Георгий Левшов - Сделка с демиургом [litres]

Тенистые аллеи Летнего сада манили уютной прохладой. В зеркальном пруду мирно плавала пара лебедей, молодая женщина присела на корточки рядом с сыном, мальчик кидал в воду крошки хлеба. Благородные птицы лениво поглощали размокшие куски. Инна опустилась на скамейку. Сверху на нее укоризненно посмотрел Кронос – кровожадный бог Античности, прославившийся тем, что пожирал своих детишек. Уцелеть удалось только Зевсу, да и тому помогла Артемида. При взгляде на лебединую трапезу у девушки заурчало в животе. Молодой организм требовал калорий. Она смахнула слезинку со щеки.

– Черта с два я оторву маячок! – пробормотала она вслух. – Лучше утоплюсь!

Доски скрипнули, Инна не шевельнулась. Она преувеличенно внимательно посмотрела на лебедей. Женщина скормила остатки горбушки и увела хныкающего сынишку.

Голубые тени легли на постамент, очернив хмурое лицо Кроноса.

Роман прикоснулся к ране на ее локте.

– Здешний мир не такой, каким мы ожидали его увидеть?

Она порывисто обернулась, обняла его за шею. Некоторое время они сидели так молча. Лебедь ударил подрезанными крыльями по воде, издал отвратительный скрипучий возглас. Инна улыбнулась:

– Какой противный голос!

– Красота обязана быть несовершенной…

– Ты говоришь как поэт!

– Это не мои слова.

Она отстранилась, стиснула его лицо в ладонях. Кривой шрам прощупался как келоидный рубец, упругий, сухой. Роман огляделся по сторонам, будто заново узнавая забытые места.

– Где ты был? – спросила девушка.

– Искал следы…

– Удачно?

– Пока не знаю… – Роман с трудом подбирал слова, выражение лица, ставшего за сутки родным и желанным, было потерянным. Его словно разбудили посреди ночи и задали в лоб трудный вопрос.

– Как ты меня нашел?

Он нахмурился, силясь вспомнить что-то важное.

– Помог один чудак…

– Ангекок?!

Роман невесело улыбнулся.

– Интуиция! Шел, не выбирая пути, увидел тебя на скамейке.

Сердце забилось быстро, будто она промчалась стометровку, как прошлым вечером, спасаясь от сексуально озабоченного оборотня-шахматиста. Странник провел ладонью по ее волосам. Это был его характерный жест.

– Ты скучала?

– Очень! – вырвалось помимо воли, а немного подумав, добавила: – Хорошо, что ты вовремя пришел. Я намеревалась утопиться в грязном пруду!

Он поцеловал ее в краешек губы.

– Ничего не получится! Там мелко, и вокруг полно свидетелей.

Странник незаметно кивнул в сторону. Возле статуи Афродиты остановились двое крепких молодых мужчин. Один увлекся чтением таблички на постаменте, другой равнодушно изучал каменные груди древнегреческой богини.

– Хорошие ребята! – оживилась девушка.

– Чекисты! – улыбнулся мужчина.

– Угу…

Она хотела рассказать о встрече с Пановым, пересказать содержание их беседы и, главным образом, расспросить о происхождении таинственной фотосессии, запечатлевшей клона Романа, но интуиция заставила сохранять молчание. Еще не время. Все идет своим чередом, иногда форсирование событий приводит к катастрофе.

– Чем ты занималась в одиночестве? – Странник пытливо посмотрел ей в глаза.

Инна прикусила нижнюю губу. Он словно прочел ее мысли.

– Я была не одна! Посетила Большой дом, упомянутый господином Воландом.

Роман равнодушно пожал плечами, словно ожидал услышать нечто подобное и тема была ему малоинтересна.

– Есть хочешь?

– Ужасно!

Они поднялись со скамейки и пошли, обнявшись, к выходу из парка. Со стороны они выглядели как парочка влюбленных, наслаждающихся погожим весенним днем. Инна исподтишка огляделась по сторонам, мужчины исчезли. Старого знакомца блондина не заметила. Девушка прильнула к уху Романа и жарко шепнула:

– За нами следят!

Роман шутливо хлопнул ее ладонью пониже спины.

– Дело житейское!

