Крис Колфер - История о магии [litres с оптимизированной обложкой]

– Я была готова сорок пять минут назад, – проворчала Эмеральда. – Это невежливо.

– Кто долго ждет, тому бог подает, – уверенно кивнув, вставила Скайлин. – Это еще одно старое изречение.

Тангерина привычно закатила глаза и отвела подругу в сторонку.

– Скайлин, в этом изречении говорится: «Кто рано встает, тому бог подает». И так говорят, чтобы люди не залеживались в постели.

– Ой, я не знала, – пробормотала Скайлин.

Пока все ждали, Бристал не сводила взгляда с окон кабинета мадам Грозенберри. Встав на цыпочки, она старалась подсмотреть, чем занята наставница, но так ничего и не увидела. Отвлекшись от своего занятия, Бристал заметила Люси, которая по-прежнему сторонилась одноклассников. Новенькая сидела на валуне в нескольких метрах от лестницы и наблюдала за ребятами с таким отвращением, словно они были разносчиками чумы. Бристал стало жалко Люси, и она села рядом с ней на камень.

– Они тебя не укусят, – сказала Бристал, поддразнивая подругу.

– О, я знаю. Просто не хочу, чтобы они ко мне привыкали. Вдруг мне не понравится в академии, и я уеду. Люди ведь быстро привязываются к знаменитостям.

Бристал рассмеялась.

– Какая ты заботливая, – заметила она. – А то я боялась, что ты плохо ладишь с людьми.

– Вовсе нет. Расскажи мне больше об этих чудиках. В какое общество я попала?

– Если честно, я и сама не знаю, – сказала Бристал. – Я же сама только вчера со всеми познакомилась. Тангерина и Скайлин здесь дольше всех. Вообще, они воспитанницы мадам Грозенберри, то есть более обученные волшебницы – и они не преминули это сообщить нам при встрече. Мадам Грозенберри нашла их, когда они были маленькими, после того как их бросила кровная родня.

– Не могу винить их родню, – усмехнулась Люси. – А Эмеральда? С ней что случилось?

– Эмеральду тоже бросили в младенчестве. Ее вырастили гномы в угольной шахте. Она не хотела ехать в академию, но отец ее заставил.

– А что насчет этого нервного пацана? Почему он носит медаль? Выиграл какой-то конкурс?

– Это Подавляющая медаль, – объяснила Бристал. – Она помогает сдерживать способности Ксантуса, пока он не научился сам их контролировать. Бедняга, он так натерпелся! Несколько дней назад отец Ксантуса застал его за каким-то делом, которым он запрещал ему заниматься, и начал бить. Боль и страх пробудили силы Ксантуса, и он случайно устроил пожар, в котором погиб его отец и сгорел дотла дом, а Северо-западные Холмы поглотило пламя. Когда мы с мадам Грозенберри нашли его, он собирался утопиться в озере. Ксантус думал, что только так можно прекратить причинять страдания себе и людям.

Люси облегченно выдохнула.

– О, хвала небесам, – пробормотала она.

– Что, прости?

– Ой, извини, это просто ужасно. Но я рада, что в этих людях есть кое-какая глубина, их жизни не лишены драмы. Я боялась попасть в компанию полных неудачников. А чем таким занимался Ксантус, когда отец его застукал?

– Не знаю. Он не говорит, но я догадываюсь, что это что-то очень постыдное.

– Я люблю тайны, – призналась Люси и ухмыльнулась, глядя на Ксантуса горящими глазами. – Дай мне неделю, и я докопаюсь до правды. Мне хорошо удается распутывать дела. Мы с родителями раньше выступали на детективных вечеринках.

Бристал снова взглянула на окна мадам Грозенберри и вздохнула.

– Не только Ксантус что-то скрывает.

Но прежде чем Люси успела что-нибудь спросить, ученики неожиданно закричали и бросились врассыпную подальше от лестницы. Над ступенями из ниоткуда появились огоньки, которые разгорались все ярче и ярче и мерцали все быстрее и быстрее.

– Это еще что такое? – спросила Эмеральда.

– Я тут ни при чем, клянусь! – воскликнул Ксантус. – Видите, медаль на мне!

– Скайлин, погаси их своей водой! – велела подруге Тангерина.

– Я тебе не слуга! – возразила Скайлин. – Воспользуйся своим медом!

Вслед за огнями сверкнула ослепительная фиолетовая вспышка, и ребята отвернулись, заслонив ладонями лица. Свет погас, и на лестнице, прямо из воздуха, появилась мадам Грозенберри. Она застыла в величественной позе с воздетыми в небо руками. Наставница была с головы до ног увешана часами всех форм и размеров: вместо шляпки на голове качались часы с кукушкой, руку в перчатке обхватывали разнообразные часы с ремешками, а с пояса свисали песочные часы на цепочке.

– Вот это я понимаю, эффектное появление, – прошептала Люси. – А я много театральных див повидала.

Изумление на лицах учеников и их ошарашенные взгляды обрадовали мадам Грозенберри.

– Добро пожаловать на первый урок! Прежде чем мы начнем, я задам вам один вопрос. Кто мне скажет, в чем разница между раной и шрамом? Между слабостью и силой? И между ненавистью и любовью?

Эмеральда подняла руку.

– Во времени?

– Верно!

– Откуда ты знала ответ? – спросила Тангерина.

– Она на час опоздала и обвешана часами. Вот я и догадалась.

– Время – одна из самых сложных материй на свете, – продолжала мадам Грозенберри. – Жизненные трудности одновременно создаются и решаются благодаря ему. Время исцеляет все раны, но в конце концов лишает нас жизни. К сожалению, оно редко играет кому-то на руку. Мы можем иметь много или не иметь ничего, но времени нам всегда не хватает. Иногда мы рождаемся в неподходящее время и зачастую позволяем времени определять нашу ценность. И на нашем первом занятии вы попытаетесь избавиться от всего, что со временем засело в ваших головах – от чужого мнения, от неуверенности и неприятия себя. Раз мы намереваемся изменить отношение мира к нам, для начала мы должны изменить мнение о самих себе. Ступайте за мной.

Мадам Грозенберри привела учеников к озеру неподалеку от замка и велела им встать у края воды в паре метров друг от друга.

– Посмотрите на свои отражения и спросите себя: это настоящий я, или же это человек, которым меня хотят видеть другие? Будь у вас возможность изменить свою внешность, чтобы соответствовать вашему внутреннему «я», то что бы вы изменили? Что вам нужно, чтобы ваша личность и ваш телесный облик стали одним целым? Закройте глаза и найдите ответ в глубине души. Определите качества, которые вы цените в себе превыше всего, и качества, которые присущи только вам. Затем представьте, как обхватываете руками свою истинную сущность и тянете изо всех сил на поверхность. Эмеральда, начнем с тебя.

Эмеральда закрыла глаза, глубоко вздохнула и приготовилась выполнить задание. Она улыбалась и хмурилась, пока мысленно перебирала свои плохие и хорошие качества, словно копалась в ворохе одежды. После нескольких минут молчания Эмеральда вдруг резко вдохнула, будто вынырнула из озера. В тот же миг ее платье из мешковины стало мантией, расшитой изумрудами, а на голове у нее появился украшенный бриллиантами ободок.