовалась такой реакцией. Обед оказался скукой смертной, и она совсем было собралась уйти, опасаясь, как бы глаза из орбит не выскочили от усердного закатывания в ответ на слишком явные ухищрения лучшей подруги добиться внимания принца-ворона, а потом она подслушала его разговор с королевой, которая называла сыном кого-то другого! Позже, когда он танцевал с Лианой – если эти телодвижения вообще можно назвать танцем, – то произнес слова, лишь подтвердившие ее подозрения касательно того, почему Лиана так рьяно вознамерилась сделать его своей парой.

Магия.

Кэсси не знала, какой магией наделен принц, но не сомневалась, что он обладает некой силой. Та гудела в его крови, пульсировала, такая явная, что удивительно, как это она раньше ничего не заметила.

«Всему виной недостаток сна», – со вздохом подумала Кэсси, продолжая незримо парить вокруг ворона. Бал, первое официальное мероприятие брачного турнира, подходил к концу, а завтра начнутся состязания. Они продлятся два дня, потом последует день тишины – для принятия окончательного решения, – и, наконец, утром объявят сложившиеся пары. Тогда-то для Кэсси начнется настоящая работа.

Отдохнет завтра.

Сегодня она слишком заинтригована, чтобы спать.

Когда стая воронов покинула хрустальный дворец, Кэсси последовала за ними, незримая, как призрак на ветру, пересекла город и оказалась в отведенных Дому Шепота гостевых покоях. Как только королева воронов и ее сын вошли, из теней появился еще один юноша, немало Кэсси удививший.

– Как все прошло? – спросил он надменным тоном, присущим только высокородному человеку. Этого само по себе достаточно, чтобы догадаться о том, кто он, а заглянув в его лавандовые глаза, Кэсси и вовсе перестала сомневаться, что он – тот самый сын, о котором говорила королева воронов, истинный Лисандер Таетанус. – Кого ты встретил?

Самозванец что-то проворчал и ушел, не удостоив настоящего принца ответом. Тот позволил ему это и с улыбкой повернулся к королеве.

– Все хорошо, матушка?

Она сморщила нос.

– Он сносно себя показал.

Уголки губ Лисандера приподнялись в усмешке. Он пребывал в хорошем настроении, которое королеве было не по силам испортить. Кэсси тут же поняла, что он ей очень нравится.

– Лучшая оценка, когда-либо вами данная.

Она фыркнула.

– Я устала, Лисандер. Ты уже дал понять, что тебе нет дела до моего мнения, следовательно, не имеет значения, что я думаю. На случай, если понадоблюсь, я буду в своих покоях. Мне нужно подготовиться еще к одному дню, во время которого придется выдавливать из себя улыбку, превращая в фарс одну из самых священных церемоний. Доброй ночи.

Его голова дернулась, будто от пощечины, и некоторое время он стоял, разинув рот, а королева тем временем выплыла из комнаты, шелестя пышной юбкой. Кэсси улыбнулась, видя, как он встряхивается, чтобы избавиться от удивления.

– Во имя Таетаноса, неужели никто не посвятит меня в подробности случившегося?

К принцу шагнула миниатюрная женщина и неловко положила руку ему на плечо.

– Рэйф привлек внимание принцессы Дома Мира.

– Дочери Аэтиоса? – поразился принц.

– Ее самой, – подтвердила женщина, снова отступив в тень. Она вытянула перед собой руки, будто желая показать, что не знает ответов на вопросы, отражавшиеся в его глазах.

Он пожал ей руку, и тут Кэсси заметила его правую ладонь – точнее, ее отсутствие, – и сразу обо всем догадалась. Вороны используют ложного принца, чтобы скрыть физическую неполноценность истинного, такую безобидную, что она далеко не сразу заметила, но фатальную для участия в брачном турнире.

– Мой мрачный братец? Ты уверена? – спросил принц, склоняясь к женщине, как будто это могло помочь ему понять, о чем она толкует.

«Брат?» – нахмурилась Кэсси.

Он не член королевской семьи, в противном случае тоже участвовал бы в состязаниях. Кэсси снова прокрутила в голове вымученный разговор мнимого принца с королевой, которая всеми силами давала понять, что он ей не сын.

«Возможно, он бастард покойного короля», – предположила Кэсси.

– Моей парой может стать сама Лиана Аэтионус? – недоверчиво пробормотал принц.

Кэсси замерла. Собственное любопытство обернулось кисло-горьким привкусом на языке. Вопросы растаяли в воздухе и пропали, оставив болезненный узел в груди, – еще одно предательство, с которым ей придется жить. Лиана понятия не имеет, что принц, с которым она познакомилась, не настоящий, а Кэсси ни за что ей об этом не скажет. В противном случае придется раскрыть и другие тайны, хранимые ею все эти годы, а они слишком важны, чтобы открыть их раньше времени, до того, как ее король будет готов. Нет, ей придется слушать болтовню подруги, имитируя улыбку, хотя внутри будто поселилась гниль. А когда правда выйдет наружу и мир Лианы распадется на куски – рано или поздно это непременно произойдет, – быть готовой собрать их.