Чайна Мьевилль - Кракен [litres]

– Письмо наверняка дойдет, – сказал Билли.

– Да, но не по обычным чертовым маршрутам.

Так слежку за почтовым тайником им не установить.

– Как Саймон? – спросил Билли.

– Нормально. Я там недавно был, – сказал Вати из викторианской статуи. – В смысле, не совсем нормально. Но Мо хорошо с ним обращается.

– Как насчет лондонмантки? – спросил Дейн.

– Я подобрался так близко, как мог. Такое ощущение, что у нее даже дома нет. Спит в том же здании. Рядом с камнем.

– Ладно, – сказал Дейн. – Значит, будем брать там. Вати, помоги-ка, я тут учу нашего мальчика, как устроен мир. – Билли уловил на окраине сознания лязг стекла. Привет, давно не слышались. Он подождал, пытаясь понять это послание.

– Так, ладно… – сказал он наконец, когда они проходили мимо лавки слесаря и он заметил кое-что в витрине. Вспомнил урок Дейна у мусорок и уставился на миниатюрную дверь, к которой ради демонстрации были приделаны разные дверные ручки в продаже. – Так, ладно, если получить эту штуку, – сказал он, – и что-нибудь там такое с ней сделать, и потом встроить в стену. Тогда будет можно, наверняка будет можно…

– Ну правильно, – сказал Вати из витрины, из дверного молотка в виде горгульи. – Можно будет пользоваться разными ручками, чтобы открывать дверь в новые места. Впрочем, она маленькая. Только руку и просунешь.

Эти откровения парадигмы нонконформистской науки – то есть что вся Вселенная лежит на блюдечке, поди и возьми, – пока что стали для Билли самым внушительным сдвигом сознания. Но намного больше трепета он испытывал раньше, когда ничего не понимал. Чем больше ему объясняли, тем больше его разочаровывали китчевые нормы.

– Вот. – В асфальт был вделан ключ. Его уронили, когда поверхность еще была мягкая, и потом по нему проехали или тяжело прошлись. Мимо них ходили нервные тусовщики и ночные прохожие.

– Итак, – сказал Билли, – если с ним поработать с помощью фишек, то им можно пользоваться, чтобы, типа, путешествовать с места на место?

Дейн посмотрел на него.

– У нас завтра много дел, и не самых простых, – сказал он. – Давай найдем, где приложить голову. – Явки были почти на исходе. Дейн подозрительно взглянул на Билли: – Как это ты догадался, что ключом можно так воспользоваться?

«Потому что, – подумал Билли, – он типа, э-э, открывает двери ».

Проблемой Мардж, когда она спрашивала на досках объявлений, куда обратиться, чтобы побольше узнать о настоящем Лондоне, если «она нуб во всем этом», было не слишком мало, а слишком много предложений. Целый хаос предложений. Она проредила их наводящими вопросами и подняла тему культов. Опасливо – тему спрутской церкви. Несколько ложных зацепок – и она снова и снова возвращалась к сообщению, гласившему: «коллекционеры культов старая королева альмаган-ярд восточный лондон».

В той стороне Лондон казался городом, где Мардж никогда не бывала. Она-то думала, доки вычистили, отбелили деньгами. Но не этот переулок в плевке от Собачьего острова. Он казался моментом из какого-то не самого достойного времени, который отрыгнуло прошлое, – городской ляп, с убогостью в послевкусии.

«В какую жопу меня занесло?» – Она снова сверилась с картой. По бокам стояли склады, выскобленные и превращенные в квартиры для высококвалифицированных работников. С одной стороны канал из этих зданий расступался, словно нехотя, в виде пристыженного входа в тупичок из куда более чумазого кирпича и ухабистой мостовой. Несколько дверей, болтающаяся вывеска паба. «Старая королева» было написано на нем готическими буквами, а под ними – высокомерная Виктория средних лет.

Мардж пришла среди бела дня. Ночью бы она дважды подумала, прежде чем зайти в эту улочку. На сырой поверхности тут же изгваздались туфли.

Из-за окна, сделанного из бутылочных донышек, освещение внутри маленького паба казалось закопченным. Музыкальный автомат играл что-то из восьмидесятых – как всегда, песни из того десятилетия она воспринимала как задачку. Она помедлила: «Calling All the Heroes», It Bites. Друг с другом переговаривались седые выпивохи – в одежде того же цвета, что и всё вокруг. Люди поднимали на нее глаза, опять опускали. Игровой автомат устало издал электронный возглас.

– Джин с тоником. – Когда его принесли, она сказала: – Мой друг говорил, что здесь встречаются коллекционеры.

– Туристка? – спросил бармен.

– Нет. Просто это моя тема, вот и всё. Подумывала присоединиться.

Человек кивнул. Музыка сменилась. Soho, «Hippy chick». Куда, кстати, делись Soho?

– Логично. Все равно нужно быть охренительным туристом, чтобы сюда забраться, – сказал он. – Их еще нет. Обычно сидят вон там.

Она заняла место в углу. Посетители были сдержанными. Здесь находились мужчины и женщины всех национальностей, но с какой-то мутной атмосферой, будто помещение писали грязной кисточкой. Женщина рисовала в разлитой выпивке. Мужчина разговаривал сам с собой. В одном углу за столиком сгрудились трое.

«Ну, следующий день рождения отмечаю здесь», – холодно подумала она. Музыка продолжала блуждать по восьмидесятым: «Funky Town», версия от Pseudo Echo. «Твою мать, «Iron Lung», Big Pig. Спасибо, но это не про меня. Повышайте уровень – сразу ставьте Yazz, «The Only Way Is Up», и тогда без вопросов провожу здесь свадьбу».

Она смотрела, как женщина рисовала картинки на столешнице, время от времени подплескивая пива к рисунку. Женщина подняла голову и задумчиво обсосала грязное пиво с пальца. Мардж в отвращении спрятала глаза. Пивная картинка на столе продолжала саморисоваться.

– Так где ты была?

Мардж раскрыла глаза. К ней подкатили с подозрительным взглядом двое мужчин лет сорока или пятидесяти. Лицо одного было каменным и нечитаемым; второй, который спрашивал, сменял выражения, как детский массовик-затейник.

– Еще раз?

– Брайан говорит, ты хочешь поиграть. Что предлагаешь? Порадуешь мою душеньку – я, знаешь ли, порадую твою. Баш на баш, милочка. Так где ты была? Мы все здесь любим немножко теологии, дорогая, так что не стесняйся. – Он облизал губы. – Подари нам загробную жизнь, давай.

– Простите, – медленно сказала она. – Я не хотела, чтобы меня неправильно поняли. Я здесь потому, что мне нужна помощь. Мне нужна информация, и мне сказали… Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Пауза. Человек, который ничего не говорил, оставался бесстрастным. Медленно выпрямился, повернулся и вышел из паба, по дороге поставив нетронутый стакан на стойку.

– Чтоб меня, – сказал второй тихо. – Ты кем себя возомнила, твою мать? Приперлась тут…

– Прошу , – сказала Мардж. Отчаяние в голосе удивило даже ее и оборвало его. Она отодвинула ногой стул напротив, предложила жестом сесть. – Прошу-прошу-прошу. Мне правда нужна помощь. Прошу, сядьте и выслушайте.