Маргарита Дорогожицкая - Тени забытой шестой

Он отвернулся, показывая, что больше не желает говорить со мной, тяжело облокотился на перила и уставился в даль. Я осторожно подошла ближе.

— Но ваш Кысей мне не муж, верно?

— Нет.

Я с облегчением выдохнула.

— Но он хочет обвенчаться со мной, вы знали об этом?

Старик неопределенно пожал плечами.

— Так давайте поможем друг другу, — вкрадчиво предложила я. — Вы не хотите, чтоб ваш мальчик связывал свою жизнь с такой, как я, а я тоже не хочу… эмм… замуж. Помогите мне сбежать сразу после возвращения в Льем, и я обещаю, что навсегда исчезну из жизни вашего воспитанника…

— Нет, — тяжело уронил старик. — Он этого не переживет. Да и некуда вам бежать, Хризокола. Он везде вас найдет.

— Ну это уже мои заботы. Я что-нибудь придумаю.

— Вы столько всего натворили, что вас могут схватить сразу после прибытия и отправить на костер. Это в лучшем случае. Ваш единственный шанс на спасение — это Дальний свет, тут Кысей прав. Колдуньи, как впрочем и чудотворницы, гораздо удобнее власть имущим в мертвом виде.

— Вот как… — задумчиво протянула я. — Допустим, вы правы. Тогда что мешает мне отправиться в Дальний свет одной, а ваш Кысенька пусть остается с вами?

Старик тяжело вздохнул.

— Я бы все за это отдал, но увы…

Больше я от него ничего не добилась.

Версии обитателей корабля разнились. Тиффано называли то святым спасителем мира, который провел некое вознесение, то героем, победившим загадочного Синего пятикнижника, то новым главой Ордена Пяти, то дураком, который оставил несметные богатства на проклятом острове. У меня голова шла кругом, пока я пыталась собрать все факты воедино. Ну не могут же они все врать? А я? Кто я тогда? Нашлись на корабле люди, которые утверждали, что знали меня раньше. Наемник Дылда, капитан Кинтаро, несколько братьев ордена когниматов. Они знали меня под разными именами и кличками, и я чувствовала их страх. По их рассказам и обмолвкам получалось, что я опасная, жестокая, циничная, развратная шлюха, убийца и воровка. А еще… безумица. И это уже был перебор. Ну какая из меня сумасшедшая? Это они здесь все на корабле, похоже, чокнулись… Остров еще это проклятый, о котором только и было разговоров. Мне сделалось так жутко, что хоть за борт прыгай. Весь мир сошел с ума, пока я спала. Безумный мир, и только одна я в нем нормальная…

А следующей ночью разразилась ужасная гроза со штормом. Я почувствовала ее на собственной шкуре: у меня жутко разболелась голова, заныли кости, тошнотой скрутило желудок. Корабль так качало, что меня бросало об стены, пока я пыталась доковылять до палубы. Накатил жуткий страх, что мы терпим крушение. Судно содрогалось от ударов стихии, которые отдавались в висках острой пульсирующей болью. По стеночке я выбралась на палубу. Там царила суматоха. Матросы пытались удержать паруса, которые рвало и трепало ураганом, мимо пробежал боцман, что-то орал капитан, но за воем ветра слышно ничего не было. Я вцепилась в какую-то подпорку, выискивая взглядом знакомую фигуру. Мой безумец геройствовал на самой высокой мачте, натягивая канаты и поднимая обвисший парус. Его волосы развевались на ветру, подобно флагу из воронового крыла. Я невольно залюбовалась Тиффано. Интересно, он и в самом деле слаб по мужской части? Или выжидает, потому что хочет лишить меня девственности в торжественной обстановке? На каком-нибудь жертвенном алтаре, например? Тут корабль резко накренился, меня ударило и накрыло ледяной волной, куда-то потащило…

Кто-то со всей дури лупил меня по щекам. Я закашлялась, выплевывая мерзкую соленую воду, и открыла глаза. И тут же зажмурилась. Склонившийся надо мной Тиффано был в бешенстве. Его смуглая кожа пошла злыми красными пятнами, глаза метали молнии.

— Дура! — затряс он меня за плечи и влепил еще одну пощечину. — Да я сам тебя прибью! Куда ты полезла! В шторм! Чего тебе не сиделось в каюте?!?

Я промычала что-то нечленораздельное, но ему мои оправдания были и не нужны. От ярости он перешел к излияниям любви. Крепко прижав к себе, он погладил меня по голове и стал покрывать поцелуями мое лицо.

— Да если б с тобой что-то случилось, я бы с ума сошел!.. Хриз, ну как ты могла!.. Ты же боишься воды!..

— Прекрати! — вывернулась я. — Ничего я не боюсь! А с ума ты сошел и без меня!

— То есть как не боишься? — удивился он. — Ты боишься воды, потому что тонула… Ты тонула много раз, и я каждый раз тебя спасал. Даже если ты не помнишь этого, то страх воды все равно остался.

— Не боюсь! — оттолкнула я его. — Вот скажи, чего тебе от меня надо, а? Ты же псих! И хватит пичкать меня сказочками о том, что ты мой муж! Это не так! Всем на корабле это известно!

— Но я твой… Я больше чем муж!.. Ты не понимаешь… Хриз, я люблю тебя!

Я не успела увернуться, как он опять сгреб меня в охапку и начал тискать. И меня наконец вырвало морской горечью.

Купание в морской воде не прошло для меня даром. Тиффано на руках отнес меня с палубы обратно в каюту и заявил, что останется ночевать и присматривать за мной. Я напряглась и стала лихорадочно вспоминать, куда засунула вилку.

— Ты не понимаешь… — объяснял он, заботливо подтыкая одеяло. — Во время грозы тебя мучают приступы. Я побуду с тобой, покараулю. Спи.

Самое ужасное, что он был без рубашки, с кровоподтеком на плече. Очевидно, не удосужился накинуть после своих геройств на палубе. Я нахмурилась, разглядывая Тиффано, который благородно не претендовал на кровать и устроился на полу. Хорошо сложен, зараза. Меня действительно мучил приступ. Приступ любопытства. Было у нас что-то? Наяву или только в его больном воображении? А если было, то каков он в постели?..

— У тебя мужское бессилие? — не выдержала я и спросила в лоб.

— Господи, ну откуда у тебя такие фантазии? — устало спросил он, прикрывая глаза и откидывая голову. — Нет у меня никакого бессилия.

— Тогда почему?.. — я прикусила язык.

Не стоило подавать ему идею. Но было уже поздно. Он открыл глаза и уставился на меня со странным выражением.

— А ты хочешь?

Я отчаянно замотала головой, но он уже встал на ноги и навис над кроватью. Где же эта клятая вилка?!?

— Могу доказать прямо сейчас.

— Не надо! Я верю! — пискнула я, шаря рукой под подушкой.

Он стал снимать штаны. Острые зубцы вилки укололи мне палец. Можно было пустить ее в ход прямо сейчас, но лучше ведь прицелиться поточнее? Да и любопытно все же взглянуть на орудие преступления…

Я забилась в угол кровати, сжимая в руке вилку и будучи не в силах отвести взгляд от приближающегося ко мне Тиффано. Он до сих пор возился с ремнем, словно испытывал мое терпение на прочность. Изнутри меня поднималась горячая темная волна, неумолимо захлестывающая сознание. Это все чары!.. Нельзя смотреть! Но я смотрела и смотрела… Наконец пряжка ремня поддалась, штаны соскользнули и обнажили все богатство… Наколдовал!