Александр Либих - Выжить в лесу Междумирья [litres]

– Пятеро мужиков.

– Здорово! Так много нас уже давно не было! Правда, у противника небольшое численное преимущество, но композиторов там наверняка нет, поэтому я возьму на себя двоих!

– Скажи, что мой любимый Джеймсик живой! – Ирина молитвенно сложила ладони.

– Успокойся, – строго сказала фея, – ты же слышала, он подходит.

– Чив-чив! У Джеймса нет крыльев и ножки маленькие, он идет потихоньку пешком. Леший обещал, что проводит его до замка.

– Угу, – фыркнул Тимофей, – леший, конечно, проводит… Не плачь, Ириша, найду я твоего парня. Думаю, они через болото пойдут.

– Да, наверное, – согласился щегол, – лешему всегда кажется, что через болото короче. Я забыл его предупредить, что от озера к замку прямая дорога.

– Не переживай, Чирок, все равно ты бы ему не доказал.

– Что будет с бедным мальчиком? – Ирина вытерла слезы ладонями.

– У нашего зайчика устанут ножки, – предположила Катя, – но мы сделаем его любимую морковную котлетку, и он придет!

– Сегодня к обеду?

– Ирочка, солнышко, давай сделаем котлетку завтра вечером, после ужина. А лешего я когда-нибудь встречу и все старому скажу!

Фея покачала головой:

– Такие вот у меня союзники: мальчик-зайчик, леший, композитор… к тому же внутри нашего отряда сложные взаимоотношения. Как бы из нас самих котлеток не наделали.

– Чив-чив! Я готов помириться со сверчком, если он признает, что вел себя неблагородно!

– Признаю, – раздалось из-за печки, – но мириться с тобой не буду!

– Саша, – решился заговорить Михаил Петрович, – я знаю, вы глубоко раскаиваетесь, что… хм…

– Свистел, – подсказала фея.

– Простите, – заупрямился Михаил Петрович, – насколько мне известно, на мягкохарактерного, запутавшегося молодого человека оказывалось сильное давление!

– Да, его шантажировали.

– Лария, но ведь это нехорошо!

Фея глубоко вздохнула, и все притихли. Катя втянула голову в плечи и поджала ушки. Тимофей, выгнув спину, попятился. Чир нахохлился и нервно закрутил головой.

Однако Ирина была на редкость смелой девушкой. Тоже глубоко вздохнув, она с вызовом посмотрела на хозяйку замка.

– Я могу повторить слова Михаила Петровича!

– Не надо, – чуть опустив голову, прошептала крылатая женщина, – пусть он сам повторит… если хочет.

– Лария, послушайте…

– Да, да, я слушаю!

– Лария…

Ночью потоки воды низвергались с небес, зло завывал ветер, покачивая сосну, однако в дупле было сухо и тепло. Большая рыжая белка спала, уткнувшись мордочкой в свой пушистый, почему-то кудрявый хвост. Вельд пристроился рядышком и порой зарывался холодным носом поглубже в роскошные кудри. Белочка сонно шептала: «Спи, мой маленький», гладила его лапкой, и он опять вырубался.

Однажды белочка вроде бы сказала: «Мама вскипятит чай и приготовит каких-нибудь орешков». После этого она исчезла, но Вельд не расстроился – пусть мама делает, что считает нужным, а он еще поспит, орешки никуда не денутся.

Через некоторое время матушка показала свой настоящий характер, пытаясь открутить Вельду ухо и вырвать нос. Кто-то из врагов услужливо подал ей кружку с водой – естественно, неподогретой. Вельд поморщился и оскалился, потом в гневе заорал, но по-прежнему жмурил глаза: он изо всех сил старался остаться в чудесной стране снов, хотя уже различал голоса фей.

– Теперь я! – Жестокий голос Кирнии дрожал от нетерпения, но белочка и другие еще не пускали ее к принцу.

– Мой мальчик! – услышав Люцинду, Вельд не на шутку испугался. Если мудрейшая встревожилась, то готовится что-то поистине ужасное!

С яростным ревом он вскочил, сжав кулаки.

Феи, теперь изображая покорных, тихо хихикающих овечек, начали выбираться из шатра. Вельду хотелось схватить какую-нибудь из них за хвост и хорошенько отдубасить, однако у фей не было хвостов. Когда принц вышел вслед за мучительницами, из его глаз сыпались искры. Эльфины сидели рядом с маленьким шатром, в котором отчаянно кричали гномы:

– Мы хотим спать!

– Гномы так рано не встают!

– Уходите, мы вас догоним!

Альвина ласково возразила:

– Мальчики, как вы будете своими короткими ножками нас догонять? Если вы потеряетесь, его высочество рассвирепеет, повернет отряд обратно и заставит нас заглядывать под каждый кустик… Когда мы все были маленькими, принц однажды расплакался и приказал найти его любимого мышонка. Надо было видеть, как мы везде ползали! Ее величество поинтересовалась, кого мы ищем, покрутила пальцем у виска, но, несмотря на наш жалкий, умоляющий вид, сказала: «Ничего не поделаешь, придется искать».

– Мышонок нашелся? – спросил кто-то из гномов.

– Разумеется, наше королевство не такое уж большое. Я, правда, не уверена, что это был тот самый мышонок, но нам удалось убедить принца.

Заметив, что Вельд наблюдает за ней, Альвина смущенно опустила прелестную головку.

– О небо! – воскликнул Вельд. – Кому мне верить, если вдруг выясняется, что даже подруги детства – бессовестные мошенницы!

– Мой принц! – Из маленького шатра высунулась голова Тернея. – Боюсь, что бесполезно взывать к небесам! Почему дождь сразу перестал, когда нас начали будить? А ведь еще полчаса нам бы хватило!

– Да, парни, – грустно кивнул Вельд, – нам остается только держаться друг за друга.

– Куда подевалась еще одна подружка твоего детства? – Взгляд Вальдии скользнул по поляне и остановился на Вельде. – Возможно, я была невнимательной, но утром я не видела Торнию.

– Нет, сегодня я никого не убивал, – ответил принц и, помедлив, заглянул в шатер. Там никого не было, к невыразимому облегчению Вельда.

Голова Тернея исчезла в маленьком шатре, но вскоре опять выглянула.

– Мы сегодня тоже никого не убивали!

– Я вам верю, хотя и с трудом, – буркнула Вальдия, и ее взгляд вновь заметался по поляне и прилегающему лесу.

– У Торнии заболел живот, она пошла в лес, – голос Тэны был виноватым, – а я про нее забыла, потому что все уже шептались о том, как разбудим принца.

– Дура! – зарычала Вальдия.

– Носатая кикимора! – Тэна уперла руки в бока.

– Молчать! – рявкнул Вельд, уже стоявший между феями. Они безропотно подчинились. Субординация у фей была слабой, но ума и уважения к друг другу хватало, чтобы несколько горячих слов не доводили до рукопашной. – Все молчим, кроме меня, и думаем… я тоже думаю. Плохо, что вы немытыми руками едите немытые ягоды, прямо с кустов и в неумеренных количествах! Скорее всего, Торния на обратной дороге забрела в малинник и ползает сейчас по нему с довольной, измазанной физиономией.

– Торния в опасности, – тихо возразила Люцинда, – я чувствую.

Вельд задумчиво потер подбородок.

– Кто-нибудь присматривался, прозрачный не шевелится?