Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 2

– Ты на меня так-то не глазей, я не жар-птица! Я на вашем пути всего лишь столбик вестовой. А вам еще топать и топать. Вы еще такого наворотите, что до меня и дела никому не будет.

Я замер. А Машка сузил глаза.

– Ты читаешь судьбы?

Насья помялась. Но все-же ответила:

– Ваши нет. Но Дар проснулся. Он меняется. А вы лишь орудие в его помыслах. Над вами его покров и приказ, хотите вы того или нет. А Хозяйка за вами присмотрит и пожалеет. Но с пути свернуть не даст. И чем дальше вы с него отойдете, тем больше за вами крови натечет.

– Туману напустила...

– Уж как могла.

3

Во дворе залаяла собака, и вскоре на ступеньках кто-то старательно зашоркал ногами, сбивая грязь с подошв.

Насторожился только я. Крылатый и хвостатые были абсолютно спокойны. Пончик, сыто валяясь на верхней печной лежанке, и ухом не повел. Знахарка так и вовсе головы не повернула. Один я переполошный тут оказался. Обидно, слушайте.

Дверь неспешно отворилась, и явила нам упитанного селянина в добротной одежке и новеньких яловых сапогах. Он по старому обычаю влёгкую поклонился порогу и шагнул в прохладный сумрак прихожей.

– Дома хозяйка-то? – зычным голосом спросил он, отлично видя и нас и знахарку.

– Дома, дома, – отозвалась Насья, – Заходи дядь Митяй.

Мы переглянулись, но остались сидеть.

Дядь Митяй неторопливо прошел к столу и основательно уселся на прихваченный у стены табурет.

– Кх-м… – прокашлялся он.

И… на этом всё.

Нет, солидность это здорово. И неторопливость тоже. Есть время обдумать, придумать, додумать… и все прочее. Показать эдакое величие кому-нибудь, кто ничего о тебе не знает. Но иногда складывается впечатление, что такой человек плохо понимает, зачем он пришел. И закрадывается в голову какая-нибудь подленькая мыслишка: а может он пытается у тебя что-то вызнать? Так, на всякий случай. Вдруг ты не выдержишь и как-нибудь себя проявишь. Иногда он начинает разглагольствовать о погоде, о вчерашнем снеге, о сегодняшнем дожде. Так и хочется спросить: «Те чё надо-то?»

Похоже, не только я был в недоумении, и под пристальными взглядами нас троих мужик стушевался.

– Я по какому вопросу-то пришел, Насья, – начал было он, и снова замолчал.

Наверно именно Насье предлагалось догадаться по какому «вопросу», ибо молчание затягивалось.

– Болит чего, дядь Митяй? – наконец участливо спросила знахарка.

– А? – опомнился Митяй, – а, нет. Я с тобой о твоих постояльцах пришел побеседовать, значит.

Нормально. А мы, что – мебель? Новая. С глазами, руками и... всем остальным.

– Ну, давай, беседуй, – женщина не престала возиться с рыбой. Подсолила ее, выложила в глиняную чашку с мукой, достала сковороду. – Ты чего хотел узнать?

– Да, – облегченно выдохнул Митяй, – Кто такие, что у нас делают? Слыхал я, их у водопада Нухай подобрал и сюда привез. Что они там делали?

Н-нда… Запущено всё. Я посмотрел на Машку, но оборотень как воды в рот набрал. Забавляется он, дипломатичный наш.

– Простите, а вы кто? – спросил я.

Селянин вдруг искренне удивился. Правда, я не понял чему. Тому, что «мебель» заговорила, или, что «мебель» не знает, кто он такой?

– Староста же я. Здешний. За порядком приглядываю.

Так и подмывало спросить, одним глазом что ли? Но официальному представителю власти не стоило в нашем, непростом, положении хамить, и я ограничился туманной формулировкой:

– А мы…на охоту ходили. Охотились. Мы.

Машка еле сдерживался, чтобы не заржать, зато староста воззрился на меня с интересом.

– Наш приятель заболел, – продолжал я. Нет, с камешками и железками у меня определенно лучше получается, – простудился. И… лошади разбежались. Медведя увидели и убежали. И вещи прихватили.

– Кто? – удивился староста.

– Э… Лошади.

Ну, не умею я как Машка правдоподобно врать на ходу. Хотя можно было заранее продумать, что говорить «представителю». Несложно было догадаться, что какой-нибудь «представитель» рано или поздно появится.

– Ну, мы тоже побежали. До водопада. Добежали. А здесь мы… отдохнем и… пойдем. Назад.

– Ага, – наконец отреагировал староста, – А куда назад-то?

– … в Тихий. Оттуда мы.

– В Тихий-то далеко-о… – протянул он. – Пешком или на лошадях?

– М-м… Ау вас тут и лошади есть?

– А как же! – вдруг оживился староста, – Вам каких надо-то?

И тут я понял. Ему решительно по барабану, кто мы такие и что мы делали в горах. Но когда вопрос касается хорошей сделки, и пахнет звонкой монетой, тут уж просыпается интерес. Тут начинает управлять процессом её величество выгода. Даже так – Выгода.

– Не решили мы еще. Но если что, мы обязательно, всенепременно и вне всякого сомнения обратимся исключительно к вам.

Словом, ушел дядь Митяй окрыленным.

А вот гость, который явился к вечеру, был совсем из другого теста.

1

Но до вечера еще было далеко.

Жареную рыбу мы разделили по-честному. Насье, мне и Пончику досталось по одной, остальное остальным. Они же у нас самые вечноголодные. Алабар слегка смутился, когда Насья безошибочно определила, что рыбу он готов есть вместо обеда, завтрака и ужина, а кошак смущаться и не подумал - дают, значит бери. На том обед и закончили.

Насья, понаблюдав за тем, как быстро исчезла жареная рыбка в желудках у постояльцев, а в Алабаровском желудке исчезли даже косточки, проявила свой непреклонный характер во всей красе.

- Значит так, гостюшки дорогие, - начала она. - За лечение вашего дружка я плату возьму. Но обстирывать и кормить вас не нанималась. Не постоялый двор у меня. Вы кормёжку или отрабатывайте, или ступайте на дорожный крест да четырем ветрам кланяйтесь.

Алабар нарушил повисшее молчание первым.

- Мы сделаем всё, что нужно.

- Э нет! – тут же запротестовал Машка, - На все я не подписываюсь. Мало ли чего ей в голову стукнет. Может, я сейчас соберусь и…

– Для тебя у меня будет особое дело, – перебила оборотня Насья, и Машка сразу заткнулся. Слово «особое» подействовало на него как на змею дудочка. Завораживающе.

- Ты можешь делать, что задумал, - обернулась ко мне знахарка с таким видом, будто лучше меня знала, что я там задумал. Но было приятно. В сущности, разрешили ничего не делать.

– А ты перестаёшь изображать из себя мученика и ловишь крыс. В курятнике. Надеюсь, кур с крысами не перепутаешь? - Пончик сделал вид, что сказанное относится к кому угодно, но только не к нему, и знахарка усмехнулась. - Сегодня на ужин будут пончики.

Ханур, по-деловому спрыгнул с печи и под заинтересованными взглядами направился к двери. Насья поспешила ее открыть, и он с королевским достоинством покинул наш сходняк.

Алабару предстояло убрать валун, лежащий возле родника, за баней. Вода там была замечательная, это я понял сразу, но струилась она из-под огромного камня, растекаясь по большой площади и теряя при этом первозданную чистоту.