Энтони Райан - Владыка башни

— Это джунгли, — пояснила женщина. — В ваших землях их нет, полагаю.

Вечером десятого дня он сидел, всматриваясь в заросли, а рука его непроизвольно пыталась нащупать меч, поскольку некто огромный ломился сквозь заросли, с оглушительным треском ломая деревья и сучья.

— Надо же! Видно, они еще встречаются в лесу, даже так далеко к северу, — удивленно произнесла женщина. — Пойдем, дорогой. Редкое зрелище, этим воспоминанием ты будешь впоследствии дорожить, — сказала она и направилась в джунгли, своей волей принуждая Френтиса идти следом.

Он судорожно вглядывался в тени, готовый встретить невообразимо жуткую тварь. Страх был его старым знакомым, но такой ужас он испытывал впервые.

— Гляди! — показала женщина, остановившись и пригибаясь к земле.

Над пологом леса взошел месяц, окрашивая джунгли тусклым голубоватым светом. Френтису потребовалось некоторое время, чтобы уразуметь, что именно он видит перед собой, поскольку размер и невероятный вид существа никак не желали укладываться в голове. Зверь, стоящий на задних лапах, был около десяти футов ростом и весь до кончика хвоста покрыт густой длинной шерстью. Мощные конечности заканчивались кошмарными когтями-крюками. Длинная голова напоминала печную трубу, а узенький рот издавал тонкий свист. Животное навалилось на новое деревце и повалило его. По джунглям разнесся громкий треск.

— Старый уже, — прошептала женщина. — Он жил в этих лесах задолго до твоего появления на свет.

Ему хотелось узнать, как зовется этот зверь, но он не стал спрашивать. Однако она, как всегда, ответила на невысказанный вопрос:

— Гигантский ленивец. Они не опасны, если к ним не приближаться. Питаются листьями и корой.

Вдруг зверь замер и посмотрел своими черными глазками прямо на них. Из пасти у него свисала полоска коры. Издав низкий унылый крик, он заковылял прочь на своих немыслимых лапах.

— Вряд ли мне еще доведется увидеть такое, — произнесла женщина на обратном пути. — С каждым годом джунглей становится все меньше, а людей — все больше. Ну и ладно. — Она опустилась на свое одеяло. — Завтра мы, может быть, увидим тигра.

На следующий день они добрались до широкой реки, образующей границу с Альпиранской империей. Там стоял небольшой городок на сваях. Река почти в милю шириной, но, в отличие от озерной переправы в Миртеске, никакого парома здесь не было. Поселение представляло собой ряд связанных друг с другом платформ, примыкающих к длинному причалу. На каждой платформе теснились жилища, похожие друг на друга разве что ветхостью. На самой большой вовсю шла торговля невольниками, надсмотрщик, не умолкая ни на миг, выкрикивал что-то на непонятном жаргоне, принимая ставки от покупателей. Большинство людей вокруг помоста были одеты в серое, хотя виднелось и несколько черных мантий — их обладатели усердно потели на жарком солнце, а рабы обмахивали их пальмовыми листьями, разгоняя вонючий воздух.

— Лот семьдесят три! — заорал надсмотрщик, и мускулистые варитаи вытащили на помост обнаженную девочку лет тринадцати. — Прямиком из Двенадцати Сестер! Не обучена, не говорит по-воларски, простовата для борделя, но из нее выйдет отличная домашняя прислуга или племенная скотина на развод. Первоначальная цена — четыре диска.

Френтис почувствовал, как его «путы» вспыхнули огнем, когда он смотрел на девчушку. Та плакала, ее била дрожь, по ноге потекла струйка мочи.

— Тихо, тихо, дорогой, — прошептала женщина, схватив его за руку. Сварливую ведьму сменила любящая жена. Она наклонилась и поцеловала его в щеку. — Дни геройств миновали. Впрочем, если ты так хочешь избавить девчонку от ее будущего, я куплю ее, а ты убьешь. Как тебе идея?

Френтис знал, что это не пустая угроза. Она действительно могла сделать это, причем не по злобе душевной, а можно сказать, из сострадания. Ему иногда казалось, что эта женщина едва ли понимает разницу между добром и злом. Содрогнувшись, он замотал головой.

— Ну, как угодно.

В итоге девочку продали за четыре квадра и два диска. Когда ее утаскивали с помоста, она начала кричать, но ей тут же сунули в рот кляп.

— Лот семьдесят четыре! — нараспев выговорил надсмотрщик, и на помост вывели коренастого широкоплечего мужчину, чья спина была вся исполосована бичом. — Тут у нас бывший пират с каких-то северных островов. Говорит по-альпирански, по-воларски — ни в зуб ногой. Слишком строптив для работы в поле, но покажет великолепные результаты в состязаниях борцов и принесет немалый барыш, если посадить его в яму. Начнем с шести дисков.

— Пошли-ка отсюда, — сказала женщина и повела его прочь. — Боюсь, для тебя это чересчур тоскливое зрелище.

Житель одной из платформ поменьше согласился купить их тележку и пони за пару квадров. Френтис переложил в свой мешок содержимое потайного ящика, и они отправились на постоялый двор, где сняли убогую комнатушку, за которую хозяин содрал с них непомерно высокую плату.

— Нынче ведь ярмарка, — сказал он, разводя руками. — Вам лучше было приехать завтра, граждане.

— А я что тебе говорила, олух?! — напустилась женщина на Френтиса. — Ну почему, почему я не послушалась мою дорогую матушку?

— Это вам за счет заведения, гражданин, — подмигнул Френтису хозяин и протянул ему бутылку. — Глядишь, и ночь пройдет побыстрее.

Весь оставшийся день они провели в своей комнатке. На закате безымянный город на сваях затих. Рабовладельцы разобрали свои приобретения и повели в разные стороны навстречу невеселой судьбе.

— В вашем Королевстве рабов не держат, так? — спросила женщина.

Френтис молча смотрел в окно на широкую, быструю реку.

— Да, у вас все свободны, — продолжила она. — Вот только вы — рабы своих суеверий. Тех, от которых мы освободились столетия назад. Скажи, ты действительно веришь, что после смерти продолжишь жить в каком-то там раю вместе со своими усопшими предками?

Он опять не ответил, но путы вспыхнули огнем. По-видимому, этим вечером она была настроена поговорить.

— «Что есть смерть?» — процитировал Френтис. — «Смерть — это врата в Горний мир и единение с Ушедшими. Это начало и конец. Страшись ее, желай ее».

— Что это? Одна из ваших молитв?

— Верующие не молятся. Молятся идолопоклонники и отрицатели. Я зачитал строфу из «Катехизиса Веры».

— И эта ваша Вера обещает вечную жизнь после смерти?

— Нет. Жить может только тело, тогда как Горний мир — это царство душ.

— Душ? — Она встряхнула головой и рассмеялась. — Так-так, твои Верующие, похоже, что-то таки знают. Представления, разумеется, донельзя наивные, но зерно истины в них имеется. Ладно, нам потребуется лодка.

Женщина достала из свертка два узких кинжала и протянула один Френтису. Он спрятал клинок в кожаные ножны на предплечье.