Алинна Ниоткудина - Мастер сновидений

Надо сказать, что тогда Фундинну здорово повезло, пропажу студента заметили далеко не сразу, был он из обнищавшей аристократической семьи и денег на обучение в академии вечно не хватало. За текущее полугодие он еще не заплатил и все подумали, что он просто по–тихому уехал домой, а родители не очень–то искали своего проблемного отпрыска.

А в следующее полнолуние, Фундинн совсем не планировал выпускать зверя на волю, но тот вырвался сам. Дело закончилось еще двумя растерзанными студентами, но произошло это на чердаке академии, где парочка предавалась любовным утехам. Но и это сошло Фундинну с рук, ну кто заподозрит молодого и перспективного члена совета магов, в том, что он в облике жуткой твари, по ночам бегает по коридорам академии?

В последующие годы зверь вырывался на волю еще несколько раз, и каждый раз это заканчивалось растерзанными и хорошо обглоданными трупами студентов. Потом Фундинн научился кормить зверя вовремя, завел собственный дом с глубоким подвалом и крепкими дверями, но Зверь тоже вырос, поумнел, и не хотел, есть только илларей. Зверь хотел охотиться, хотел добычи, погони, он желал видеть ужас на лицах жертв. Сколько погибло слуг, страдающих излишним любопытством или действительно случайно зашедших в подвал, магистр уже и не считал. Хорошо, что он всегда брал на работу только сирот, а еще лучше глухих сирот, выкупал их из рабства и давал вольную, безвольные рабы не нравились магистру, уж очень они напоминали ему его самого до этого «несчастного случая». А у Зверя в последние годы появилась дурацкая привычка выть на Мариса, если зарешеченные окна подвала были неплотно закрыты и туда проникал лунный свет.

Сейчас Зверю уже требовалось двое суток, а еще лучше трое, и несколько илларей, а еще лучше целого варга, чтобы насытиться. И с каждым месяцем он становился все сильнее и сильнее, и требовал человеческой плоти и крови. Вместе с его ростом становился сильнее в магическом плане и Великий магистр, а еще он становился больше. Он стал немного выше ростом, по всему телу выросли большие крепкие мышцы, на животе отрос живот, но не мягкий и безвольный, а крепкий и словно каменный. Великий как–то прикинул, что его общая масса, по сравнению с днями юности, увеличилась почти вдвое. Так сильно вырос зверь, и тело Великого выросло вместе с ним.

Эх, если бы не его собственная ошибка в исправлении плетения Зарта, то даже эти звери, вырвавшиеся из клеток, не мешали бы Фундинну жить. Оборотни, созданные Зартом, прекрасно контролировали свою звериную ипостась и не теряли разума и воли, а человеческая составляющая прекрасно помнила, что делала, будучи в другом облике. А Фундинн, не мог контролировать Зверя и с трудом вспоминал и осознавал, что же делает в зверином облике. Уже в преддверии обращения Зверь почти полностью захватывал сознание Великого магистра, и подчиненные уже привыкли, что перед своими «уединениями для отдохновения» Великий может на них зарычать, зарычать по–настоящему, как дикий зверь.

Страшнее страха, что рано или поздно зверь вырвется из подвала, был только страх перед синими магами. Этот страх появился, когда почти сразу после смерти Зарта. Одна из старушек в совете магистров, странно так посмотрела на Фундинна, и сказала, что «Вам молодой человек требуется постоянная помощь синего мага. О каком месте в совете в таком случае может идти речь, если Вы даже себя вылечить не можете?»

Потом Фундинн неоднократно проводил эксперименты, ВСЕ маги воды с уровнем больше ученического видели вплетенную в него структуру заклинания. Многие даже почти разгадывали ее назначение, и… погибали. Путем невероятных интриг ему удалось добиться запрета, на изучение синей магии высокого уровня, еще немного интриг и он стал Великим Магистром. Теперь самым главным в его жизни стало удержаться на вершине и сохранить ТАЙНУ. Тайну о нем и о живущем в нем Звере, даже если для этого придется истребить всех магов воды поголовно.

Фу–у–у, башка раскалывается, но подниматься надо, у нас выход в свет. И прямо с утра широко объявленный завтрак. Надо себя в порядок привести, да еще «этого кобелька». Лучший способ привести себя в нормальный вид после пьянки — это тренировка с сестрами, когда с потом выходит все лишнее, но сегодня придется обойтись без тренировки. Мне еще магичить с утра придется, вот и вспотею. Быстро купаюсь в холодной воде, для бодрости, и сажусь на кровать, раскладываю перед собой семь бусин. Эх, покупала я бусы, чтобы сделать счеты, а расходую на всякую ерунду, прости Пресветлая…

Так, первое — метка. Это просто и быстро. Второе — глаза отвести, это чуть посложнее, какое там плетение было в амулете полковника, хорошо действовало… Вот вроде то, что надо. Третье, чтобы самому глаза не отвели. Это предыдущее, но зеркальное. Ой–ой–ой, его в эту же бусину нельзя, конфликт будет. Придется еще по одной бусине прибавить, будет по две. Теперь самое сложное — чуть сдержать магическое воздействие, это я еще не придумала. Будем импровизировать!

Представим себе, что я решила избавиться от …э–э–э надоедливой слежки, что я сделаю? Вариант, убегу не проходит, не обращать внимания тоже, остается оторваться от слежки. Считаем, что и это невозможно, тогда — прибить поганца. Прибить — это сверху магией, да со всей дури, и чтоб мокрое место осталось. Вектор силы пойдет сверху, но не верю, что строго вертикально, отклонение обязательно будет, значит, если объект сделать скользким, то он выскользнет. Если конечно площадь воздействия не будет слишком большой и сила не как у магистра. Ну, всех если не предусмотришь, поэтому если голая сила сверху, то закрываем объект скользким ледяным колпаком и добавляем вектор, для удаления из–под прямого удара.

Что еще? Еще я бы наверняка захотела поймать, следящего за мной, и расспросить с пристрастием. Как бы ловила? Да ловчей сетью. Так добавляем защиту от сети, возьмем стандартную защиту и чуть–чуть поправим, вектор чтоб в сторону объект сразу утянуло. А еще? А на большее у меня сегодня фантазии не хватает, и в дверь уже стучат.

— Асса Анна, тут к вам пришли.

— Открываю.

На пороге вчерашний мальчишка.

— Проходи. Ну что там? Рассказывай. — А сама тем временем бусинки на шелковые ниточки надеваю. Получилось по три бусинки на одну ниточку, ничего, не утянут.

— Ну, вечером она в какой–то ресторан в паланкине ездила. В ресторане была одна, я сам в окно посмотрел. Потом в гостиницу вернулась и до утра никуда не выходила, мы следили и за ее балконом и за черным входом, парадный на ночь запирается. С вас еще три серебрушки, и вы амулеты обещали.

— Держи! — Выдаю пацану три монетки и связку амулетов, а одну ниточку вешаю ему на шею, а на шее давний след от ошейника. Такие следы очень характерные, он его долго носил, и ошейник под конец был ему сильно мал и натирал кожу. Непроизвольно, наклоняю его голову, отбрасываю длинные сальные волосы, непонятного цвета и смотрю на шею, знака нет, он выжжен…. Мальчишка все понимает и пытается вырваться, но я держу его крепко.