На углу улицы Пестеля и Моховой находилось небольшое кафе. На витрине была схематично нарисована жирная курица в посудине, окруженная ломтями неведомых советской ботанике овощей. Безвестный художник изобразил струйки пара, восходящие от трапезы. Рекламный маркетинг был скромен, уродлив и ненавязчив. Картина давала шанс голодному посетителю одуматься и купить пельменей в ближайшем гастрономе, прежде чем начать искушать судьбу в общепите. Голод – плохой советчик, молодые люди заняли угловой столик возле окна. Роман заказал триста граммов коньяка и полдюжины бутербродов с колбасой и сыром.

– Курицу придется обождать! – сказал бармен – худощавый молодой человек с бледным лицом и черными кругами под глазами.

– Долго?

– Минут двадцать…

Он равнодушно принял деньги. На лацкане пиджака была приколота карточка. Вячеслав Зотов. Бармен нацедил из бутылки пахучей жидкости, набросал в тарелку бутербродов и так поспешно скрылся в служебном помещении, будто у него неожиданно скрутило живот. Сыр оказался подсохшим, хлеб несвежим. Инна залпом осушила сто граммов коньяка и жадно впилась белыми зубами в колбасу. В кафе зашли двое мужчин, сели в затемненном углу. Не прекращая жевать, Донна легонько ударила спутника под столом ногой. Роман смаковал коньяк, как истый гурман.

– Не ценим того, что потеряли! – сказал он. – Никакой «Хеннесси» на сравнится с армянским коньяком! Странно, что бармен Зотов не удосужился разбавить «конину».

– Ты видишь тех парней?

– Кэ Джи Би, как говорит мой сосед-гомеопат! – понимающе кивнул Странник.

Он прижал палец к губам, указав взглядом на дверь в подсобное помещение. Это была ничем не примечательная дверца с грозной табличкой «Посторонним вход воспрещен!». Не прекращая улыбаться, Роман вытряхнул содержимое солонки в карман куртки.

– Будь начеку, подруга боевая!

– Они здесь?!

Донна подобралась, как хищная пантера.

– Скромные бататы уступают арену боя тяжеловесам! – тихо проговорил Странник.

Он наскоро откусил бутерброд, разлил по стаканам оставшийся в графине коньяк.

– Уходим!

– А как же курица? – запищала Инна.

– Курица будет в следующей серии!

Оба чекиста немедленно поднялись, встали на пути молодых людей. Странник досадливо нахмурился:

– Не топтались бы вы на пути, служивые!

Чекисты походили друг на друга как родные братья – высокие, хорошо сложенные шатены. Подобная прическа называлась «под канатку» – остриженные затылки, четкий пробор, зачес направо. Двое из ларца, одинаковы с лица!

– Здесь нельзя оставаться! – сказал чекист.

– Парень дело говорит! – кивнул Роман.

– Выходите на улицу, там ждет машина. Мы прикроем!

– Ствол бесполезен, солдат! – ответил Странник, с симпатией глядя на чекиста.

Дверь в подсобку распахнулась; сметая бутылки со спиртным, в зал вылетел бармен Зотов. Болезненного молодого человека словно подменили. Вертикальные змеиные зрачки искрились огнем, мускулы были напружинены, пальцы венчали загнутые черные когти. Он взлетел на стойку. В руке одного из чекистов оказался пистолет, полыхнуло оранжевым огоньком. Пуля угодила в грудь чудовищу, однако вместо того, чтобы упасть замертво, бармен кинулся в атаку. Чекиста будто ветром снесло, скорость перемещения демона была молниеносна. Краткая доля мгновения – и офицер упал на пол, безвольно уткнувшись виском в ножку столика. Удар костистой лапой – и одежда на груди порвалась в клочья. Время спрессовалось в тягучие мгновения. Напарник поверженного чекиста прицелился демону в голову. Из подсобки выбежала полная женщина в синем костюме. На лацкане двубортного пиджака была приколота брошь с огромным янтарем. В камне застыло доисторическое насекомое, угодившее миллион лет назад в древесную смолу. Комар ожил и нетерпеливо стукнулся хоботком в каменную массу. Нарушая законы физики, янтарь стек по оправе, с торжествующим писком насекомое вырвалось на волю.