Алинна Ниоткудина - Мастер сновидений

— Но тогда еще не было слухов обо мне и Кайте…

— Да, может она тебя потому так и мучает, что поверила этим слухам?

— Как? Что же мне теперь, оправдываться?

— Не вздумай оправдываться, будет только хуже. Вот сам подумай, если ее эта история задевает, и она ревнует, значит, как раз ты ей не безразличен. Если асса девушка умная, в чем я не сомневаюсь, она скоро сама во всем разберется. Подожди немного, делами займись, здоровьем. Договорись с доджем о ваннах в вонючей водичке в бассейне. Да–да, именно в том самом бассейне, думаю, что в обществе будет резонанс. И хочу тебя уверить, что минеральные ванны весьма полезны, чудодейственная водичка, особенно та, что с запахом тухлых яиц. Продолжай посылать ей цветы… и всячески показывай, что ты не нее не злишься, что ты выше всяких предрассудков и условностей. И, заклинаю тебя всеми Богами, не пей столько рома!

— Ты думаешь, у меня еще есть шанс?

— Есть, есть… Если ты своими переживаниями, раньше времени до встречи с Двуликой не доведешь… А сейчас спи… Сон он лечит.

И асса Тадиринг одним привычным движением погрузил друга в лечебный сон.

— Мара, ищи.

— Чего искать–то?

— Меч из мечты нашего юноши ищи. — Глубокомысленно чешет за ухом.

— Как искать–то?

— Ты мне голову не дури, носом ищи, носом. По запаху мечты. Кто из нас собака? Я или ты?

— Собака? Ах, ну да, конечно … — Куда–то пошла и делает вид, что ищет… — А что будем делать, если его мечты в Караваче нет?

— Тогда найди то, что больше всего подойдет под то, что он там придумал.

Долго ходим по ярмарке, по городу. Пока ходим дела надо сделать.

Зашла по дороге в канцелярию ратуши. Секретарь меня помнит, и обещание про сделать аквариум из канцелярии, видимо тоже, потому как чек уже готов, подписан и торжественно мне вручен. Проверяю наличие всех подписей, вроде все на месте и сумма радует, даже если учесть, что чуток придется отдать Одрику за мозаику, а еще четыре пятых положено отдать гномам, они меня в переулке дожидаются, поди уже устали ждать. Но все равно сумма получается приличная. Гномы чеков не любят и я, кстати, тоже, поэтому иду в банк за наличными. По чеку из канцелярии деньги выдают быстро, только все время, что их пересчитывают, уговаривают открыть у них счет. Дудки! У меня вон банк ходячий за мной ходит. Теперь в переулочек — с гномами рассчитаться.

Гномы всей бригадой сидят в тени забора резиденции и скучают. Они захватили с собой бочонок с пивом, но оно уже кончилось.

— Принесли?

— Конечно, макхи Кнапи, вот, вся сумма, и даже чуть–чуть больше, премия, так сказать… А вы сейчас к себе в горы?

— Нет, нас еще наняли, еще один бассейн построить. И еще маг, который дракона мозаичного делал, дом строить собрался и тоже нас нанял.

— Если помощь магическая при строительстве бассейна понадобится, заходите. Я живу в трактире Джурга, на ярмарке найдете.

Гном чешет в бороде… Во время строительства, о гидроизоляции постройки голова у меня болела, а теперь он сообразил, что придется или обойтись своими силами или придется делиться. Пусть подумает, ему полезно, а мне еще подарок искать надо.

Кайте торопливо шла к площади, в ту аптеку, которую рекомендовал лекарь. Она много дней не выходила из усадьбы Дьо–Магро и, честно говоря, не собиралась, если бы не такая острая необходимость. Дом Дьо–Магро казался ей крепостью, защитившей от всех обрушившихся на нее напастей, а его хозяин сказочным всемогущим правителем, просто полубогом, добрым и справедливым, от одного взгляда которого разбегаются все враги. И сейчас она сама себе сочиняла сказку и как бы играла в нее, не наигравшись в своем несладком детстве. Ей казалось, что она не просто идет в аптеку, а что она должна добыть чудодейственное средство, которое избавит правителя ее сказочной страны от проклятия, насланного злым колдуном. Бедная девушка, если бы она знала, кому досталась роль злого колдуна в ее сказке.

Кайте получила лекарство в аптеке и зашла на кухню охотничьего ресторана, где посудомойкой работала ее подружка, там можно было раздобыть льда. Лед не продавался на ярмарке, он бы не выстоял под солнцем и часа, его ночью доставляли по договоренности хозяевам, устроившим ледники у себя в погребах. Подружка с интересом выслушала о болезни полковника, поохала в ответ, а потом, голосом каким обычно выдаются государственные секреты, сообщила Кайте:

— А ты знаешь, Одрика какая–то приезжая ведьма загребла, как мы тебя и предупреждали. Они были они здесь, но я не видела, не выходила… Вчера у них оглашение было, об этом весь город говорит.

Кайте присела на топчан, пожаловалась на духоту и попросила воды. Этого времени ей хватило, чтобы прийти в себя, за свою недолгую жизнь Кайте кое–чему научилась, но лучше всего она научилась молчать и прятать слезы. Так в сказке бедной девочки появилась злая колдунья. Она хотела выйти, как и зашла, через задний двор, но там мясник начал свое кровавое дело, в общем привычное для девушки из трактира, но сейчас ее замутило от вида этой картины. Подружка кивнула ей в сторону парадного входа, дескать, ничего страшного, посетителей в это время еще мало…

Она не сразу узнала Одрика уже не в лесном, диком и заросшем виде, а состригшего крашеные патлы, отмытого от копоти гномьей кузницы и одетого по его средствам, как настоящий сейн. Высоченные, терракотового, самого модного сейчас, цвета, сапоги не болтались в голенищах, а были точно подогнаны. Такого же цвета брюки наверняка были сшиты на заказ, распахнутая короткая куртка–болеро была одета скорее для вида, и не скрывала ослепительно белую рубаху с кружевами, по последней моде. И у Кайте оборвалось сердце, она уже ни на что не претендовала, но … просто в ее сказке был зачарованный принц и сегодня у него день рождения.

Одрик, подав огненной красотке руку, поднимался с ней по ступеням крыльца, при этом увлеченно ей что–то рассказывая. Да, это она и есть, заезжая магиня в дорогущем красном облегающем костюме и на таких каблуках, на каких Кайте и двух шагов ступить не смогла бы. Высокие каблуки делали магиню выше и изящнее. Кайте показалась самой себе маленькой и беззащитной. Она всего на мгновение встретилась взглядом с Одриком, в его глазах не было прежней свободы и безудержного восторга, появилась горечь и какая–то обреченность.

«Действительно зачарован…». Кайте стало не по себе, она вскинула руки, заслонила лицо, как от удара, и опрометью бросилась подальше от него, от злой колдуньи, от всех этих суетящихся людей. Она должна была укрыться от жестокого несправедливого мира за спасительными стенами усадьбы Дьо–Марго и спасти свое сокровище, свою надежду, защитить маленькое сердечко бившееся где–то у нее глубоко внутри.