Фонда Ли - Нефритовая война [litres]

– Зависит от того, сырой нефрит или резной, – ответил гость. – Государственный картель, Кеконский Нефритовый Альянс, строго регулирует количество добываемого и обрабатываемого нефрита на Кеконе. Так что обработанного нефрита немного, и он очень дорог. Нефритовое сырье можно вывезти с рудников контрабандой, и за те же деньги вы получите больше, но он бесполезен, если нет рабочих, которые его отшлифуют и огранят.

Босс Кромнер впервые обратился к своему смотрящему:

– Тощий, а ты что думаешь?

– Думаю, мы без труда найдем достаточно работников-мигрантов, Босс, – отозвался Римс.

– Нефрит опасен для всех, кроме кеконцев, – встревоженно заметил Даук.

– Мы в курсе, – ответил Кромнер. – Думаете, я бы занялся этим бизнесом, ничего о нем не зная, не разобравшись? «Сияние» создали в Эспении, а не в вашей стране. Учитывая, сколько СН-1 нужно солдатам в Оортоко и ветеранам войны, неужели мы не достанем «сияние»? Если Тощий говорит, что мы найдем работников, значит, не будет проблемой держать их на дозе.

Даук передал это представителю кеконского клана.

– Значит, необработанный нефрит, – сказал тот. – Вы должны понимать, что качество сырья отличается от партии к партии, это вполне естественно. Обычно выход резного нефрита – от тридцати до пятидесяти процентов. – Коул наклонился над столом. – Рыночная цена на сегодня – десять миллионов талиров за килограмм.

Господь, Пророк и Истина, да по сравнению с такой кучей денег даже прибыльная торговля наркотиками выглядела мелочью. Даже Бык Кромнер не мог начать такое дорогое дело в одиночку, и прежде чем ответить кеконцу, он обратился к другим Боссам:

– Теперь вы понимаете, какие это серьезные деньги. Я не прошу ни Бригаду с улицы Булочника, ни Вормингвудскую войти в дело вместе с Южной Бригадой, но все мы видим, какие это серьезные деньги. Если вы хотите подключиться, скажите об этом сейчас. Если нет, так и скажите, но я рассчитываю на старую традицию Бригад, что мы дадим каждому возможность для прокорма.

Малыш Джо Гассон разгладил галстук.

– Моя Бригада не заинтересована собственноручно заниматься нефритом. Слишком рискованно, слишком опасно. Мы букмекеры, а не бойцы, как вам известно. Но мы можем предоставить деньги и заняться финансированием в обмен на обычную долю. И подмажем кого надо, чтобы смотрели в другую сторону.

Именно этого Кромнер и ожидал, без такой помощи ему было бы сложно обойтись. Он тут же кивнул.

– Блейз, – сказала Анджа Слаттер, – ты же понимаешь, Рикки захотел бы хотя бы частично в этом участвовать. Если мы говорим о контрабанде нефрита в страну из-за океана, то любой груз в город проходит через порт, а мы контролируем профсоюз докеров. Давай договоримся о доле в пятнадцать процентов в обмен на доставку товара в гавань. Конечно, сначала мне нужно обговорить все с Рикки, – добавила она, – но я использую все свои женские чары, и он наверняка согласится.

Кромнеру не хотелось отдавать этому идиоту Резкому Рикки или его жене даже один процент, но он поразмыслил и решил, что пятнадцать процентов – приемлемая сумма за гарантию сотрудничества Вормингвудской Бригады, не придется тратить время и энергию собственных людей на то, чтобы провести груз через портовые власти. Кромнер задумался, не захватить ли Вормингвуд самому, когда он наладит торговлю нефритом и Южная Бригада станет достаточно крупной и сильной для экспансии. Таким образом он получит эти проценты обратно, а сейчас можно не спорить по мелочам.

– Скажи Рикки, что я согласен.

Во время этого разговора Даук и его кеконский гость ждали; старший с немного встревоженной миной, а молодой смотрел на Боссов и их смотрящих странным, неподвижным, но слегка расфокусированным взглядом, словно думал о чем-то другом, пока эспенцы переговаривались. Кромнер покосился на него, а потом повернулся к Дауку.

– Передайте своему другу, что я заплачу семьсот миллионов талиров за сотню кило нефритового сырья.

Даук скривился, будто проглотил какую-то кислятину. Он передал слова Босса гостю извиняющимся тоном. К удивлению Кромнера, молодой кеконец не оскорбился такой низкой ценой, он снова сосредоточился и улыбнулся.

– В моей стране важнее всего – заключить соглашение. Лидеры предоставляют договариваться о деталях тем, кому доверяют.

– Но мы не в вашей стране, так? – ответил Кромнер. – Семь сотен.

Он надеялся получить более сильную позицию на переговорах, поставив кеконца в неудобное положение, и был разочарован, когда тот лишь пожал плечами.

– Всем нужен нефрит. Я могу без суеты продать его шотарцам или югутанцам, но с готовностью приехал сюда, потому что мои кеконские друзья в Эспении хотят с вами поладить. Девятьсот.

После предсказуемой торговли они ударили по рукам на восьмистах миллионах талиров за сто кило необработанного нефрита в четырех одинаковых партиях, что уменьшит риск перехвата эспенскими властями. Коул объяснил, что товар пойдет через посредников, на грузовых судах, зарегистрированных на людей, не имеющих отношения к кеконским кланам. Все переговоры относительно сделки должны вестись через Даука Лосуна или его доверенных лиц.

Кромнер был доволен тем, как все гладко прошло. Пусть кеконцы получат свою часть Южного капкана и игорные залы, от них все равно мало прока, но во всей Эспении лишь его Бригаде поставят нефрит прямо из первоисточника. Кромнер уже размышлял о том, какое состояние заработает на черном рынке. Конечно, он придержит немного нефрита для собственных смотрящих и шкурников.

Теперь Южная Бригада станет самой сильной, может, он даже захватит вормингвудцев раньше, чем намеревался. В конце концов, не похоже, чтобы Резкий Рикки удачно вел дела из тюрьмы. Кромнер отдаст территорию Слаттера кому-нибудь из своих смотрящих – Тощему Римсу или Мотыльку Дьюку, к примеру. Тощий лучше соображает, это без вопросов, но он слишком независим, может принять подарок Кромнера и основать собственную Бригаду. Мотыльку не хватит ума на такую сложную интригу, так что ему можно доверять.

Кеконец, этот Коул, все еще говорил, глядя на Боссов. Он вел себя на удивление дружелюбно и беспечно, не то что серьезный Даук или этот головорез Рон. Но Кромнер был не из тех, кого может обмануть внешность. Он подозревал, что Коул всего лишь вывеска, юнец, которого послали опасные люди, обладающие реальной властью на загадочном острове. Кромнер не был на Кеконе, даже близко к острову, но воображение рисовало теневой совет старейшин, замысловатые ритуалы, нефритовые сабли.

Даук снова перевел слова Коула:

– Поскольку вы иностранцы, я должен предупредить: нефрит не похож на наркотики или оружие, им не может с легкостью воспользоваться любой слабак. На Кеконе говорят, что нефрит превращает человека в бога. Только сильные это выдерживают. Вы собираетесь тайно перевезти большое количество нефрита, но удостоверьтесь, что он не попадет в руки уличных хулиганов на вашей же территории, что ваши же люди не попытаются продать часть на сторону. Кто будет отвечать за надлежащее обращение с нефритом?