Энтони Райан - Владыка башни

Рива приблизилась к самому краю пролома и заглянула вниз — туда, где лежали окутанные пылью обломки. Стена, простоявшая много веков, была разрушена за несколько недель. Раздался знакомый низкий звук: катапульты разом метнули свои снаряды. Камни, описав в небе дугу, ударили в стену в двухстах шагах от того места, где стояла Рива.

Она посмотрела на воларский флагман. Под навесом была тень, но она разглядела его — высокого человека, тот в свою очередь глядел на нее. Может, это была не более чем игра воображения или светотени, но Риве почудилось, что он ей поклонился.

— Госпожа… — послышалось сзади.

Обернувшись, она увидела подбегающую женщину со свертком в руке. Молодая азраэлинка, которую она встретила накануне. Женщина была бледна и испугана. Рива бросилась к ней и успела поддержать, когда та зашаталась. Переведя дух, женщина проговорила, с трудом перекричав орущего младенца:

— Они взяли ее! Госпожа Велисс спрятала нас, а ее саму они схватили, как и всех других Верных.

— Кто схватил? Где?

— Толпа. Орали что-то об Отцовском суде. — Женщина замолчала, прижимая к себе малыша. — Объявили, что отведут ее к Чтецу.

— Сегодня еще две сотни, — сказал Норта, отставляя лук в сторону и тяжело опускаясь на стул. — На сей раз в основном мужчины. И, между прочим, все жаждут мести. Их жен и дочерей забрал другой караван. Полтар уже отправился на его поиски.

— Сколько же всего? — спросил Ваэлин брата Холлана.

— Итого, начиная с пересечения границы Нильсаэля, мы освободили пятнадцать сотен и семьдесят два человека, милорд, — без запинки отчеканил тот. — Держать оружие способны немногим более половины, но к войску присоединились почти все. Я вынужден напомнить, что у нас по-прежнему наблюдается нехватка вооружения.

— У нас есть мечи работорговцев, — вставил Норта. — Кроме того, можно собрать топоры и ножи во всех этих обезлюдевших деревнях, на которые мы натыкаемся по пути.

Ваэлин поглядел на лагерь. Палатки усеивали всю излучину Соленки, звавшейся в Нильсаэле Сычужкой. Когда ряды Армии Севера были пополнены нильсаэльцами Марвена, лагерь, разрастающийся день ото дня, стал домом для сорока пяти тысяч человек. Что до владыки фьефа, то вскоре после того, как он скрепил своей печатью договор, составленный братом Харликом, он вызвал носильщиков и отбыл восвояси.

— Этих двух баранов можешь оставить себе, — со своим обычным смешком сказал владыка, покачиваясь в паланкине. — Близнецы всю свою жизнь грезили сражениями. Но не слишком удивляйся, если они обосрутся, едва брызнет кровь. По прибытии я тоже объявлю всеобщий призыв и еще добавлю тебе людей. Постарайся, сделай милость, чтобы их не перерезали, как цыплят. Поля, знаешь ли, сами не возделываются.

В ходе церемонии по заключению договора Алорнис наскоро делала зарисовки, после чего взялась за новую картину. В отличие от мастера Бенрила, у нее не было склонности к драматизации или приукрашиванию действительности. Пока это можно было назвать разве что подмалевком, но ее сверхъестественный дар реализма уже проявился во всей силе: старик, с кривой ухмылкой просматривающий свиток, армейские капитаны вокруг, на их лицах — вся гамма чувств от тревоги до сомнений.

— Неужели я такой злющий? — поинтересовался Ваэлин.

— У меня нет обыкновения льстить, брат мой лорд, — ответила Алорнис, шутливо мазнув его кистью по носу. — Что вижу, то и рисую. Только и всего.

Ваэлин долго разглядывал нарисованные лица. Все, кроме одного, выглядели насупленными и хмурыми. Лишь Норта, стоявший поодаль, иронически улыбался.

— С новобранцами нужно будет позаниматься, — сказал он Норте, потом взял со стола пергамент, обмакнул перо в чернильницу и принялся писать, старательно выводя буквы. — Норта Аль-Сендаль назначается капитаном вольной роты Армии Севера. — Поставив подпись, он передал пергамент новоиспеченному капитану. — Почему бы тебе не взять сержанта Даверна своим заместителем?

— Этого фанфарона? — скривился Норта. — Может, лучше кого-нибудь из Северной гвардии?

— Он отличный мечник и к тому же умеет учить других. Не хочу еще больше прореживать гвардейцев Северной башни. Мы не задержимся здесь дольше чем на два дня, так что не тяни с тренировками.

— Как пожелаете, могучий владыка башни. — Норта двинулся на выход, но вдруг остановился. — А мы что, действительно идем в Алльтор?

Чем дальше на юг они продвигались, тем настойчивее звучала песнь крови. «Она борется, я знаю. Они уже разрушают стены, но она борется».

— Да, брат. Мы действительно идем туда.

Через два дня армия была на марше. Ваэлин установил жесткий темп — тридцать миль в день — и ясно дал понять, что отстающие сострадания не дождутся. Как и в любой армии, обнаружились «сачки» и дезертиры. С первыми он поручил разбираться сержантам, вторых отлавливали гвардейцы Севера. У беглецов отбирали оружие, деньги и сапоги, пороли и отпускали. Это касалось какой-то горстки людей, но Ваэлин ненавидел подобные экзекуции. К сожалению, поскольку армия была непрофессиональной, та свобода, которую он предоставлял когда-то Бегущим Волкам, сейчас была бы совершенно неуместной.

На пятый день войско переправились через Сычужку, продолжая двигаться на юг, пока на горизонте не показался зазубренный гребень Серых гор. Объявив дневной привал, Ваэлин отправил вперед разведчиков. К вечеру Санеш Полтар принес, как и ожидалось, дурные вести.

— Много всадников, — отрывисто доложил он совету капитанов. — К юго-востоку отсюда. Преследуют пеших солдат марелим-силь, которых в три раза меньше, чем их врагов. Они бегут к горам — в поисках убежища, наверное. — Он угрюмо покачал головой. — Не успеют.

— Нашим всадникам хватит времени, чтобы добраться туда? — спросил Ваэлин.

— Нашим-то хватит, вашим — не знаю, — пожал плечами вождь племени.

— Капитан Адаль, капитан Орвен, поднимайте своих людей. — Ваэлин потянулся за плащом. — Выезжаем немедленно. Граф Марвен, отправьте нильсаэльских кавалеристов разведать юг и запад. До моего возвращения Армия Севера остается под вашим командованием.

Любовью к галопу Огонек напоминал достопамятного Плюя. Конь потряхивал головой и всхрапывал, наслаждаясь бегом. Другие лошади, скачущие вокруг, выбивали гром своими копытами. Дарена держалась бок о бок с Ваэлином. На прозрачные намеки Адаля, что ей неплохо было бы остаться в лагере, она ответила довольно резко. Только им с Аль-Сорной удавалось не отставать от эорхиль. Северная гвардия и люди капитана Орвена тащились в полумиле от конного племени. До темноты преодолели около двадцати миль.

Костров не разжигали. Всю ночь всадники провели рядом с лошадьми в ожидании рассвета. Дарена, спешившись, завернулась в плащ и уселась на траву.