Александр Либих - Выжить в лесу Междумирья [litres]

– Люцинда, мы не пешки, а воины све… пусть не света, но и не темных!

– Разумеется, – тихо ответила фея, но Вельду не понравилось, что она так быстро с ним согласилась.

Вельд еще не поднял арбалет, когда прозрачный исчез, но обе эльфины и многие феи успели выстрелить. Две стрелы попали в куполообразную голову. Из леса донесся удивленный, яростный рев, который вскоре перешел в рычание. Возможно, сначала прозрачный был намерен убивать играя, но теперь настроение у него изменилось.

Пытаясь подавить дрожь, принц подумал: «Для тебя он чересчур ловкий, но ты не один… Ох и геройские у тебя мысли!»

– Он похож на гриб-навозник на пяти тонких ножках.

Вельд кивнул, узнав голос Ингрии:

– Ты слишком долго поднимаешь арбалет, держи его наготове.

Принц снова кивнул:

– Я не мог представить, чтобы что-то живое двигалось с такой скоростью. Куда уж тут Урагану!

– Вельд, я должна тебе кое-что рассказать.

– Потом, дорогая, за чашечкой утреннего кофе.

– Нет, сейчас… я не доживу до рассвета, этот гриб пришел за мной.

Вельд надеялся, что ему удалось изобразить усмешку.

– Милая, не хочу тебя обижать, но твой маленький носик имеет какую-то ценность только для одного непутевого принца.

С бешеным ревом прозрачный вылетел из леса. Вельд успел выстрелить из арбалета, но вряд ли его стрела оказалась среди тех пяти-шести, которые поразили чудовище и заставили вновь отступить. Атака и бегство прозрачного длились не дольше, чем два удара сердца.

– Сестры! – Голос Люцинды был так спокоен, словно она говорила в библиотеке. – Очевидно, наши стрелы не нанесли прозрачному серьезных ранений, но к боли он не привык. Если мы еще раз отобьемся, он уйдет. В центр головы не стреляем – там у него костяная броня или что-то похожее.

Раздался властный голос Вальдии:

– Эльфины и Тэна, станьте рядом с принцем! Обе атаки были на него.

«Дождался!» – со стыдом подумал Вельд и хотел возразить Вальдии, но услышал шепот любимой:

– Только мы знаем, что он рвется ко мне!

Из леса донеслось жуткое шипение:

– Принц, ты по-прежнему будешь прятаться за девчонок или мы встретимся один на один?

Вальдия, опустив арбалет, бесстрашно подошла к краю поляны.

– Кто ты и что тебе надо?

– С тобой мне говорить не о чем, да и с принцем тоже. Если он мужчина, пусть идет ко мне, и мы разберемся, кому из нас жить дальше.

Вельд тяжело дышал, опустив голову. Ингрия и Тэна держали его с двух сторон, эльфины сидели у него в ногах.

Гном Терней изо всех сил крикнул:

– Трусливый псих, твой вес примерно равен весу всего нашего отряда! Ты против нас – это будет честный бой!

– Не мог бы ты встать на цыпочки или подпрыгнуть, чтобы я увидел, с кем говорю?

– Пусть я невысокого роста, но моя стрела торчит в твоей средней пятке!

– А я-то думаю, что это моя средняя чешется… Должен сказать, что ты на редкость меткий стрелок – еще никто не попадал мне в пятку.

– Гномы никогда не врут, поэтому признаюсь, что попадание было случайным. Вообще-то я целился тебе в глаз!

– Ты вроде бы охрип или мне кажется?

– Мой брат немного отдохнет. Теперь с тобой говорю я – гном Бурен. Тебе уже когда-нибудь объясняли, что ты тупоголовый смешной урод?

– Почему это смешной?

– Начнем с того, что у тебя нет задницы.

– Чего нет?

– Ты даже не знаешь, что это такое!

– Ладно, не буду спорить о том, чего не знаю, но только слепой крот может хрипло пищать, что голова у меня тупая! Ты не угадал – она плавно заостренная!

– Я, гном Верик, скажу тебе честно. По-своему ты прав, но мой брат тоже не ошибся.

– Подожди, что случилось с этими, как их… феями? Когда твой брат сказал про задницу, они начали падать одна за другой.

– Я и мои братья это не одобряем. Положение серьезное! Вероятно, мудрейшая тоже упала и сейчас с большим трудом идет на четвереньках, поэтому наша беседа длится удивительно долго.

– Дорогая Люцинда, во имя вечной дружбы фей и гномов встань на ноги! Мы уже все охрипли!

– Это вроде бы снова ты, Первый? Чувствуется, что ты мало отдохнул. Придется вам меня слуша… – Прозрачный вдруг замолчал.

Через несколько минут из леса на поляну вышла Люцинда с волшебной палочкой в руке. Колени, руки и лицо мудрейшей почему-то были в грязи.

– Да здравствует вечная дружба фей и гномов! – торжественно сказала она и улыбнулась своим охрипшим маленьким друзьям, покачав головой, чтобы они не отвечали.

– Почему вам так нравятся волшебные романтические повести? – Да… – с трудом проговорил Михаил Петрович, ему казалось, что он задохнется.

Они сидели на скамье среди заснеженных садовых деревьев. Рука Михаила Петровича была в руках феи на ее коленях. Иногда крылатая женщина гладила его пальцы. Шуба феи была расстегнута. На одной из яблонь сидела ворона Варя и делала вид, что смотрит в другую сторону.

По крыльцу замка ходил Тимофей и порой энергично скреб за ухом. Дверь чуть приоткрылась, Катя прошептала:

– Тимофей Васильевич, не волнуйтесь, она ему ничего не сделает!

– Ты уверена?

– Почти что уверена.

– А почему Варя даже не каркает? Ты представляешь, что должно происходить, чтобы она клюв не открывала? Мы с ней однажды немного повздорили, так я не рад был. Я уже помалкивал и спрятался, а она все пыталась меня найти, летала и возмущенно каркала.

– Тимофей Васильевич, не надо с женщинами спорить!

– Катя, не мешай мне думать: закрой рот или закрой дверь.

Тем временем Михаил Петрович все-таки смог сосредоточиться и ответить:

– Да, мне нравятся волшебные романтические повести, потому что они добрые. Герой никому не навязывает своей воли, и рядом с ним людям хорошо: он влюбляется и защищает любимую, помогает другу, не участвует в крысиных бегах за деньгами, равнодушен к дуэлям – хотя другие литературные герои той эпохи редко обходятся без дуэлей и борьбы за какие-либо материальные блага. К стыду своему признаюсь, что я похож на тех, других: каждый раз с большой радостью жду зарплату, пытаюсь копить деньги, нередко переполнен злобными мыслями и жаждой мести!

Михаил Петрович почувствовал, что крылатая женщина пододвинулась к нему еще ближе, ее прелестная, румяная щечка как-то оказалась совсем рядом с его губами.

Вдруг раздалось громкое:

– Мяу! – Напротив скамьи сидел Тимофей. – М-да, Ира и Катя спрашивают, вы это… кофе будете пить с молоком или со сметаной?

– Ириша, заинька милая, почему с самого утра у тебя мокрые глазки?

Катя встала на маленький стульчик, потом встала на цыпочки и вытерла платком глаза девушки.

– Ах, Катя, я видела такой глупый и страшный сон! Джеймсик сказал, что он меня не любит! Мол, ему не нравится, если у женщин… ну, если женщины фигуристые, поэтому мне надо фитнесом заниматься и поменьше трескать!