Энтони Райан - Владыка башни

— Боюсь, люди не примут меня такой, какая я есть…

— Заставь их.

— На нас навалилась тьма врагов…

— Перебей их.

По ее лицу пробегает холодок. Оглянувшись, она видит открытое окно, штору треплет ветром и дождем. Лирна вновь переводит взгляд на старика, наклоняется и нежно целует его в щеку.

— Как бы мне хотелось, чтобы ты был добрее, отец.

— Будь я добрее, ты бы осталась без наследства: ни разрушенного Королевства, ни целого, — улыбается он, в то время как ветер крепчает, вихрясь в комнате, а воздух становится таким холодным, что ей трудно дышать…

Проснувшись, Лирна видит свет тусклой лампы, качающейся под потолком, Орина и Мюрель пытаются закрыть иллюминатор от задувающего штормового ветра.

— Простите, ваше высочество, — сказала Орина, справившись наконец с защелкой. — Мы не хотели вас будить.

— Шторм? — спросила Лирна, поднимаясь, но из-за сильной качки тут же ударилась о переборку.

— Начался около часа назад, — ответила Мюрель, втягивая голову в плечи и испуганно жмурясь, когда над кораблем прокатился гром. — После всего, что было днем, я уж думала, что никогда больше ничего не испугаюсь. И вот те раз.

Лирна обняла девушку за плечи, и они присели на койку, все равно из-за воя ветра и грохота волн спать было совершенно невозможно.

— Команда считает, что вас коснулся один из их богов, ваше высочество, — зашептала Мюрель. — Что это вы вызвали акулу. Они называют вас теперь Дланью Одонора.

— Удонора, — поправила Лирна. «Бог ветров, величайший из богов. Если все так, почему бы ему не прекратить этот треклятый шторм?»

Шторм бушевал всю ночь и бóльшую часть наступившего дня. Лирна лишь однажды решилась высунуть нос из каюты. Высокие волны прокатывались по палубе, у румпеля в одиночестве возвышался Щит. Заметив Лирну, Элль-Нестра махнул ей, чтобы уходила вниз, хотя она успела увидеть, как сквозь пелену дождя белозубо сверкнула его улыбка. Тогда Лирна решила занять своих фрейлин и принялась знакомить их с правилами придворного этикета. По большей части речь у них шла о всякой бессмысленной мишуре, которая, впрочем, могла оказаться весьма полезной по возвращении в Королевство. Людям всегда нравятся их маленькие ритуальчики. Орина все схватывала на лету, грациозно выполняя разнообразные поклоны и реверансы. Лирна заподозрила, что до замужества за своим богатеньким толстяком та была танцовщицей. Мюрель же ужасно переживала из-за своей неуклюжести, к тому же ей мешала качка.

— Правду говорила моя матушка, ноги у меня будто веревкой невидимой связаны, — ворчала она, окончательно запутавшись в книксене, которым следовало приветствовать иностранного посла.

Буря стихла только к вечеру. Выйдя из каюты, они обнаружили, что других кораблей на горизонте не видно и что «Морскую саблю» сопровождает лишь красная акула: ее плавник мелькал в волнах прямо по курсу. На румпеле стоял Белорат, а Щита Лирна обнаружила на баке.

— А где флот? — спросила она, подходя к нему.

— Надеюсь, как и мы, идет к Зубам. По крайней мере те, что остались на плаву. — Он не сводил глаз с акулы. — Вы правда не знаете, почему эта бестия подчиняется вам?

— Понятия не имею. Да и не уверена, что она подчиняется именно мне. То, что она делает… Обычно животные не испытывают ненависти, они просто кормятся. Но эта акула ненавидит.

— Может, заразилась ненавистью от вашего мертвого заклинателя?

— Не знаю, он показался мне таким спокойным юношей…

Через час они встретили мельденейский корабль, потом еще четыре. Экипажи приветствовали их улюлюканьем и принялись размахивать саблями, а завидев Лирну, вообще как с цепи сорвались. «Как же, Длань Удонора», — подумала Лирна. И осознала, что новое прозвище ей, пожалуй, нравится, хотя аспекты вряд ли придут в восторг, пожелай она добавить его к списку своих титулов. Если, конечно, в Королевстве остались еще какие-нибудь аспекты.

К тому времени, когда вдали показались Зубы, вокруг «Сабли» собралось свыше сотни кораблей. Еще три сотни стояли на якоре с восточной стороны архипелага. Там же нашелся и «Красный сокол», точеные обводы его корпуса несли на себе отметины прошедшей битвы: там и сям темнели подпалины, а носовая фигура оказалась разбита до полной неузнаваемости. Щит подвел «Морскую саблю» поближе, Элль-Нурин перебрался к ним на ялике, и капитаны стали держать совет.

— Нет, — настаивал Элль-Нестра, — ждать больше нельзя.

— Другие корабли подойдут через какой-нибудь час, — горячился владыка. — Чтобы сразиться с их южной эскадрой, нам потребуются все силы.

— Прошлой ночью сам Удонор послал нам помощь, — гнул свое Щит. — Можешь ты припомнить, чтобы в это время года на Эринее разыгрывался эдакий шторм? Раз Удонор послал нам свой дар, я его не упущу. Едва пробьют склянки, мы выходим.

Название Хвост Змея замечательно точно подходило к извилистой цепочке скал, выступающих из моря в двадцати милях к югу от Зубов. Неподалеку на волнах болтались воларские суда, изрядно потрепанные штормом.

Матросы необычно притихли при виде этих кораблей с пробоинами и порванными в клочья парусами, трепыхавшимися на ветру. Лирна ловила на себе почтительные, а то и откровенно испуганные взгляды. «Видимо, Длань Удонора милосердием не отличается, — думала она, всматриваясь в череду поврежденных судов. — Вот и прекрасно».

— Я насчитал две сотни, милорд, — отрапортовал Белорат. — Но их тут наверняка больше, какие-то должны были уже затонуть, а другие буря разбила в щепки.

— Получается, баталия выиграна без единого взмаха саблей, — протянул Щит. — Похоже, ваше высочество, акуле придется подождать еще немного, чтобы утолить свою ненависть.

Сверху донесся крик впередсмотрящего, указывавшего на юг. Взяв подзорную трубу, Щит отправился на нос и некоторое время разглядывал горизонт, после чего приказал матросам поднять все паруса и сменить курс.

— А может, ждать ей не придется, — пробормотал он.

Группа из двадцати вражеских кораблей, поставив остатки парусов, едва способных держать ветер, медленно двигалась на юг. Заметив опасность, сгрудившись плотнее и подтянув, как могли, паруса, измученные матросы высыпали на палубы с оружием.

— Да неужто эти падлы никогда не сдаются? — простонал Харвин.

Мельденейский флот во главе с «Морской саблей» быстро настиг воларцев и принялся окружать их, подбираясь все ближе. Лучники вскарабкались на такелаж, а внизу готовили катапульты.

— Я так думаю, уже пора стрелять, — заявил Харвин, вцепившись в леера. — Прошу чести сделать первый выстрел, ваше величество.

— Разрешаю, милорд.

Харвин осклабился, хлопнул в ладоши и шагнул к катапульте. Гарпун ударил его в спину, пробив кольчугу, словно яичную скорлупу. Бывший разбойник пошатнулся, с удивленной улыбкой уставившись на наконечник, торчащий из груди, а затем ничком рухнул на палубу.