Людмила Астахова - Школа Северного пути [СИ]

— В таком случае, что мы здесь делаем?

Каждое слово генерала звучало, как скрежет колёсного обода об мелкие камушки, а значит, он был зол и не собирался скрывать чувств.

— Вы куда-то торопитесь, командующий Хоу? Не переживайте, никуда ваша девка не денется, — коротко хохотнул принц. — Она все ещё в Цзянькане, насколько мне известно.

Сяо Чу едва слышно скрипнул зубами. Имэй развернулась, собираясь знаками показать, дескать, потом будешь молнии метать, а пока уши навостри и слушай, но увидела распахнутые дикие глаза Пуговки.

«Ага!» — сказала себе девушка и быстренько начертила на лбу ребёнка Сонный Знак. Так-то оно вернее будет.

Меж тем, генерал Хоу похоже решил, что вести беседу в подобном тоне ниже его достоинства.

— Я не позволял вам уходить, командующий.

— Без вашего дозволения как-нибудь обойдусь, Ваше высочество.

— Не выйдет, уже нет. Я не намерен и дальше терпеть ваше своеволие! Кто позволял вам сговариваться за моей спиной с евнухом Ю и препятствовать освобождению Сяо Юнмина из плена?

Генерал громко фыркнул.

— А я должен молча смотреть, как вы подбиваете вашего батюшку полюбовно договориться с государем Вэй? Как там в письме было сказано? «Утром — Сяо Юнмин, вечером — Хоу Цзин»? Мирное соглашение, возврат провинций, тех самых которые я же и отдал Лян, и всяческая поддержка, э? За мой счёт? Не выйдет, Ваше высочество. Ха!

Принцу совсем не понравилось, как обернулся разговор. Он что-то гневно пробормотал, и в ответ ему раздалось сдавленное шипение из кустов.

— Ах, вот оно как?! — выдохнул генерал. — Решили пойти по следам сян-го? Не боитесь закончить, как он?

Из голоса вэйца исчезла бравада, но и трепетать он не собирался. Хоу Цзин, при всех недостатках и пороках, никогда не был трусом.

Имэй едва удержалась и не сунула голову в дыру в крыше, чтобы увидеть, кого подозвал Сяо Ган. Его спина, обтянутая темно-красном шёлком, и опорная колонна закрывали весь обзор. Генерал замер на пороге зала. Вперёд ему идти не хотелось, шаг назад не давали сделать подручные принца.

— Ещё не известно, кто и по чьим следам пошёл, командующий.

— Его высочество вообще очень талантливый человек, насколько я знаю, — тихо хохотнул генерал. — Значит, это вы похитили гроб гуйфэй Дин?

Возможно, он и смог ввести в заблуждение принца Гана, но Имэй отлично помнила, что означает этот глуховатый смешок. Вот теперь вэйец в самом деле испугался.

— Глупости какие, — с притворной лёгкостью отмахнулся Сяо Ган. — Ничего я не крал. Как бы я посмел? Ай-ай, такое кощунство. Гроб, где стоял, там и стоит, и матушка лежит в нем нетронутая тленом, совсем как живая. Просто не всем дано видеть через мою иллюзию.

— Я не разбираюсь в колдовстве, увольте, — буркнул генерал.

Он заметно нервничал — высокий лоб, покрытый испариной, влажно блестел в свете нескольких лампадок. Сложно было не догадаться, зачем его позвали в погребальную залу.

— Опять вы торопитесь, — не сказал, а прямо-таки пропел принц и обратился к тем, кто прятался в темноте. — Придержите-ка моего недружелюбного собеседника. Сейчас он познакомится с моей благородной матушкой.

Генерал Хоу Цзин тяжело сглотнул, Имэй затаила дыхание.

Принц изящно высвободил правую руку из складок рукава, простёр её в сторону пустого постамента и… ничего не произошло. Пусто там было.

