Александр Либих - Выжить в лесу Междумирья [litres]

Леший вздрогнул и прошептал:

– Мы уж надеялись, что ты улетела!

– Нет, дедушка, – так же шепотом ответила лиса, – мы теперь к ней как привязаны!

– Я-то здесь при чем?

– Дедушка, представь, эта молра узнает, что ты нам не нужен… Ты лучше, наоборот, делай так, будто без тебя нам не обойтись.

Джеймс торжествующе засмеялся.

– Старый, будешь моим рабом, иначе я расскажу чудовищу, как ты нам нужен!

– Почему я такой глупый? – печально удивился леший. – Знал ведь, что Патрикеевну и человека нельзя к себе в дом пускать.

Лиса выбралась из-под коряги и встряхнулась, настороженно глядя на молру.

– Кто ты? – грозно спросила орлица. – Леший или Патрикеевна?

После долгого молчания лиса ответила:

– А я уши развешивала, когда мне говорили «красава ты наша».

Принц Фиолетового океана хмуро смотрел на воинов и рабов. Они стояли с низко опущенной головой, разговор ожидался тяжелый.

– Первый, вы придумали, как меня нести?

– Мы уговорили Айзина, он вас понесет.

– Нет, у него плечи чересчур твердые, к тому же я свешиваюсь с них во все стороны. Сделайте носилки!

– Мы пытались, однако без инструментов не смогли собрать надежный каркас, который вас выдержит.

Принц повернул голову к другому воину:

– Трусливый Врун, я надеялся на твою смекалку, но ты меня разочаровал!

– Ваше высочество, эти трое хотели построить носилки и заставили меня тоже работать, поэтому, ругаясь и психуя, я не в силах был сосредоточиться, спокойно подумать. Больше всех принуждал меня к работе Первый!

Принц не ответил и некоторое время грыз кабанью лытку. Иногда, мощными зубами пережевывая мясо, он смотрел исподлобья на жалких соотечественников. Молчание затянулось. В общем-то, к сказанному нечего было добавить, но все понимали, что разговор не может так закончиться. Румфий икнул и, вздохнув, отложил кость.

– Ослаб я, не лезет в меня больше, но вы ничего не получите, потому что не заработали… Странно, что вы не облизываетесь. Поди, поймали кого-нибудь? Третий, говори!

– Порыбачили маленько после работы, когда носилки развалились. Озеро не пустое: карасики пузатые, тина вкусная.

– Он и Второй щуку поймали! – вмешался Трусливый Врун. – Первого угостили, а мне только голову дали. Естественно, я хвост у них утащил, чтобы вашему высочеству принести, но они за мной погнались! Я вынужден был в другую сторону подо льдом плыть и на ходу хвост обгрызать – почти никакого удовольствия не было!

– Понятно, почему у вас носилки развалились. Какая уж тут работа, если в озере дикие, ничьи караси обитают! Щуку я вам тоже припомню!

– Повелитель, им еще можно кое-что припомнить!

– Ну-ка, интересно! – Принц ободряюще кивнул.

– Айзин сначала отказывался вас нести: мол, вы ему глаза закрываете, и, когда вы пукаете, у него душа в пятки уходит, хотя раньше ему казалось, что он ничего не боится. Ему со всех сторон шептать начали, что он постепенно привыкнет, и карасиков он еле жевать успевал!

– У меня слов нет, ведь знают, что я рыбку люблю!

– Ваше высочество, – сказал Третий, – озеро нам совершенно незнакомо. Мы опасались, что рыба может быть ядовитой, поэтому решили накормить Айзина. Вечером спросим его: если все нормально, пойдем искать для вас щуку, а карасей точно насобираем!

– До вечера вам еще дожить надо, – проворчал Румфий. – Вот смотрю я на вас и думаю: ну зачем мне эти лодыри и неудачники?

– У них почти те же самые слова о вашем высочестве говорились! – продолжил свой рассказ Трусливый Врун. – Айзин в конце концов согласился вас нести, но сказал: «Не пойму, для чего нам этот пузырь нужен». Первый, старый солдафон, растерялся и промямлил: «Ну как же… у нас издавна заведено, королей и принцев носить». Его, в общем-то, поддержал Третий, многоженец, пьяница и картежник: «Поэтому хочется каждый день что-нибудь натворить, потом как-то веселей!» А Второй, безусый раб, тоже рот открыл: «Не хочу горбатиться и пьянствовать!»

Принц тяжело задышал, поднял кабанью лытку и вцепился в нее зубами с такой жадностью и волчьим урчанием, будто кто-то ее отбирал…

Опустив голову, леший шел за лисой. Положение было для него совершенно непривычным, давящим, невыносимым: вместо того чтобы шустро петлять, морочить кому-нибудь голову, он должен был покорно смотреть, куда повернет пушистый рыжий хвост.

Да еще Джеймс, сидевший в своей варежке в боковом кармане лешего, пел почти без перерыва какие-то одинаковые, хриплые песни. Лесной дедушка любил пенье птичек и стрекотание кузнечиков, но песни Джеймса были злыми, как шипение змеи или рычание волка. Огромная тень молры иногда проносилась по снегу, и каждый раз сердце лешего сжималось от нехорошего предчувствия. Зоркая орлица видела все, убежать было невозможно. Даже если прикинуться кустиком или пнем, следы на снегу все расскажут.

Молре нравилось пролетать над своими провожатыми: она развлекалась, имитируя атаку. Лиса и леший испуганно замирали, смешной человечек восторженно махал орлице обеими руками. Однажды в паре метров впереди лисы она приземлилась с добычей в когтях – это была еще живая волчица. Молра выклевала ей мозг, потом лениво поклевала волчицу в нескольких местах и, насытившись, отпрыгнула в сторону, позволяя другим тоже поесть.

Патрикеевна не подошла к мясу – вероятно, была сытой. Человечек захотел попить крови. Видно было, что он делал это впервые: не знал, как пристроиться, захлебывался, кашлял.

Леший сидел в снегу, уткнувшись лицом в колени, и дрожал всем телом. Молра сомневалась, что этот слабак им нужен. Она вопросительно посмотрела на лису – та, опустив голову, робко тявкнула, что без дедушки никак.

Орлица не умела смеяться, но любила играть, наслаждаясь волнами страха. Она решила уточнить обязанности лешего в отряде. Лиса еще ниже опустила голову и ответила, что у дедушки очень много работы. Человечек, измазанный кровью, усмехнулся и подмигнул орлице. «Хорошо, – сказал ее благосклонный взгляд, – пусть пока живут».

Неожиданно для себя самой она спросила человечка, хочет ли он с ней полетать. Он подумал и согласился. Когда они взлетели, он зарычал от восторга и, кажется, укусил орлицу за одно из пуховых перьев.

– Тьфу! – Он сплюнул, отдышался и начал кричать: – Я – великий, непобедимый Джеймс! Повелитель лесов и небес! Повелитель морей и…

– Хорек ты, – беззлобно возразила молра. – Водятся в вашем лесу эти маленькие бандиты?

– Не знаю, мне все равно!

– Правильно, теперь водятся. Молры тоже появились, поэтому скоро всего остального здесь поубавится.

– Мы станем ужасом этого несчастного, жалкого мира! – завопил Джеймс, как в пьяном угаре, от быстрого подъема у него закружилась голова. – Все будут дрожать под кустиками и в норках, а мы будем гордо парить над нашими владениями!