Александр Либих - Выжить в лесу Междумирья [litres]

Чалый сочувственно, шумно вздохнул.

– Хотя, конечно, она во всем виновата, – рассуждал принц. – Может быть, ей теперь так стыдно, что она просто раскалывается? Нет, вряд ли, не замечал я, чтобы ей когда-нибудь стыдно было. Значит, все-таки ударилась, но сгоряча не обратила на это внимания.

Чалый ободряюще фыркнул. Ураган отозвался. Разумеется, не надо сильно расстраиваться из-за того, что было вчера или еще раньше. Главное, что все живы. Принц покачал головой.

– У вас, четвероногих, действительно так, однако нам чужда подобная философия. С нашей точки зрения, она выглядит, прошу не обижаться, немного безответственной.

Умный конь, в свою очередь, энергично замотал головой. Очевидно, он был уверен, что глубокие философские вопросы не следует так грубо упрощать, сводя к большому или малому количеству ног. Принц кивнул.

– Я вполне допускаю, что ты прав, но… – Вельд чуть не упал вперед и вынужден был схватиться за гриву коня, когда тот остановился.

В отличие от всадника Чалый не забывал следить за дорогой, иначе ему бы не доверили жизнь рассеянного принца, любившего помечтать и пофилософствовать в самых неподходящих для этого местах. Чалый повернул голову к Люцинде и Урагану, уже спешившим к ним, и неожиданно раздалось его короткое, испуганное ржание.

– Ну что ты? – удивился принц и потянул поводья: ему вдруг показалось, что Чалый может встать на дыбы, если не поднимет голову. – Успокойся, друг. Мы сделаем привал, в туман не пойдем.

В десятке шагов от них Люцинда передала Тэне поводья Урагана и прошла последние метры пешком. Она погладила шею Чалого, он доверчиво положил голову ей на плечо.

К счастью, ревнивый Ураган этого не видел: он смотрел на Тэну, которая строго пыталась ему что-то объяснить под одобрительные кивки гномов. Вообще-то, у него был не такой характер, чтобы слушать поучения, даже мудрейшая была не в силах его чему-нибудь научить. Урагану, вероятно, понравился голос Тэны, поэтому она могла открывать рот сколько хотела.

Вельд спешился и подошел к туману так близко, что Люцинда вскрикнула:

– Не надо! Не торопись.

На первый взгляд, полоса обычного низового тумана, шагов тридцать шириной, чуть выше травы… впрочем, грязно-серое покрывало на редкость плотное, под ним ничего не видно. Возможно, туман поднимается из оврага. Удивляла тишина и безжизненность, даже мошкары не было.

«И ведь уверены, что я туда полезу, – подумал Вельд, – потому что глупый, любопытный и нахальный… но Чалого я люблю и уважаю, а он всеми четырьмя копытами за то, чтобы мы повернули налево или направо. В виде исключения, сделаю один раз, как хочет мой умный друг».

Люцинда и Вельд сидели в траве у границы тумана. Чалый стоял рядом с ними, грустно опустив голову.

– Из тумана холод поднимается, как из глубокого колодца, – сказала Люцинда. – Ты чувствуешь?

Принц покачал головой. Кажется мудрейшей. В такую жару он сразу бы почувствовал прохладный воздух.

– Старая я стала, везде мне холодно.

Вельд два раза вздохнул и с трудом проглотил комок в горле.

– Теперь я тоже чувствую… как будто открыл крышку колодца или погреба.

Фея тихо засмеялась.

– Мой бедный мальчик, не научили мы тебя обманывать. Что мы только не делали, эльфины однажды даже расплакались – так жалко им стало принца, которому придется жить в королевстве крылатых мошенниц, не умея обманывать.

– Ничего, приспособился, – улыбнулся принц, – честный и нахальный тоже нигде не пропадет, по крайней мере, жить можно.

Фея поежилась.

– Все-таки не кажется мне, тянет холодом. Придется нам зимнюю одежду доставать.

– Тетя, учитывая, что мы не взяли с собой шубы и шапки, я понимаю слово «достать» как «раздобыть».

– Где мы здесь раздобудем? В моей сумке лежат кусочки различного меха: будем с Вальдией делать тулупы и шубки на заказ.

– Мы должны идти в туман?

– Демоны показали мне карту, когда они еще считали тебя неопасным и действительно хотели, чтобы ты дошел до Ларии. Дорога через туман ведет в один из лесов Междумирья, соседний с тем, в котором поселилась Лария.

– Тетя, как ты думаешь, в тумане кто-нибудь живет?

– Везде, куда я приходила, была жизнь. Порой неизвестные существа так отличались от нас, что мы не могли видеть и слышать друг друга, но по некоторым признакам я понимала, что эти места обитаемы. Скорее всего, такие, не ощущаемые нами, создания живут и в тумане, где иное пространство и время.

Я не удивлюсь, если нас… вернее, тебя там кто-то ждет. Однако он тоже в тумане чужой, а ты не один. Знаешь, уничтожить отряд фей-воительниц не очень-то просто.

– Я пойду впереди, – угрюмо сказал Вельд.

– Кто же в этом сомневается? – улыбнулась Люцин-да. – В детстве, если твоему отряду предстояло за что-нибудь получить, ты тоже первым входил в покои ее величества, зато на кухню тебе редко удавалось добраться хотя бы в середине. Да и сейчас ты не успеваешь моргнуть, когда юные феи по-настоящему торопятся, но в запутанных ситуациях они способны проявить уважение к принцу и похвальную осторожность.

Вельд встал и прижался лбом к голове Чалого.

– Прости, друг. Я обещал тебе, что не полезу в туман, но видишь, как все получается. Ты составишь мне компанию?

Глаза у Чалого были печальными, но что он мог ответить?

– Он примерно в таком же положении, – объяснила фея. – На скачках я бы не поставила на Чалого, но в тумане никто не будет его обгонять.

Тропа вела вниз, и постепенно отряд исчез в тумане, как в озере. Вельд осторожно шел впереди, ведя Чалого под уздцы. Порой они легонько подталкивали и бодали друг друга – наверное, чтобы подбодрить, а слова были вроде бы ни к чему.

Следом шли Люцинда и Ураган. Гномы ужасно волновались, если их состояние можно было деликатно назвать волнением. Молодые подземные жители никогда самостоятельно верхом не ездили, и даже в обычном тумане еще ни разу не были, то и дело раздавалось паническое «Держите меня!» или возмущенное «Блин, Ураган, какая ты сволочь!».

Люцинда не давала Урагану повернуть голову. Он косился как мог, – вероятно, мечтая посмотреть в глаза гномов, – но больше ничем не показывал, что недоволен и обижается. Удивительное, обычно не свойственное ему терпение объяснялось тем, что чувство жалости у него на этот раз было сильней обиды. К тому же иногда гномы полуизвинялись: «Ну прости, погорячились, но разве мы не правы?»

Если Вельд оглядывался, то видел Люцинду с Ураганом, а также Вальдию и каурую голову ее красавицы Весны, но вверху туман был непроницаемым, как серый потолок.

«Хорошо, – неожиданно подумал Вельд, – тот, с кем мы встретимся, вряд ли намного выше меня». Беспокойная фантазия тут же нарисовала удава длиною в полсотни шагов и с головой крокодила. «Значит, это не удав, а какая-то ящерица». Фантазия решила не спорить и нарисовала многолапого крокодила примерно такой же длины. «Да, теперь лучше», – согласился Вельд, хотя не смог бы объяснить свой выбор.