Фонда Ли - Нефритовая война [litres]

– За многие годы кеконская диаспора пришла с Боссами к взаимопониманию. Каждый занимался своими делами. Сколько бы мы здесь ни прожили, и даже родившись в Порт-Масси, кеконцы все равно остаются нежеланными чужаками в этой стране. Мы никуда не лезем. Мы хотим быть хорошими гражданами, уважаемыми членами эспенского общества. И в то же время придерживаемся собственных традиций и просим лишь, чтобы в них никто не вмешивался. А потому мы не хотим соваться в ваши дела, а взамен будем сами разбираться со своими. Это касается азартных игр, денег за покровительство и, конечно, нефрита.

– Но теперь все изменилось, верно? – слабым голосом произнес Джо Гассон. – Вы открыли свои игорные дома для людей со стороны, они делают ставки на петушиных боях или дуэлях, вместо того чтобы тратить их на скачках или в игровых автоматах. Это напрямую мешает бизнесу Босса Кромнера.

– Это так, мы открыли зал для поединков для посторонних по определенным дням недели, – признал Даук. – Но только по приглашениям. Вполне естественно, что у наших детей появляются эспенские друзья и эспенские жены и мужья. Несправедливо не пускать на наши собрания тех, кто не на сто процентов кеконцы по крови. В те дни, когда мы открываем зал для поединков, там проходят только петушиные бои, но не дуэли. Доход идет на поддержку культурного центра и помощь нуждающимся. Мы не пытаемся оттянуть людей из ваших заведений.

– Это не главная проблема, – нетерпеливо заявил Кромнер. – Я человек щедрый и готов упустить мелкую сумму, если бы вы, кеки, довольствовались только азартными играми. Но ваш совсем не секретный зал для поединков – не просто дешевое развлечение, там вы показываете нефрит и тренируетесь в своих ловких движениях. Только вы одни торгуете в городе нефритом, а это неправильно. Нефритовая торговля – слишком крупный бизнес, чтобы оставить его вам.

Лицо Даука вспыхнуло гневом, но ответил он спокойно:

– Нефрит – наше культурное наследие. Наши семьи привезли его в эту страну, и мы сохраняем его внутри своей диаспоры. Мы не продаем его в целях наживы. А теперь, после правительственного запрета и негативного публичного освещения, у нас все больше причин скрывать нефрит, чтобы не привлекать внимание полиции. Для кеконской диаспоры нет ничего хорошего в том, если кого-то схватят за продажей нефрита или эспенец совершит преступление с помощью нефрита либо сляжет с Зудом. Вот почему мы тренируемся, чтобы носить нефрит, вот почему платим полиции, если возникают проблемы.

– Звучит совсем невинно, – сказала Анджа Слаттер, поднимая тонкие выщипанные брови. – Как будто вы не нападали на букмекеров Блейза и не убивали его шкурников.

Кромнер одобрительно засопел, но Даук тут же ответил:

– Нападения были с обеих сторон, не стану отрицать. Но главная проблема в том, что мирное взаимопонимание, которое мы поддерживали долгие годы, теперь разрушено. Внимание полиции не нужно никому из нас, но кеконцев меньше, мы не так влиятельны и сильны, как Бригады. Мы знаем, что не можем идти против вас. Вот почему я пришел сюда с просьбой.

– Ну, так выкладывайте свое предложение, – нахмурился Кромнер, уголки его глаз над мясистыми щеками слегка скосились, когда он впервые обратил внимание на молодого человека рядом с Дауком, до сих пор молчавшего. – А кого это вы с собой привели? Он что, немой?

– Коул Хилошудон представляет клан Зеленых костей с Кекона. Он прилетел из Жанлуна по моей просьбе.

Теперь Боссы посмотрели на незнакомца рядом с Дауком с интересом. Он был молод, слегка за тридцать, хотя Кромнеру с трудом удавалось угадать возраст, когда дело касалось кеконца. Во время разговора кеконец внимательно смотрел на собеседников и явно обладал статусом, раз путешествует с собственным телохранителем, таким же молодым человеком сурового вида, который стоял у стены за ним. Кромнер признал, что это говорит в пользу кеков.

Гордый народ, на кривой козе не подъедешь, женщины выглядят высокомерными, а мужчины – так, словно готовы пырнуть ножом в бок ради забавы или если косо на них посмотришь. Блейзу Кромнеру это в кеках нравилось, к тому же они не лживы, это уж точно, вот почему он должен разрушить их монополию на нефрит или выгнать из города их обвешанных камушками громил.

Даук сказал что-то человеку рядом с ним. Гость кивнул, подался вперед и заговорил на кеконском, делая частые паузы, чтобы Даук перевел его слова на эспенский.

– Как я понимаю, ваша организация хочет получить доступ к международному рынку нефрита, – сказал молодой человек. – Кекон – единственное место на земле, где добывают нефрит, а контролируют добычу кланы Зеленых костей, все желающие торговать зеленью должны вести дела через них. Я представляю один из самых могущественных кланов моей страны и обладаю полномочиями вести переговоры по этому поводу.

Кромнер посмотрел на Даука.

– Так вы говорите, этот парень может продать нам нефрит?

Даук медленно кивнул.

– Я буду посредником в сделке, но не претендую на долю. Можете получать нефрит прямо с Кекона, а с моей стороны ценой будет мир в Порт-Масси. Если Бригады согласятся предоставить нам полный контроль над нашей частью Южного капкана, включая свободу вести дела в залах для поединков, как мы считаем нужным, мы можем заключить взаимовыгодное соглашение.

– Мне это кажется разумным, Блейз, – сказал Малыш Джо Гассон, который ничем не рисковал в Южном капкане, но уж точно получит свой навар с подкупа законников и политиков, неизбежного в такого рода затее. Кромнер и ухом не повел.

– Я думал, ваши люди не продают нефрит чужакам, – сказал он, с подозрением переводя взгляд с Коула на Даука.

Даук болезненно поморщился, а потом снова заговорил по-кеконски с соседом. Коул ответил, и Даук перевел его слова:

– Так было раньше. Достойно восхищения, что наши соотечественники за рубежом придерживаются традиций и держат нефрит у себя. Часто именно эмигранты сохраняют традиции, а оставшимся на Кеконе приходится идти в ногу со временем. Правда в том, что мой клан ведет затянувшуюся войну с другим кланом, и нам нужны деньги. Соперники продавали нефрит и «сияние» в Югутане и тем самым получили над нами преимущество. Нам нужны собственные рынки. – Гость терпеливо выждал, пока Даук закончит переводить. – Любое соглашение, к которому мы сегодня придем, будет строго конфиденциальным. Вы должны гарантировать секретность. Видите ли, кеконское правительство продает нефрит эспенской армии, и мой клан будет плохо выглядеть, учитывая его связи с правительством, если начнет одновременно продавать нефрит и Бригадам.

Кромнер помахал рукой, отметая все сомнения.

– Это не проблема, можем обещать, – быстро проговорил он. – Сколько вы можете нам продать и по какой цене?