Адам Гидвиц - Мрачные сказки братьев Гримм [litres]

Сверху, прямо над окнами, висели клетки. Почти в каждой сидели белые птицы, похожие на голубей, только грязные и облезлые. Ступив на поляну, Гретель услышала птичий голос, больше напоминающий карканье, чем воркование:

Слова подхватил второй, и третий, и уже скоро скрипучие птичьи голоса слились в жуткий хор, постоянно твердя:

Эй!

Гретель!

ГРЕТЕЛЬ!

Что ты делаешь? Разворачивайся и беги домой! Убегай!

Вот ты бы вернулся домой, да, мой дорогой читатель? Тебя бы точно не схватил такой дяденька, как герой этой книги. Ты бы сразу развернулся и ушёл.

Скажи мне, что ты бы так и сделал, верно? Скажи же!

Ну, конечно же нет. Ты бы не поступил так с тем, кто тебе очень дорог, кто ждёт тебя и только тебя.

Разве у тебя никогда не было крутого друга или очаровательной подружки немного старше, и тебе не казалось, что им нравишься именно ты, ты один?

А теперь представь себе, что он или она сейчас в этом доме. И ждёт тебя. Тебя одного.

Что бы ты сделал?

А что бы ты делать не стал?

Пепельная дорожка вела до самых ступенек. Тяжёлая дверь из чёрного дерева была приоткрыта.

– Здравствуйте! – поздоровалась Гретель.

Тишина. Осторожно, бесшумно девочка толкнула дверь и вошла в прихожую. В доме было темно, и только слабый огонёк освещал лестницу в подвал. Несмело переступая с одной маленькой ножки на другую, она пошла вниз по скрипучим ступеням – туда, куда вёл свет,

Гретель оказалась на грязной, обшарпанной кухне. Немытые горшки и кастрюли громоздились на каменном полу. Стулья были перевёрнуты. В центре комнаты стоял дубовый стол, на котором алело большое пятно, похожее на кровь. В дальнем углу над горячим котлом склонилась старушка в кандалах.

– Здравствуйте, – неуверенно произнесла девочка.

Старушка обернулась. Лицо её было в морщинах, зубы стёрлись до самых дёсен. Она с ужасом взглянула на ведущие вверх ступеньки и прошипела:

– Кто ты? Что тебе здесь нужно?

– Я пришла повидаться со своим другом, – ответила дрожащим голосом Гретель.

Старушка уставилась на гостью.

– В этом лесу? – спросила она. – Одна?

Гретель кивнула.

– Бедняжка! – прошептала старушка, подойдя ближе. – Ты очень храбрая, раз смогла проделать такой путь. Но тебе нужно бежать отсюда как можно скорее.

Гретель испугалась, но даже не шевельнулась, а сказала только:

– Я хочу его видеть.

Старушка глубоко вздохнула и коснулась рукой щеки девочки, израненной цепкими ветвями.

– Милая моя, скажи-ка мне вот что: у твоего друга длинные чёрные волосы, зелёные глаза с танцующими в них золотыми искрами и алые, как кровь, губы?

Гретель кивнула.

– Значит, голубушка, ты подружилась с самой смертью. ― Помедлив, пожилая женщина продолжила: ― Он мой сын, да вот только каким должно быть дитя, чтобы держать собственную мать взаперти, словно преступника, – я не знаю. Он злодей и владеет колдовством. Он зовёт девушек сюда, а потом…

Маленьких деток, как я уже спрашивал, рядом нет, верно? Ты уверен? Посмотри-ка на всякий случай под кроватью: в такие моменты они обычно прячутся именно там.

Нет? Ну что ж, раз ты так говоришь…

― Он зовёт девушек сюда, а потом вырывает их души. Эти души он превращает в голубей и сажает в клетки, гниющие под карнизами нашего дома. А тела он рубит на кусочки, из которых мы потом готовим ужин. ― Женщина грустно улыбнулась, протянула руку и взяла прядь золотых волос Гретель. ― Такая храбрая и красивая девочка, но такая глупая.

Вдруг сверху раздался грохот. Глаза старушки округлились, и, не говоря ни слова, она толкнула Гретель за гору грязной посуды, а сама поспешила к своему котлу. В этот самый момент на пороге появился красивый юноша с зелёными глазами и алыми, как кровь, губами. Он улыбался.

И тащил за волосы девушку.

Дорогие читатели,

Простите меня за то, что сейчас будет.

Он бросил девушку на дубовый стол и из стоящего рядом серванта достал грязную металлическую клетку. Руку он запустил девушке прямо в горло. Медленно, мучительно, борясь с её сопротивлением, он наконец вытащил прекрасного белого голубя. Птица билась в руках юноши до тех пор, пока тот не зашвырнул её в грязную клетку и не запер дверцу.

Тело девушки осталось неподвижно лежать на столе.

Наверное, сейчас тебе больше всего хочется закрыть глаза.

Юноша взял со стены топор. Сквозь щёлку между грязным котелком и ещё более грязной сковородой Гретель видела, как её красивый, удивительный, весёлый друг расчленяет мёртвое тело на кусочки и бросает их в кипящий котёл. Видела, как тупой разделочный нож поднимался и опускался. Наконец юноша облизнул со своих рук кровь и отправил оставшиеся куски мяса в котёл.

Все, кроме одного.

На левой руке девушки красовалось золотое кольцо с насыщенным алым рубином. Юноша попытался снять украшение, чтобы оно не испортило рагу, но кольцо не поддавалось. Тогда, рассерженный, он просто отрубил палец девушки и швырнул в другой конец кухни. Ошарашенная, Гретель наблюдала, как обрубок, прорезая воздух, пролетает над огромной горой горшков и кастрюль, за которой она пряталась, и приземляется прямо ей на колени. Гретель чудом смогла сдержать крик.

Юноша взял клетку и направился к ступеням.

– Я туда и обратно, мама, – сказал он. – Проследи за моим жарким!

Как только молодой человек скрылся, старушка нырнула за гору горшков и кастрюль.

– А теперь иди, милая! – прошептала она. – Беги отсюда и больше никогда не возвращайся!

Слова заставили Гретель очнуться. Она помчалась по ступеням к выходу, но остановилась: шёл проливной дождь, и от тропинки из пепла не осталось и следа. Даже семена чечевицы утонули в дождевой грязи. Гретель не могла найти дорогу домой.

Но вдруг она увидела нечто невероятное: местами семена чечевицы пустили ростки. За то недолгое время, что Гретель находилась в доме, сквозь сырую почву пробились зелёные побеги, и бледные листики указывали путь из леса. Гретель побежала что есть мочи.

Добравшись до дома вдовы, Гретель заперлась в своей комнате. Хозяйка подошла к спальне и, прислонившись к двери, спросила, всё ли в порядке. Ответа не последовало.

Гретель лежала, уткнувшись в подушку. Перед её глазами так и стоял образ юноши ― в руке его блестело лезвие, раз за разом пронзающее тело невинной девушки. Нет, не так: клинок принадлежал не молодому человеку – то было лезвие отцова меча, а девушка – сама Гретель, белой шеи которой коснулась холодная сталь. Вместо черт того юноши девочка видела черты отца.

– Есть ли в этом мире хорошие взрослые? – вскричала она.