Энтони Райан - Владыка башни

— Что же, тогда…

— …незамедлительный переезд в любые земли по вашему выбору, — продолжал тем временем воларец, не отрывая глаз от пергамента. — А сверх того одна сотня фунтов золо…

Он поперхнулся, когда стрела Антеша, пробив свиток, вонзилась ему в грудь. Всадник качнулся в седле и рухнул на землю прямо со своим пергаментом, приколотым к груди.

— Хорошо, — похвалил владыка фьефа, отворачиваясь. — Дайте мне знать, когда прибудут остальные.

Сколько лет было женщине-эорхиль? Может, пятьдесят, а может, и все семьдесят. Морщинистое лицо, жесткая линия губ, длинная седая коса. При этом она была поджарой и прямой, и весь ее внешний вид, независимо от возраста, говорил о жизненной силе. Она сидела, скрестив ноги, у костра напротив Аль-Сорны, на ее голых руках бугрились мускулы. Позади молча ждали воины ее племени. Кое-кто из них спешился, но большинство оставалось в седлах. На призыв владыки башни откликнулось около десяти тысяч всадников. Имя женщины было необычным для эорхиль — оно состояло всего из одного слова и означало, согласно переводу Инша-ка-Форны, «Мудрая».

— Ты требуешь слишком многого, человек из башни, — предостерегла его переводчица. — Столько воинов не собиралось со времен войны со звериным народом. Но тогда они пришли на помощь потому, что хорошо знали старого владыку, тебя же мы еще не знаем. Мудрая решит.

Они просидели у костра до вечера. Женщина пристально смотрела на него из-за завесы дыма. Песнь крови молчала — то ли у Мудрой не было дара, то ли он не сумел его распознать. Десятидневный поход привел их сюда, на берег озера, которое эорхиль называли Серебряной Слезой: это был всего лишь небольшой спокойный водоем, сверкавший среди пространных равнин. Здесь его ожидали эорхиль.

— Аль-Мирна хотел спокойной жизни, — вдруг произнесла Мудрая на безупречном языке Королевства. Ваэлин вздрогнул. — Тот мужчина прошел сотни битв и устал от войны. Наше доверие к нему покоилось на этой усталости. Лишь неутомимые вечно ищут войны, и ты, Ваэлин Аль-Сорна, именно таков.

— Возможно, — ответил он. — Однако мне довелось увидеть много битв. И мне больно начинать новую войну.

— Зачем же тогда ты это делаешь?

— А зачем вообще люди идут на войну? Чтобы сохранить хорошее и уничтожить плохое.

— Воларцы хотят уничтожить твою родину. Но их война далеко отсюда.

— Ваша лесная сестра видела сердца тех людей. Они не удовольствуются моей родиной. Я видел, что они сотворили с народом льдов. Воларцы заберут все, до чего смогут дотянуться. Заберут у сеорда, у лонаков и у вас.

— Если мы теперь отдадим тебе наших юных воинов, свет и надежду племени, сколько из них вернется назад?

— Не знаю. Многие погибнут, не могу отрицать этого. Но я знаю одно: рано или поздно эорхиль придется сразиться с воларцами — либо здесь, в сердце ваших равнин, либо там, в моей стране.

— Чтобы достичь Королевства, нам придется ехать через лес. Думаешь, сеорда разрешат тебе?

— Я полагаю, они прислушаются к словам слепой женщины.

— Ты ее видел? — Теперь уже вздрогнула его собеседница. Прищурившись, она напряженно посмотрела на Ваэлина.

— Не только видел, но и говорил с ней.

Губы женщины исказились, Аль-Сорна видел, что она борется со страхом. Наконец она поднялась, пробормотала: «Неправильное имя мы тебе дали», — и направилась к своему народу, бросив через плечо:

— Мы пойдем с тобой.

— Му-дра-я, — медленно, по слогам прочитал Ваэлин.

— Хорошо! — похвалила Дарена. — А это? — Она провела кончиком пальца по следующему слову.

— «С» и «о»… со-глас-на. Согласна?

— Отлично, милорд, — улыбнулась советница. — Через каких-нибудь две-три недели вам больше не понадобится моя помощь.

— Сильно в этом сомневаюсь, госпожа. — Ваэлин откинулся на сиденье и зевнул.

Вечерняя строевая подготовка далась нелегко. Многие новобранцы все еще путали «лево» и «право», их неуклюжесть усугублялась усталостью от дневного перехода. Но раз уж они собирались сразиться с сильным и дисциплинированным врагом, выбора «тренироваться или отдыхать» у них не было.

Войско покинуло берега озера четыре дня назад, продвигаясь все дальше на юг, к лесу, до которого осталось около недели пути. Всадники эорхиль разведывали путь. Дарена волновалась по поводу предстоящей встречи с сеорда, и Ваэлину пришлось ее успокаивать, хотя его голос звучал куда более уверенно, чем он чувствовал на самом деле. «Думаешь, достаточно сказать им, что ты встретил слепую женщину из далекого прошлого, и они примут тебя с распростертыми объятьями? Нет, ты действительно полагаешь, что все будет так просто?»

Однако песнь крови не менялась: путь в Королевство лежал через лес, и точка. Так что Ваэлин вел вперед свою армию, тренировал ее по два часа утром и вечером, переносил ропот и сомнения капитанов, а перед сном вдобавок проводил целый час с госпожой Дареной, обучаясь грамоте.

Но чем больше он учился, тем больше ему это нравилось. Стихи, которым его пыталась когда-то научить мать, сделались вдруг понятными. Как и звенящая пустота катехизиса, воплощенного в чернильную вязь. Он по-новому оценил силу и красоту дара, которым владел брат Харлик: этот дар позволял держать в голове целую библиотеку.

Дарена сидела вместе с ним за походным столиком, дописывая официальный договор о союзе с племенем эорхиль, который включал пункт о не запрошенном праве племени на бессрочное владение северными равнинами. Подобный договор должен быть утвержден монархом Объединенного Королевства. На случай, если вдруг выяснится, что династия Аль-Ниэренов прервалась, Ваэлин приказал брату Харлику составить список возможных претендентов на престол. В нем оказалось всего четыре имени.

— Во время эпидемии «красной руки» король Янус потерял почти всю семью, — объяснил Харлик. — Выживших основательно проредили войны за объединение. Здесь, — он помахал листком, — последние оставшиеся в живых родственники. По крайней мере те, кто был жив несколько лет назад, когда я убрался из Королевства.

— На кого стоит сделать ставку? — спросил Ваэлин.

— Лорд Аль-Пернил, — сказал Харлик, перечитав список. — Знатный коневод. Если, конечно, он еще не помер. Милорд, вам следует предусмотреть возможность того, что ни одного из рода Аль-Ниэренов не осталось на свете. В этом случае придется прибегнуть к другим средствам.

— К каким?

— Королевство без монарха — не Королевство. Во времена смуты люди стремятся сплотиться вокруг сильного человека, способного повести их за собой. И неважно, какой он крови или звания.

— Еще одно честное и бескорыстное намерение, брат? — Ваэлин пристально взглянул в глаза старика, пытаясь разгадать, не замышляет ли он вновь какую-нибудь пакость.