Джо Уолтон - Клык и коготь [litres]

– О, Лондавер, – сказала Эйнар, немедленно смягчившись сердцем. Она непроизвольно сделала еще один шаг по направлению к нему.

– Только мы должны подождать, – сказал он, предупреждающе выставив коготь, чтобы остановить ее.

– Я подожду, – сказала она, оставаясь на месте. – Но ждать неопределенно долго без того, чтобы твердо знать, чего ждешь, очень трудно.

– Ты можешь поменять свое решение в любое время, – сказал он быстро. – Если кто-то еще сделает тебе предложение. Я думал, что скажу тебе, что в этом случае я никогда не женюсь на другой, как говорят герои в историях и как я сам хотел бы сказать. Но, конечно же, мне придется жениться, из-за семьи, понимаешь? Если ты наследник, у тебя есть обязательства, что бы ты сам ни чувствовал. Но я вечно буду жалеть об этом.

– Так что, мы скажем всем, что мы ждем? – спросила Эйнар.

Лондавер минутку подумал, вращая глазами.

– Нет, думаю, не стоит. Это только все осложнит. – Он вздохнул. – Как жаль, что я не могу просто полететь и забрать золото какого-нибудь города Яргов, а потом вернуться и жениться на тебе. В старые дни жизнь была куда проще. Иногда мне ненавистна сама мысль о золоте. Но если мы поженимся сейчас, нам уже скоро придется начать тратить наше ложе. Ты же знаешь, что Лондавер – не очень богатое место, и мы предпочитаем вести себя честно по отношению к слугам и фермерам.

– Я восхищаюсь этим, – сказала Эйнар искренне.

– Ты так прекрасна, – сказал Лондавер. – Я принес тебе книгу. – Он застенчиво протянул книгу, а она нерешительно взяла ее.

– « Порабощение слуг », Калиен Афелан, – прочитала она.

– Это книга моей матери, – сказал Лондавер. – Я подумал, что ты захочешь ее прочитать, из-за того, что ты говорила.

– Спасибо, – сказала глубоко тронутая Эйнар.

– Ждать будет непросто, – сказал Лондавер, вздыхая.

После его ухода она почувствовала, что расположена к нему гораздо сильнее, чем после его первого предложения, но ощущает себя обрученной невестой еще меньше, чем в прошлый раз.

– Что он сказал, ‘Чтен? – спросила Ламит, когда Эйнар вернулась в свою новую комнату. Месяц в качестве личной служанки Эйнар и неделя без Беренды в доме помогли Ламит расслабиться, так что теперь она была едва ли не фамильярна наедине с Эйнар.

– Он сказал, что любит меня и что мы должны подождать, потому что пока не можем позволить себе жениться, – сказала Эйнар, со вздохом бросаясь на золото.

Фамильярность Ламит еще не зашла настолько далеко, чтобы она высказала, что думает о подобного рода заявлении, поэтому она удовлетворилась усмешкой и взялась за кусок овчины, чтобы отполировать чешую хозяйки до самого яркого блеска, насколько было в ее силах.

В Ириете Хатор и Эйван вместе шагали через квартал Торис по направлению к Судебной Палате. Хатор, который выглядел внушительней, чем был на самом деле, ступал уверенно. Эйван шел как дракон, которому стоит усилий не молотить хвостом налево и направо.

– Незачем так нервничать, – сказал Хатор. – Это только предварительные слушания, чтобы решить, принимать ли иск.

Эйван попытался улыбнуться, но знал, что глаза выдают его ажитацию.

– Ты мне это сказал уже шесть раз.

– Почему ты так беспокоишься? – спросил Хатор ободряюще. – Я не понимаю. Это Даверак и его дорогущие адвокаты должны нервничать. Все говорит в нашу пользу.

– Уже из-за того, что мы туда идем, – признался Эйван делано легким тоном. – Ты столько раз уже был в суде. А я – провинциальный дракон, и все это мне в новинку. Настоящая власть.

– Власть – да, но она сводится к процедурам. Бо́льшую опасность для тебя представляют твои коллеги, которые хотят занять твою должность в Департаменте Планирования. Сиятельный Даверак, вероятно, сегодня даже не появится, – сказал Хатор.

– Я не боюсь Даверака, – фыркнул Эйван. – Это просто нервный приступ из-за тех историй, что рассказывала мне няня.

– Как только мы туда войдем, ты успокоишься, – сказал Хатор, стараясь быть убедительным, но голос его совсем не был уверенным.

Их путь лежал мимо знаменитой пивоварни Мальнасимена, которая в этот день испускала такой густой запах дрожжей, что хоть когтями воздух рви.

– Я слышал, что готовится решение вывести пивоваров из города, – сказал Хатор совершенно другим голосом.

– Прекрасная идея, – давясь, ответил Эйван. – Пиво – это благословение Джурале, но пивоварение – отвратительно.

– Так в Департаменте Планирования про это ничего не слышно?

– Петиция на этот счет ходила весь прошлый год, но делается ли что-нибудь в департаменте – я не слышал.

Уверенность Эйвана росла по мере того, как он говорил это. Вращение глаз его замедлилось, хвост успокоился, и он ускорил шаг настолько, что поверенному приходилось семенить на своих коротких ногах, чтобы не отстать.

– Это не мой отдел, но я думаю, что Мальнасимены владеют старинной хартией, которая дозволяет им варить пиво из воды реки Торис. Они также утверждают, что пиво тяжелое и плохо переносит перевозку, поэтому, если мы не хотим пить пиво качеством ниже и стоимостью выше, нам придется оставить их в покое. Другие пивовары говорят то же самое, только не размахивают хартией, потому что у них ее нет.

Адвокат помолчал, глядя на клиента оценивающе.

– Значит, они остаются? – спросил он.

– Предполагаю, что они будут продолжать варить здесь пиво, а драконы будут продолжать писать петиции, даже когда наши внуки станут отцами, – сказал Эйван. – Но это мои догадки, а не официальная позиция Департамента Планирования.

– Для некоторых драконов твои догадки – на вес золота, – сказал Хатор.

– Хотел бы я не знать никого из этих драконов, – с горечью ответил Эйван.

Хатор снова побуравил его взглядом, но ничего не сказал. Наконец они завернули за угол и тут же оказались у Большой Палаты Правосудия. Вход в огромную пещеру был украшен вырезанными в камне сердцами, цветами и другими символами правосудия. Эйван замедлил шаг.

– А теперь прими от меня совет, – сказал Хатор, клацнув зубами для привлечения внимания. Эйван повернулся к нему и уставился в глаза поверенного. – Будь спокоен. Будь уверен. Когда ты говоришь о своем деле – ты очень уверен в себе, и я не понимаю, почему мое дело причиняет тебе…

– Я просто недостаточно в этом разбираюсь, как я уже сказал, – моргнул Эйван, усилием воли держа хвост неподвижно. – Я знаю, что судьи не прикажут меня съесть, но это в их власти. Закон гласит, что драконы вроде меня могут получить возмещение ущерба от драконов, которые сильнее нас, но судьи могут приказать любому драться с любым в любое время.

– Это все из-за письма Даверака? Уверяю тебя, оно поможет нашему иску доказать наличие запугивания. Он, может, и угрожал ободрать тебя до костей, но это же доказывает, что он точно так же угрожал и твоим сестрам и так заставил их выйти из иска. Не волнуйся! – сам того не желая, Хатор придал голосу оттенок нетерпения.