Алинна Ниоткудина - Ключ от радуги [СИ]

Пока мы укладывали Кани поломанные косточки, Одрик с побитым видом ходил вокруг нас, пытался помогать, но больше мешал и путался под ногами. Асса долго терпела, но, когда Одрик случайно разлил один из ее флакончиков с чем-то сильно пахучим, она не выдержала, и белый маг был безжалостно выселен обратно на чердак. Предлог был железобетонный — Кани ранена.

После трех часов усиленной работы мы уложили раздробленные кости в правильное положение и замотали сверху ногу вымоченной в специальном растворе корой какого-то дерева, эльфы постарались… Получилось, что-то типа гипсовой повязки, только легкая и пористая. Ногу пришлось закрепить в приподнятом положении, чтобы не отекла и кости лежали правильно. Так что второму человеку на и так неширокой кровати, делать совершенно нечего, разве что причинять больному излишние неудобства.

Одрик с видом побитой собаки удалился с вещами наверх. Он все еще был отрезан от магии и Учителя, его мучает совесть и сильный отходняк. Потому и склянку разбил — руки дрожали.

Когда мы все закончили возиться с пациенткой, уже наступило утро. И прозвучал первый удар колокола. Асса милостиво постановила, что занятий сегодня не будет, ей нужно отдохнуть, а завтра она проверит, как я усвоила принципы построения лечебных плетений. Значит, она будет отдыхать, а мне это не грозит. Плюнула на учебу, перехватила вместо завтрака пару кусков на кухне, и пошла спать, потому как я не выспавшаяся — это страшно.

Завтрак в усадьбе отменился, а вот на обед собрались все, исключение Кани. Она пришла в себя и изволила откушать у себя в комнате. Одрик серой тенью слонялся по дому, в комнату Кани его не пускала Мара. Она четко выполняла указания ассы Зиты — никого, кроме нее и меня до пациентки не допускать. После обеда маг явился ко мне за утешением, пришлось его послать очень далеко. Я ему не жилетка, чтобы выслушивать его причитания и оправдания, своих проблем много.

Одрик уныло слонялся по дальним закоулкам двора, в диссонанс осени, которая в пустыне приносит спасение от жары и суши. Прекрасные глаза его были тоскливей заунывного каравачского дождя.

"О, мой Принц, чем же мне тебя развеселить?" — Издалека начал Учитель.

"Ничем… И не переживай, к самогону я больше не прикоснусь".

"А я об этом даже и не думал," — Учитель довольно потер несуществующие руки — "Но я не хочу, чтобы ты терял форму. Да и время зря тратить не дело".

"А что за дело ты мне хочешь предложить?"

"А ты согласишься на…. в общем, рискнуть надо. Готов?"

"Готов, как всегда!"

"Вот и славненько! Я давно хотел предложить тебе нечто из своего арсенала, до чего я сам дошел, и в книгах этого не встретишь. Вытащи-ка меня на свет, я тебе хочу кое-что показать".

Одрик уже привычным движением руки нарисовал в воздухе фантом Учителя.

— Я тебя внимательнейшим образом слушаю.

— Ну наконец-то, ты просто не представляешь, как я счастлив.

— Короче!

— Не кипятись. Я сейчас хочу передать тебе один одно умение, одну способность из арсенала Белых. Понимаешь?

— Понимаю. И так…

— Я предлагаю тебе стать МЕГАМОРФОМ?

— МЕГА….кем? Оборотнем что ли?

— Именно! Но с гораздо бОльшими возможностями.

— Вот еще! И к чему мне превращаться в оддньюкара, мне и так не плохо?

— Зачем обязательно в них? Если ты решишься стать мегаморфом, ты можешь принимать вид любого существа. Сначала тех, кого ты касался, потом, если дело пойдет, сотворять химеру и даже вымышленных существ из твоих снов. А фантазия у тебя богатейшая, тут тебе надолго развлечений хватит…

— А опять человеком я как стану? Когда сниму плетение?

— Э, нет, тут так не получится. Резко плетение снимать нельзя, это приведет к неравномерному восстановлению, и ты местами можешь оказаться не совсем собой. Тут надо ждать, когда оно само будет отступать, узел за узлом, в порядке обратном обращению. Тут потерпеть надо…Эй, ты где? Ты меня слышишь?

А Одник ушел глубоко в себя к своим радужным братьям.

— И что скажете, ребята? — Ребята задумались. — Нет, дело заманчивое, но…. сами понимаете, шур-фургом мне оставаться неприятно, да и варгом как-то не радует.

— А чего ты боишься?

— Боюсь не вернуться в прежний вид.

— А тебе нечего бояться, мы же не изменимся. Внутри ты будешь все тот же Одрик. А если все же не уверен, то вместе с мегаморфным плетением параллельно делай и обратное, возвращающее тебя в изначальный вид.

— Да, братишки, это вариант, — и Одрик вернулся под свет заходящего Андао.

— Учитель, — заявил маг нависающему на ним фантому, — я готов. Только сделаю одну штучку, страховку себе на всякий случай.

— Замечательно, только позволь узнать, что за вещицу ты сейчас мастеришь.

— Обратку….

— То есть устройство обратного действия? Браво, мой Принц! До этого даже я не додумался. Удвоение и повторитель твои предшественники делали, но обратку…Ты создаешь сейчас принципиально новый артефакт. Гениально!

— А ты думал… — Белый маг приподнял бровь и подмигнул фантомному Учителю.

— И как ты это назовешь? Ты придумал, тебе и назвать.

— Как-как? Естественно ЗЕРКАЛО.

— О, да, по зеркалам ты у нас мастер! Слушай, а оно будет работать только для мегаморфного плетения?

— Так….- маг потер вспотевший лоб, — в принципе должно для всех, но только для моих узлов. Для других — не знаю, это надо будет с кем-то посоветоваться.

— Если ты сможешь сделать зеркала для всех цветов магии, то знаешь, сколько на этом можно заработать? Ты только представь!

— Учитель, а магов-банкиров не бывает?

— Не встречал, а что?

— Зря ты в банкиры не пошел. Только бы и делал, что деньги считал и жил бы в свое удовольствие несколько веков. И зачем ты полез-то в Белую магию?

— Э-э-э…кхм…,- фантом поперхнулся, тяжко вздохнул и больше не отвлекал ученика разговорами, тому было не до них — он творил, он создавал….

Когда Одрик разогнулся, начинало темнеть, неумолимо приближалась ночь со своими тайнами и страхами.

— Ну что, мой Принц, может, продолжим наши эксперименты завтра?

— Нет, давай уж сегодня. К тому же в темноте никто меня не увидит и не испугается, ежели что.

— Тогда седлай варга, нам действительно не нужны лишние свидетели.

Одрик присел в позу медитации посреди своего оазиса. Он собрался было ставить защиту, но остановился. Воздух вокруг был другой. Не иссушенный жарой и ожесточенный колючим песком воздух пустыни, а что-то струящееся, подобно шелку, нежное, как илларье молоко на языке и пьянящее до головокружения. Он пил воздух с этим ласкающим запахом, он в нем начал расплываться, улетать в какие-то дали….

— Эй, проснись! — Фантомная ладонь с досадной бесполезностью хлопала по щекам, — Вставай немедленно!