Ника Ракитина - Завтрашний Ветер. Луна-и-Звезда [СИ]

Аррайда с досадой хлопнула себя рукавицей по колену и использовала еще одно заклинание из арсенала Эдвины — то, с которого следовало начать: поиск сущности. Заклинание сработало. Но ничего не показало.

И все равно кто-то упорно смотрел ей в затылок.

В латах пожимать плечами неудобно и бесполезно. Потому Аррайда просто повернула к выходу.

— Остановись, милая девушка! Дай нам посмотреть на тебя.

Над мумиями всплывали тени. В них не ощущалось бешенства призраков из Вивекских гробниц или Погребальных пещер Уршилаку. Не ощущалось безумия.

— Кто вы?

— Ты обо всех или обо мне?

При жизни он был видным данмером: высоким, широкоплечим. А еще решительным. И, видимо, нравился женщинам. Ощущение мощи исходило от призрака и сейчас.

— Я Конун Чодал. Я был ашханом. И когда киродиильцы бежали от акавири, как от бешеных кагути, те так же бежали от меня. Мы загнали их под Красную гору и заставили умыться собственной кровью. Но я слишком жаждал славы. И к своему стыду, я пренебрег наставлениями провидиц и не сумел разглядеть истинных моих врагов. У меня не получилось. И не только у меня.

Он склонил голову.

— Азура призвала нас сюда, чтобы мы делились опытом и — предостерегали от ошибок тех, кто придет следом.

Рядом с ним встал призрак еще одного данмера — лысеющего, худого, в лиловой мантии с оторочкой. У его пояса болталась сумка с пергаментами. Тень сплетала и расплетала пальцы, упрятанные в слишком длинные рукава.

— Я Хорт Ледд. Моя жизнь закончилась четыреста лет назад, когда Империя втроглась в Морроувинд. Я был философом, а не воином. И хотя меня благословили звезды, героя из меня не получилось. И не только из меня.

— А я Эрур-Дан, и мне пришлось им быть.

Рядом с философом встал могучий воин в костяной кирасе, окруженной сиянием, настолько ярким, чтоб было невозможно разглядеть призрачное лицо.

— На моих глазах Морроувинд сдался Империи. И я досыта хлебнул горя побежденных. Я клялся отомстить киродиилам и Триединым — за предательство. Борьба была безнадежной, но позже я обрел новую цель. И сдался смерти у Красной Горы, борясь с порожденными мором чудовищами. У меня не вышло, но я верил, что получится у тех, кто придет за мной.

— Рабы Триединых зовут это место пещерой ложных воплощений. Не верь. Я — Ане Терия. Я была священным рыцарем Храма и знаю, о чем говорю. Я приложила руку к Апографу, который так защищают жрецы-отступники и так старается уничтожить Храм. Но я не посмела противоречить Триединым, к сожалению. Я никогда не верила в пророчество Нереварина, пока не стало слишком поздно. Опасайся слепой веры, держи глаза открытыми.

— Да уж! — выскочила вперед тень тощей данмерки, одетой по-мужски и в черное, гибкой, как змея. — Я Идрени Неротан из Дома Хлаалу. Впрочем, мне было плевать и на мой Дом, и на сладкую троицу Сота Сила, Вивека и Альму… лексию, которые ханжески требовали от нас морали, а сами предавали, лицемерили, прелюбодействовали почем зря. И плевать на Дагот Ура и Нереварина. Я и не знала-то о них, пока не пришлось прятаться у степняков от… И не смотри на меня так! — Идрени зыркнула на Терию. — Я вела жизнь подлеца и гробокопателя и погибла, пытаясь ограбить разрушенный Когорун. Не стыдись, — обратилась она к Аррайде, — когда победишь. Мы не ложные. Мы — предтечи. Ты станешь тем, кем не стали мы.

Наемница приложилась ладонью к шлему, давя смешок. Как-никак Триединые, устав бороться с верой данмеров в даэдра, приписали к благостным предтечам себя любимых Азуру, Мефалу и Боэту, а более зловредных Мехруна, Молаг-Бала и Малаката с Шигоратом определили в Дом Забот. А у Нереварина предшественников аж пятеро, явный выигрыш.