Ли Имэй пришлось самой себе ладонью рот зажать, чтобы не засмеяться. Принц так забавно метался по зале, ощупывая воздух в поисках исчезнувшего гроба. Зато генерал Хоу не скрывал злорадства. Беспечно заложил руки за пояс и покачивался с пятки на носок и обратно. Наглец!

— К вашему сведению, я был знаком с гуйфэй при её жизни. Удивительная женщина! А главное, умная. Если даже после смерти сумела обмануть вероломного сына! Ха! Неудивительно, что даже поганый выродок…

— Вы зря глумитесь, командующий, — отчеканил Сяо Ган, немедленно взяв себя в руки. — Мы с вам крепко-накрепко повязаны.

Лицо его было искажено яростью, сжатые в кулаки ладони дрожали, но держался он гораздо лучше, чем воображала себе Имэй. Такой удар судьбы — в одночасье лишиться смертельного оружия против старшего брата и нажить столь грозного врага, как генерал Хоу. Впрочем, мятежный вэйец вовсе не торопился объявлять принцу войну. Подумаешь, хотел убить когтями упырицы. Так не убил же! А кто заранее предупреждён, тот вооружён вдвойне. Командующему ли армией не знать такую простую истину?

— Да я ж и не спорю. Мы с вами ещё много чего великого совершим, — криво усмехнулся он. — Так что, не смею отвлекать от важных дел, Ваше высочество. Вы же пришли сюда помолиться о душе матушки, верно?

«Вот ведь наглый засранец», — сказал одними губами Сяо Чу, провожая взглядом неспешно удаляющегося военачальника.

А потом одноглазый лучник вдруг одной рукой подхватил Имэй за талию, второй зажал рот и с необычайной лёгкостью перепрыгнул на соседнюю крышу. Без всякого предупреждения!

— Куда мы? — только и успела спросить девушка.

— В Восточный дворец, — шепнул стрелок. — Пока принцевы яогуай нас не учуяли.

— Яогуай?

О как! Ну надо же. А ведь, когда по обе стороны высокой стены растут те же самые цветы, это означает, что сажала их одна рука. Тут и там демоны, там и тут — дзянши. Стало быть, Первый министр с принцем Сяо Ганом не только политику вместе делали, верно?

— Ты там язык часом не прикусила, сестрёнка? — спросил Сяо Чу, с пугающей лёгкостью съезжая на ногах по скату крыши какого-то из дворцов. Точь-в-точь кот-гуляка, возвращающийся с ночной охоты с полупридушенной мышью в зубах.

— Я думаю, — чуть слышно отозвалась девушка.

— Потом подумаешь. Когда станешь отстирывать мою одежду.

— Что, ГоЭр права была? — Имэй стало щекотно от распирающего смеха. — Тёпленько тебе стало, да?

— Нечего ехидничать, — цыкнул стрелок. — Освободи мысли и распредели свой вес, мне становится тяжело. Слишком много думаешь.

Новичков, всех этих истерзанных людьми и жизнью подобранцев, Мастер, прежде всего, избавлял от ужасных воспоминаний. Тайное зелье, которое иногда насильно заливалось в горло, даровало забвение о том, как ребёнка избивали и насиловали, как убивали его близких, оно же милосердно стирало из памяти муки голода и холодные ночи под забором. Затем свежеиспечённого ученика лечили — упражнениями, посильной работой на свежем воздухе, полезной едой, постепенно восстанавливая баланс ци. И только затем Мастер начинал обучать техникам накопления чжэньшэнь.

Когда-то это было любимое упражнение Имэй: очистить разум и дать духовной силе направить жизненную силу в нужном направлении, чтобы на какое-то время тело стало лёгким-лёгким.

«Шэнь-дух не знает границ, — говорил наставник, на несколько мгновений отрываясь от гладкого костяного тела старинной флейты. — Шэнь направляет, ци следует, а, следовательно, движение ци не ограничено твоей сущностью, временем и пространством, ученица».