Ольга Хмелевская - Дар. Золото. Часть 2

Рал снова глянул на оборванца в форменном плаще и опустил глаза:

– «Мы…все… столько лет боимся… Мы столько лет убиваем… Нужно как-то…по-другому… В этом человеке нет зла, я знаю...»

Это называется «внятно». Дракон тяжело вздохнул.

– «Сколько времени вы за ним наблюдали?»

– «Шесть часов. Он здорово ругался».

Дох вытаращил глаза.

– «Он что, все это время орал? Под дождем?!»

Дежурный кивнул.

Правитель замолчал. Нет, это просто эпидемия какая-то! Сначала «мелкий» нарушает устав и лезет куда не надо. Потом трое, «потерявших смысл жизни» умников, засыпают у него на глазах. Теперь еще один. Знающий. Притащил сюда какого-то… каторжника, вместо того, чтобы просто сжечь. Да еще и форменную накидку для него не пожалел. Разболтались окончательно!

Пока они «говорили» горбун так и стоял, не поднимая глаз, смотрел только на свои драные сапоги, и попыток «подслушать» разговор не делал. Дох это бы сразу понял. Ладно. Любопытство штука заразная.

– Возвращайся, Рал. Потом поговорим, – вслух сказал Правитель и обернулся к сидевшим за столом. Поискал глазами. – Тим и Линда, будете меня страховать. Пойдём говорить с этим… человеком.

3

Кабинет Правителя на удивление был маленьким. Даже тесным. Короткий стол, крепкое высокое кресло, несколько тяжелых стульев вдоль стены. Узкое, не больше двух ладоней, окно. Этажерка с парой десятков свитков и длинный ячеистый пергамент на стене, исписанный мелкими непонятными знаками. В боевую трансформацию не перейдешь при всём желании.

Как только Дох, пропустив вперед оборванца, закрыл за собой дверь, тот заторопился, пытаясь развязать накидку и тихо бормоча на дарайском.

– … где она… подевалась… где-то… вот… вот тут вот…

Дракон брезгливо наблюдал за суетой странного посетителя, понимая, что тот хоть и бахвалился у подножья Стамбута, но боялся его отчаянно. Руки дрожат, губы дрожат, колени… не видно. А если прикидывается? Нет, это уже смешно. У грозного Доха паранойя.

Тем временем оборванец достал из грязных штанов измятый, сложенный вчетверо, бумажный лист, бережно положил на край стола, явно опасаясь задеть дракона даже нечаянным жестом, и замер.

– Присаживайтесь, – привычно-вежливо сказал Дох, забирая письмо и садясь в кресло. И с удивлением увидел, как оборванец опускается прямо на пол, по аларски поджимая ноги. Правителю стало весело. – Может быть, чаю?

Теперь удивился горбун. Но тут же сориентировался и быстро посипел:

– Лучше пожрать…

Дох улыбнулся.

– Линда, – он щелкнул пальцами по металлической трубке, прикрепленной к столу, – принеси из кухни поесть что-нибудь.

В трубке зашелестело, хихикнуло и затихло. Горбун с любопытством зыркнул на интересный предмет и тут же снова опустил глаза.

4

«3 день, седьмой лунный месяц. Побережье Вессалии: Лирийская бухта. Двухмачтовая шхуна «Красотка». Направление – запад. Дракон. Трансформация – белый. Выдох – синий. Нападение на корабль имперского флота. Наездник отсутствовал».

5

Записка была на староэльфийском. Что озадачило. Двое эльфов, которым Дох платил за информацию, пользовались шифром, каждый своим. Ульгарский шаман рисовал. И надо сказать, рисунки у него получались очень остроумными. Но никто из них по пустыне не ходил – оставляли сообщения в условном месте. А здесь забытый самими эльфами язык.

– Кто просил вас принести записку?

– Так… Марай! – кашлянул горбун. – Он мне и сапоги ссудил. Иначе не дошел бы. Сказал: «Хасим, хочешь денег?» А кто их не хочет? Вот он мне и сунул бумагу. Он сказал: «Отнеси аспидам. Надо срочно». Вы не подумайте, это не я вас аспидами. Это он. Я с рождения вас драконами звал и звать буду. Потому что правильные слова. А то, что…

– … с рождения… Марай кто такой? – Дох понял, что поток словоблудия может быть бесконечным. Шесть часов, скорее всего, ещё не предел.

– Так тиджарон. В Райате даккан держит. Всякой хренью… извиняюсь… торгует. Кто что притащит, тем и пробавляется. Ворованным, между нами говоря… Он мне пообещал…

– А вы что же, знаете куда идти? Чтобы «отнести бумагу».

– Не-е… Он мне сказал: на восход. Так я и пошел. Ноги сами принесли.

– И часто вас ноги приносят туда, куда надо?

– Всегда.

И ведь не врёт. Или искренне так считает. Душевнобольной? Скорее всего. Кто в своем уме пойдет из Райята «на восход»? Даже за деньги.

– Вы понимаете, что вас могли убить?

– Так, да. Оно так могло быть.

– Не боитесь?

– Так чего? Быстрее помру, быстрее обратно. Может, в другой раз на парчовых пеленках рассвет встречу.

– Или под волчьим брюхом, – предположил дракон.

– Или так, – согласился горбун. – Оно как эту жизнь прожить. Если как человек: всё тебе было в радость, беды проходил достойно, честно, как урок – в человека вернешься. А шакалом жил, шакалом останешься. Тут ведь для каждого Хозяйка столько припасла, что…

Дверь открылась без стука и в кабинет с подносом в руках зашла Линда. Поплывшие в воздухе запахи заставили Правителя принюхаться и с немым изумлением уставиться на драконицу. Они что там, решили нищего до обморока довести? Ваниль, кардамон, корица, шафран… Сдурели?!

На большом подносе, в строгом порядке расположились пиалы с яствами, от вида которых даже у Доха потекли слюни. Пузатый чайничек еще попыхивал из носика ароматным дымком, а на плоском блюде, посередине всех кулинарных изысков, тихо шипел мясной ломоть, только что снятый с углей.

Оборванец сглотнул, но положение не поменял. Так и остался неподвижно сидеть на полу, как приклеенный.

Девушка поставила поднос на стол и удалилась. А Дох подумал, что сегодня действительно… праздник. Всеобщей глупости!! Сначала трое дураков, потом дежурный пост, теперь кухня. Ну, кто оголодавшему босяку тащит целый поднос еды, размером с хороший драконий обхват?!

Правитель сделал горбуну приглашающий жест, мол, садись, но тот покачал головой.

О, Небо, что за день сегодня?!

– Вы же сами просили?

– Это не для меня.

И всё. И тишина. При том, что болтать он может долго.

– Почему? – Доху стало любопытно.

– Я никогда такого не ел, и начинать не стоит.

О, как. А ведь этот… Хасим не поверил. Решил, что его таким извращенным способом отравить хотят. Вон как напрягся. Словно сейчас подскочит и в окно сиганет. И ничего, что оно узкое – жить захочешь и не туда влезешь. Странное поведение для философа «не ведающего страха». Дох хмыкнул.

– Линда! Принеси еще один прибор.

Правитель поднялся с кресла, поставил два стула по разные стороны стола и начал выставлять посуду с подноса.

– Садитесь, – сказал он оборванцу. Можно сказать приказал. Тоном, не терпящим возражений. – Я тоже голоден. Не до обеда сегодня было.