Наталья Авербух - Граница леса

— Ты же любишь красивых девушек, Зике?.. Забудь о доме, отдайся своим чувствам… мы сделаем тебя счастливым…

Зике… Зике… я знала это имя! Так звали… так звали… брат Зике… пропавший брат Зике…

— Элесит-дари! Сестра моя Элесит-дари!

— Элесит! Леди Элесит! Да что мне за наказанье с вами?! Просыпайтесь!

Кэсси?!

— Вставайте, леди Элесит!

Уже утро? Кэсси всегда так будит меня на работу…

Кэсси…

Что Кэсси делает в моём видении?!

Я открыла глаза. Я лежала в своей постели в приёмном дворце на внутренней восточной заставе и надо мной склонилась Кэсси, которая не скрывала своего недовольства. Позади неё стояла, очень взволнованная, принцесса Кайодиви.

— Хвала Небу! — воскликнула принцесса. — Моя вина, сестра, я не думала, что воля Неба окажет на тебя такое влияние!

— Что случилось? — с трудом спросила я.

— Тебя затянуло видение, — пояснила всё ещё взволнованная принцесса. — Такое бывает… но я не знала, как тебя разбудить… твоя женщина сумела… Сестра! Я так волновалась!

Она порывисто обняла меня и смахнула рукавом две слезинки.

— Я пойду, сестра моя Элесит-дари.

Она выскользнула за дверь — всё ещё изящная, всё ещё прекрасная, но какая-то потускневшая от переживаний. Я повернула голову к Кэсси.

— Что она с вами сделала? — встревоженно спросила служанка. — Я ничего не поняла из того, что она лопотала. Твердила что-то о том, что я должна вас вернуть, про небо чего-то… Чем она вас опоила?

— Это их магия, — уклончиво ответила я. Кэсси была в чём-то права. Я видела, как принцесса рассыпала благовония, но всё же… всё-таки это была не отрава, не сон… что-то во мне отзывалось на увиденное, что-то подтверждало подлинность произошедшего. Что-то очень похожее на то время, когда стразары за горами приняли меня за лару террину . Не точно такое же, нет, другое. С другим вкусом. Другое на ощупь. Оно и пахло иначе!

Пахло.

Но это не запах благовоний.

Нет, это… это запах самой магии!

Но как я могу его чувствовать?

Ведь Вийник… Вийник клялся, что выжег всё! Я столько терпела ради этого!

Вийник…

— Вийник… — в задумчивости произнесла я и Кэсси немедленно насторожилась:

— Что? Это тот маг, который вас лечил?

— Ты его помнишь?

— Ещё бы мне не помнить! Ведь это благодаря ему мой Жирмек поправился!

Я слегка смутилась: за всё время, которое Кэсси у меня служила, я не удосужилась узнать имени её ребёнка. Прав был Вийник, конечно…

— Это по нему вы так убиваетесь? — вдруг спросила служанка.

— С чего ты взяла? — возмутилась я.

— А чего тут брать, не слепая! Вижу, как вы поменялись-то! Не спите, не едите, только работаете! Словно в гроб себя загнать решили, не иначе!

— У меня много работы! — запротестовала я.

— Да и он тоже хорош! Хоть бы весточку послал! Как уехал — ни ответа, ни привета! А ведь люди-то шепчутся!

— Тихо ты, Кэсси! — не выдержала я и потянула служанку за руку, чтобы она наклонилась ко мне. Когда та послушалась, продолжила уже шёпотом: — Он здесь. Тихо! Молчи! Здесь стены из картона! Слушай! Вийник здесь, его держат в тюрьме. Сегодня обещали перевести во дворец. Мне не дали с ним поговорить. Кэсси! Слушай! Ты должна его найти для меня!

— Как я это сделаю? — тихо, но яростно зашептала служанка. — Я даже местного языка не знаю!

— Это не важно, — горячо ответила я. — Возьмёшь своего… Жирмека и будешь везде бродить. Если кто-то остановит, отвечай на имперском: «Пожалуйста. Я не понимаю вашего языка. Моя госпожа — Элесит-дини. Моему ребёнку нужно гулять. Пожалуйста».

Я перевела эти слова на наш язык и потребовала, чтобы Кэсси повторила их на имперском. Она, запинаясь, кое-как воспроизвела нужные звуки.

— Нет, не так! — тем не менее поправила я. — Элесит-дини. Если ты скажешь Элесит-дин, меня будут принимать за служанку, а нам надо, чтобы меня считали знатной дамой.

— Вы и есть знатная дама, леди Элесит, — неожиданно серьёзно ответила Кэсси. — Хорошо, я буду гулять. Мне и самой надоело тут сидеть.

— Не пялься по сторонам, — торопливо наставляла я. — Играй с ребёнком, как будто тебя больше ничего не интересует. Если тебя куда-то не пускают — кивай, повторяй «Извините, извините!» и уходи, но обязательно запоминай, как выглядит это место. Возможно, мне придётся потом за тебя извиняться — не принимай этого всерьёз, у них такой обычай.

Кэсси пожала плечами.

Она, возможно, сказала бы что-то ещё, но дверь с тихим шорохом отодвинулась и в комнату заползла Чаедин.

— Госпожа принцесса Кайодиви нижайше просит госпожу Элесит-дини подойти на церемонию распития ша'ари .

— Что за новая отрава? — резко спросила Кэсси, когда я перевела ей приглашение.

— О, госпожа, это прекрасный напиток! — ответила Чаедин, обращаясь к Кэсси. Не поняв слов, имперка прекрасно уловила интонацию. — Он отгоняет печаль и злых духов. Прошу, госпожа Элесит-дини, прими приглашение госпожи принцесса Кайодиви!

— Охотно, — ответила я и встала с постели. Кэсси недовольно заворчала, но я попросила её замолчать. — О, Чаедин! Сын моей служанки Кэссидин нуждается в прогулках. Я приказала ей выйти с ним на воздух.

Чаедин покорно склонила голову. Этикет не позволял мне просить за Кэсси, ведь Чаедин была ниже меня по положению.

Кэсси по моему знаку изобразила послушную служанку и ушла к себе, чтобы одеть своего ребёнка для прогулки. А я покорно отдалась в руки Чаедин, которая непременно хотела нарядить меня достойно для предстоящей церемонии — в длинную кофту с прозрачными многослойными рукавами вместо обычной для имперцев короткой куртки.

Чаедин отвела меня в тихую беседку, стоящую в стороне от дворца. Кроме Кайодиви там никого не было. По пути служанка закрывала моё лицо плоским веером на длинной ручке, ведь мои рукава ничего не скрывали и я должна была держать руки на весу, морально готовясь к предстоящей церемонии.

Принцесса встретила меня прежней улыбкой и взмахом руки отпустила служанку.

— Садись рядом со мной, — указала Кайодиви мне на подушки. — Церемония распития ша'ари ещё интимнее, чем любовь. Здесь нет места титулам, только красоте и… доверию.

Я опустилась на колени и приняла из рук принцессы изящную чашечку, на дне которой темнела терпко пахнущая жидкость.

— Когда великий Сеншитиви устраивал церемонию для своего старшего брата Авир'оте-твира, — мягко сообщила Кайодиви, — рукава не были прозрачными. Он подсыпал брату в чашку корень удоку-шо , который прятал в рукаве. Но сын Неба не умер, его вылечила их сестра, великая целительница Ишадиви. Тогда Авир'оте-твир постановил, что церемонию ша'ари можно проводить только с прозрачными рукавами.