Наталья Авербух - Граница леса

Кайодиви пытливо вгляделась в моё лицо и хлопнула в ладоши. Паланкин остановился и принцесса, отодвинув занавеску-рукав, что-то резко приказала. Паланкин развернулся и мы снова стронулись с места.

— Что же, сестра моя Элесит-дари, — проговорила принцесса, — там, где молчит разум и застыло сердце, там помогут советы Неба. Позволь, я помогу тебе обратиться к нему за советом и помощью.

— Куда мы едем? — спросила я вместо ответа.

— В храм, — с улыбкой ответила Кайодиви. — Там мы вместе обратимся к Небу и испросим его благословения. Там ты увидишь, какая сила есть у нас и чем она отличается от вашей. И тогда, может быть, Небо направит твоё сердце и оно подскажет тебе решение.

Мне ничего не оставалось, как послушно склонить голову.

Храм оказался чем-то вроде беседки с маленькой курительницей в глубине. Он стоял немного в стороне от дороги, вдалеке от человеческого жилья.

— Это святое место, — заявила принцесса, сбрасывая сандалии. — Здесь нас не тронет даже нежить.

— А она тут часто встречается? — вырвалось у меня.

Принцесса остановилась и повернулась ко мне с непривычно серьёзным выражением лица.

— Сестра моя Элесит-дари, — грустно заговорила Кайодиви, — когда я говорю, что дар ваших магов — от преисподней, ты молчишь, а про себя думаешь, что мы погрязли в суевериях и отвергаем то хорошее, что они могут сделать, из пустой прихоти и преданности нашему отцу Авир'айо-твиру. Но ваши волшебники, переносясь сюда, нарушают ткань бытия. Маги и п ифонис , творя свою волшбу, оскверняют нашу землю. После смерти они не лежат спокойно, их кости собираются в ужасных имморто продигиум — нежить по-вашему. Мы забрасываем тела магов и пифонис камнями, чтобы они не ходили, но скверна распространяется и ходят не только они, но и люди, которые тайком к ним обращались. Здесь, на востоке, они встречаются так часто, что люди боятся здесь селиться и бегут — кто к вам, а кто на запад. А оставшиеся нанимают для защиты ваших магов и всё повторяется снова и снова.

— Но почему нежить не преследует их? — удивилась я.

Принцесса покачала головой.

— Они не отходят далеко от этих мест. Я думаю, их здесь что-то держит.

— Ты хочешь, чтобы Вийник ответил на эти вопросы? — уточнила я, почти вздыхая с облегчением. Уверена, если кто и может разобраться, почему именно здесь водится нежить, так это Вийник.

— Об этом мы поговорим позже, — улыбнулась принцесса.

Она склонилась над курительницей, достала из рукава огниво и умело разожгла огонь, а после высыпала из другого рукава какой-то зеленоватый порошок.

— Сядь рядом со мной, — попросила Кайодиви, — и обрати свои помыслы к Небу. Оно откроет тебе вину твоего мужа и многое другое. Тогда ты поймёшь…

Принцесса всё говорила, говорила и говорила, но я перестала понимать слова, только вслушивалась в мягкий, убаюкивающий голос. Мои глаза закрылись, а когда открылись, принцесса стояла возле меня в ослепительно-белом одеянии. Она подала мне руку и я, не колеблясь, вложила свою ладонь в её.

— Твой взгляд проникнет в прошлое, — мягко сказала Кайодиви, — ты увидишь преступление своего мужа.

Мы словно бы уменьшились и взлетели в небо. Я увидела пыльную дорогу, по которой конвой вёл спотыкающихся, закованных в колодки людей в жалких лохмотьях. Я услышала свист бичей и сердце моё переполнилось жалостью.

— Не позволяй себя обмануть, — раздался голос принцессы. — Эти люди — преступники. Они грабили, убивали, воровали… среди них нет ни одного невиновного.

Слева от конвоя раздался шум и стражники свернули туда, чтобы проверить, что случилось. Но на дороге было тихо, только споткнулся и не поднялся один из заключённых. Под его ногами раскрылась яма и он провалился прямо туда. Когда стражники вернулись, яма уже закрылась и они не заметили пропажи одного из измождённых замученных людей.

…Поднятая конвоем пыль осела, когда на дорогу вышел Вийник. Он сделал странный жест руками — и земля снова раскрылась, выплюнув…

— Кейжи! — вырвалось у меня. Второй раз за день я пришла в отчаяние. Теперь многое становилось понятным. Зять принялся приходить в круг белоцвета и разгадал его загадку, а, может, наткнулся на незаконных магов — и оказался здесь.

Принцесса, которую я до того не видела, оказалась рядом.

— Сколько же у тебя мужей, сестра моя Элесит-дари? — засмеялась она. — Ты знаешь и этого человека.

— Да, — я хотела промолчать, но слова сами рвались с губ. Во время видения невозможно лгать, вот в чём беда. Но и принцесса не может меня обмануть, надо только правильно задавать вопросы… но… Не отвечать было невозможно. — Он… он муж моей младшей сестры…

— Это у вас семейное, — засмеялась принцесса, а Вийник тем временем магией сорвал с Кейжи колодки и куда-то потащил. — Он освободил вора и нарушителя границ, сестра моя Элесит-дари. Он маг и нарушитель границ, он…

Но меня затягивало другое видение. Вокруг сгущался туман, а потом рассеялся — и я увидела мирную деревню. Даже простые дома в империи выглядели игрушечными по сравнению с нашими, но сейчас над ними сгущалась беда. Я чувствовала её — чёрное удушливое облако, которое вот-вот обернётся.

— О, нет, сестра моя Элесит-дари! — воскликнула принцесса и толкнула меня в сторону.

Моя мысль, лёгкая и бесплотная, отлетела далеко-далеко, сначала на восток, а потом на юг, как собака, почуявшая след, её словно тянуло… тянуло… тянуло…

— Элесит-дари! Элесит! Остановись! Элесит! Вернись!..

Голос затихал вдали, а я летела, летела, летела… Мне было не страшно, я понимала — это видение, просто сон, воспоминание о том, что случилось… о том, что меня касается… как-то… касается… возможно…

На камне лежал, распростёршись навзничь, обнажённый мужчина. Лицо его было искажено, но похотью ли или страданием — этого я не знала. Поверх мужчины лежала, перебирая его волосы, девушка, чьи глаза горели зелёным огнём, а зрачки было вытянутыми, как у кошки. Она медленно целовала его и под её поцелуями мужчина вздрагивал не то от боли, не то от страсти.

— Зике… — сладко, в истоме шептала она, — поцелуй меня, брат Зике… посмотри на меня… разве я не хороша… ты же любишь женщин, Зике… зачем тебе та девочка? Она никогда не сможет того, что могу я… поцелуй меня, Зике… вот так… вот так… да… да… я подарю тебе то, чего ты ещё не знаешь… ни одна женщина не сможет дать тебе то, что даю я… вот так… так… целуй же меня…

Раздался смех — холодный безжалостный смех колдуньи, — и в видение вплыла вторая женщина, одетая в белое одеяние. Она скинула его, подойдя к камню, встала на колени и тоже стала целовать Зике… он стонал и с каждым поцелуем между его кожей и женщинами как будто что-то проливалось. Ещё один смешок — и вот в видение входит-вплывает третья женщина.