Наталья Авербух - Граница леса

Но постепенно нежити становилось как будто меньше. Маги получили передышку. Тогда ведьма сомкнула руки над головой и вся нежить, которая осталась, бросилась на волшебников одновременно. Ещё мгновение… но…

Когда маги, тяжело дыша, смогли оглянуться по сторонам, вокруг не было ни нежити, ни ведьмы. Только серел в воздухе оставленный ею след магии… он медленно подплыл к орденцам… впитался в них…

И тут послышался знакомый смех. Перед огненными волшебниками стояла обнажённая девушка — одна из тех, которые пили магию из брата Зике. Она протягивала магам руки и улыбалась. Тот, у которого была плошка (он умудрился не выронить её в азарте боя с нежитью), как зачарованный шагнул вперёд и тут смех раздался с другой стороны. Чуть позади стояли ещё две девушки, тоже обнажённые и тоже улыбались. Огонёк в плошке как будто сошёл с ума — он кланялся в сторону каждой Заклятой. Маги переглянусь, вскинули руки, направляя их вперёд, на первую девушку… и ничего не произошло. Заклятые рассмеялись своим жутким бездушным смехом. Две из них шагнули каждая к своему магу, обвили их шеи руками. Те не сопротивлялись ни объятьям, ни ласкам, ни поцелуям. Третья улыбалась, но лицо её было напряжённым.

— Вы сопротивляетесь, — проговорила она низким, завораживающим голосом. — Это хорошо. Боритесь! Сражайтесь! Мы выпьем вашу силу по капле… это будет так сладко… так сладко… мы доставим вам больше удовольствия, чем ваши забитые жёны с закованной магией. Что вы могли бы получить в случае победы? Полуребёнка, которая бы боялась вас и ненавидела? Одну девочку, которую не хватит на вас всех? Здесь вы получите больше, много больше… сопротивляйтесь же нам! Нашим чарам… нашей ласке… нашей любви… нам нравится, когда жертва сопротивляется…

Я проснулась так резко, как будто меня ударили. Перед глазами всё ещё стояли картины того, как магия сталкивалась с магией, как из грязно-жёлтой ведьминской магии сплели что-то похожее на огненные заклинания, как на магов наложили печати, как сломили их волю, подчинив опасной неге и страсти. Огненных волшебников поймали в ловушку, но… почему я видела не только людей и пламя, но и туманные линии, которые оплетали колдующих? Чёрное облако вокруг нежити, грязно-жёлтая, такая знакомая ядовитая магия ведьмы, зеленовато-белые чары Заклятых… серая магия, запечатавшая огненных волшебников, алые нити их собственной силы. Когда-то я могла различать всё это, но… но Вийник вылечил меня от этого.

— Вийник!

— Здесь его нет, — раздался недовольный голос Кэсси. Вчера она осталась ночевать со мной в одной комнате — чтобы присмотреть за мной и разбудить, если понадобится. Днём она обошла весь двор, всюду её охотно пускали и добродушно щекотали ребёнка. Но Вийника не было и следа.

— Послушай, — зашептала я, садясь рядом со служанкой. — Слушай внимательно и не спорь хотя бы на этот раз.

— Я никогда не спорю с вами, леди! — возмутилась Кэсси.

— Слушай! — прошептала я ещё тише. — Если что-то случится… если меня не смогут разбудить… или ещё что-нибудь… подожди, пока тебя спросят, а потом скажи: как ей помочь, может знать только её муж. Запомнила?

— Какой ещё муж?! Когда это вы успели?! Да без благословения!

— Тише, Кэсси! Я сказала принцессе, что он мой жених, поняла? А что мне оставалось делать? С него хотели содрать кожу! Но в империи нет такого слова, поэтому принцесса говорит о моём муже.

— Как это — нет? — заинтересовалась Кэсси. — А как они обходятся?

— У них нет помолвки. Просто люди решают жить вместе, выбирают подходящий день и делят чашу, а потом… ну, в общем, уединяются. Неважно! Просто запомни: подожди, пока тебя спросят и скажи про него, слышишь?

— А если не спросят? — забеспокоилась Кэсси. — Что это вы надумали?!

— Я ничего не надумала. Спросят обязательно. Но если нет — всё равно подожди и только потом говори. Не суетись, поняла? И не давай их врачам меня лечить. Не хочу, чтобы в меня втыкали иголки.

— Какие ещё иголки?! — ещё больше заволновалась Кэсси.

— Неважно.

Я встала с постели и подошла к двери. Отодвинула её. В коридоре было пусто. Я села на колени и тихонько позвала:

— Чаедин! О, Чаедин!

И задвинула дверь обратно.

Подобно волшебному духу из сказки, имперская служанка вмиг очутилась рядом. Из коридора раздался её тихий голос:

— Госпожа Элесит-дини?..

— Чаедин, я не хочу спать. Ночью бродят злые духи. Принеси мне терпкого вина.

— Может быть, госпожа Элесит-дини предпочтёт крепкий ша'ари ? Он прогонит сон и усталость, придаст тебе бодрости.

— Неси ша'ари , — вздохнула я. — Кэсси, иди к себе и ложись спать.

— Но…

— Иди, Кэсси.

Утро я встретила сонная, зевающая и крайне недовольная собой и жизнью. Спать я боялась. Кто знает, куда затянут мою душу непредсказуемые видения? Что такое сотворила со мной принцесса, чему она открыла путь? Или, быть может, куда она проложила дорогу моей душе?..

Чаедин появилась, улыбающаяся, как всегда, и принесла мне наряд ослепительно-белого цвета. Одежду украшала серебряная вышивка.

— Госпожа принцесса Кайодиви просит госпожу Элесит-дини оказать милость и посмотреть на зимнее состязание облаков.

— Облаков? — не поняла я.

— Облака угодны Небу, — уклончиво ответила служанка. — Госпожа принцесса Кайодиви когда-то ярко блеснула на таком состязании.

Я пожала плечами. Проще было согласиться, чем спорить. Белые штаны, белая рубашка, белая куртка и белый далматик. Белая шапка была украшена заколкой в виде бабочки.

Во дворе меня поджидала принцесса — в таком же белом наряде, только расшитом золотом.

— Да осветит солнце твой путь, сестра моя Элесит-дари, — поприветствовала меня Кайодиви и легко запрыгнула в паланкин. Я последовала за ней.

— Солнце да светит тебе, сестра моя Кайодари, — сказала я. — Расскажи мне о состязании облаков.

— Это старый обычай нашей страны, — улыбнулась принцесса. — Мы ведём записи обо всех, кто живёт на нашей земле — их смертях, рождениях и браках, об их предках и потомках. Среди них есть потомки Неба, чьи имена были давным-давно вычеркнуты из священных списков, потому что благословение не коснулось их. Но воля Неба неподвластна людскому пониманию. Мы хотим знать, не коснулась ли она кого-нибудь заново. Так вернулась в объятия Неба я и мои дети. Сегодня я узнаю, не появились ли у меня новые братья и сёстры.

Мы прибыли на изящные деревянные — деревянные, семь богов! — трибуны, где нам была отведена целая галерея, закрытая от посторонних взглядов.

— Харутерчи-тиви не придёт, — улыбнулась принцесса. — Он не имеет отношения к воле Неба, а твои спутники его буквально заворожили. Вчера всю ночь он говорил о священном железе, которое привезли из вашей страны. Поэтому ты можешь не закрывать лица, я же — открою своё всем, когда буду объявлять победителя.