— Ну вот. Теперь у меня тоже есть предтечи. Я польщена.

И она поклонилась призракам.

— А что, узнать, что у меня не получилось, не хочешь? Не хочешь поторжествовать?

Тень, до того робко держащаяся за спинами других призраков, вылетела вперед. Растрепанная, рыжая, в той самой одежде, в которой ее нашли, и Аррайда потрясла головой, давя в себе желание заглянуть Пикстар за спину: а торчит ли там нож.

— И теперь ты Луна-и-Звезда. А я кто? Несчастный дух под опекой Азуры. Провалившаяся попытка. Предтеча. Смейся, ну!

— Мне жаль, что так вышло.

Наемница обхватила пальцами пояс.

— Засунь свою жалость в…

— Я и так виню себя в твоей смерти. Не пытайся сделать эту боль еще сильнее.

Звездочка еще мгновение посверлила соперницу алым взглядом и неожиданно опустила глаза.

— А вот этого не надо. Доведи до конца то, что мы затеяли. Оплакивай Дом неоплаканный. Все, что они делают, все, чем они стали — это зло и нечестие, но начинали они с яркости и чести. И невольной причиной их падения была… был ты. Владыка Неревар… Не вели ты Даготу охранять Нечестивые инструменты под Красной горой — он не поддался бы искушению. Выполняя твой приказ, он защищал их от Триединых. И ненавидит тебя, предавшего его, и этих троих, насмеявшихся над его честью, напавших и похитивших Разделитель, Разрубатель и Призрачный страж для себя самих.

Аррайда молчала, несколько ошеломленная этим внезапным экскурсом в историю.

— Всем им захотелось стать богами. И Кагренаку, и Даготу… всем. И ни один не откажется от украденной силы добровольно. Будь осторожна с Храмом. Они не захотят твоего возвеличения.

— Знаешь… я тоже не хочу своего возвеличения. Если ты еще не поняла. Дедка Сул-Сенипул говорил, что мертвые видят дальше…

— Прости меня.

Звездочка робко коснулась Луны-и-Звезды, обдав руку Аррайды колючим холодом.

— Я так стремилась к этому кольцу. Я так тянулась. Я так спешила тебя опередить, что забыла об осторожности.

— Знаешь, я тоже.

— Опасайся Храма. Не дай себя убить.

— Это они…

— Они шли по моему следу, да.

Аррайде вдруг припомнились соглядатаи из Молаг-Амура, данмеры в простых коричневых плащах, шепчущиеся в углу таверны.

— Ты вырвала меня у них из рук, ты столько раз спасала меня, а мне казалось, что ты стоишь на моей дороге и путаешься под ногами.

Звездочка покусала рыжую прядь.

Аррайда откашлялась:

— Надо было взять тебя с собой.

— И что бы, дала мне примерить кольцо? — тень рассмеялась. — Я бы все равно сбежала. Я ушла из Уршилаку той же ночью «вмешательством Альмсиви», пока ты благополучно дрыхла в шатре этого… Занумму. А потом на судне в Вос, надеясь тебя обогнать. Оттуда до Пещеры воплощения намного ближе.

Звездочка пожала плечами.

— Я потому так и бесилась, что в глубине души знала: Нереварин не я, а ты. И не заметила, что соглядатаи храма вновь взяли мой след. Дура я дура! Из актрисы худой полководец. Великие Дома все равно не признали бы меня. Ты знаешь, что тебя ждет? Бегать, уговаривать, уламывать, облизывать; пытаться соединить несовместимое. Льстить, доказывать силу. Раздавать подарки и затыкать рты. Данмеры способны объединяться в годину нужды, — Пикстар заходила перед строем молчаливых призраков, — но поди докажи им, что нужда настала. А еще придется убеждать, что ты военачальник — Нереварин для степняков, Наставник — для Великих домов. Чтобы показать им правду, тебе придется рассказать, как Триединые приняли Нечестивые инструменты Кагренака, как они предали свой народ — и представить доказательства. Тебе придется раскрыть им глаза на Дагот Ура, Шестой дом, их планы и силу. И что Альмсиви больше не могут сдерживать их. А люди очень не любят, когда их пробуждают от благодатного невежества.