Евгений Нетт - Хроники Звёзд #1

Собственная комната встретила Элиота прохладой, — окно все эти дни было распахнуто настежь, — и аскетичной пустотой, что, впрочем, юношу нисколько не смущало. Кровать, шкаф, стол и ростовое зеркало, притащенное сюда во время его, хозяина, отсутствия. Видимо, кто-то справедливо решил, что раз уж Элиот постоянно находится рядом с принцессой, то и выглядеть должен аккуратно, что без возможности окинуть себя взглядом «со стороны» весьма проблематично.

Быстрый осмотр содержимого шкафа подтвердил истинность выдвинутой теории: вся его одежда, часть которой он получил во дворце, а часть — приобрел в городе на свои собственные деньги, пропала. Взамен ей повесили ровно тринадцать комплектов, из которых семь были ежедневными, три — тренировочными, два — торжественными, но без излишнего шика, а один сам парень и вовсе побоялся бы надевать в связи с обилием всего того, что ему казалось лишним в мужской одежде. Наряжаться, словно какой-то оловянный солдатик, он не хотел, и потому без зазрений совести задвинул эту вешалку в самый дальний угол, а на свет божий вытащил крайний тренировочный набор, в котором обнаружилось даже нижнее бельё.

Спустя пять минут юноша критическим взглядом окинул свой силуэт в зеркале — и остался полностью удовлетворён. Будь его воля, и такие костюмы стали бы повседневными, но — увы, аристократы и богатые горожане такого бы просто не приняли, реши вдруг Элиот всюду щеголять в свободных и сшитых из далеко не самой дорогой ткани одеждах. Такую нельзя было идеально выгладить, ей не шли разного рода висюльки, а золото и серебро вовсе смотрелось чуждо.

Быстрым шагом выйдя в коридор, Элиот посмотрел было на настенные часы — но тут же изменил направление взгляда, заметив направляющуюся прямо к нему запыхавшуюся Астерию.

— Куда спешим, принцесса? — Дружелюбный тон и обещающая полюбить весь мир улыбка юноши не вызвала у Астерии и грамма сожаления — та приблизилась, схватила несчастного за ворот рубахи и, придвинув его лицо к своему, свирепо произнесла:

— Как и когда ты сбежал из госпиталя?!

— Через дверь, и не сбежал, а покинул с разрешения сэра Густава. — Лицо девушки оставалось всё таким же недовольным. — Что случилось-то?!

В ответ девушка ткнула пальцем в сторону часов, которые демонстрировали пятьдесят одну минуту седьмого утра.

— И…?

— И?! Тебя, Элиот, должны были отпустить ровно в семь! Не раньше! Я пришла тебя встречать, а койка — пустая! И сэр Густав, якобы тебя отпустивший, клянётся и божится, что тебя не отпускал!

— А рецепт отвара я сам себе написал и заверил, конечно же. — Произнес Элиот, уже начавший понимать, что происходит. — Вообще, принцесса, тебе стоит перестать так кидаться на людей, проявивших человеческое сочувствие. Сэр Густав отпустил меня в обход правил — это факт, но произошло это только потому, что я не переставая капал ему на мозги с пяти часов утра.

— Но он сказал, что тебя не отпускал!

— А ты читала устав для слуг? Осознанное его нарушение, а уж тем более — признание в этом нарушении влечёт ответственность куда большую, нежели простое увольнение. Так что давай просто представим, что меня здесь на самом деле нет… — Элиот покосился на часы. — Ещё три минуты. Ты ведь никого на мои поиски не подрядила?

— Нет… — Принцесса впервые за последние минуты расслабленно выдохнула. — Но ты ведь понимаешь, что заставил меня лишний раз волноваться?

— Нижайше прошу за то прощение, моя госпожа! — Элиот по-шутовски поклонился. — Позволите ли вы доставить вас к нашему общему наставнику во избежание сурового наказания?

Астерия, поймавшая насмешливый взгляд друга, сама рассмеялась, но предложение приняла, и уже спустя полтора десятка секунд Элиот с девушкой на руках выпрыгнул на крышу, а через минуту — приземлился прямо перед входом на территорию здания, которое, как теперь было известно юноше, строилось по подобию восточных тренировочных залов.

— Успели. А ведь я искренне полагал, что вы опоздаете по меньшей мере на четверть часа… — Чарльз, немолодой уже мужчина, служащий роду Дарфайи уже больше пятидесяти лет, обнаружился у самого входа, что само по себе было странно — секундой ранее Элиот его там не видел. — Проходите и чувствуйте себя как дома.

С этими словами он скрылся за отъезжающей в сторону дверью, а Элиот и Астерия смиренно последовали за ним. И если первый пребывал в блаженном неведении относительно предстоящих тренировок, то принцесса понимала, через что придётся пройти её другу перед тем, как применить хотя бы одно заклинание, которое не является «родным» для его Альмагеста и оценивается Чарльзом выше, чем уровень плинтуса.

— Что ж, Астерия, ты помнишь, на чём остановилась?

— Да, учитель.

— Тогда — продолжай, я жду от тебя близкого к идеальному результата. А ты, Элиот, следуй за мной. — Спустя минуту, когда от принцессы их отделяло несколько стен, заклинатель продолжил: — Первым делом я хочу тебя поблагодарить, Элиот. Уж не знаю, произошло бы это само собой или нет, но твоё появление и последующие события подтолкнули нашу принцессу к принятию своих обязанностей. Она стала серьезнее, избавилась от лишь мешающей ей вспыльчивости… Помнишь, как всё происходило в прошлый раз?

Элиот помнил, и потому кивнул. Тогда принцесса действительно устроила нечто вроде истерики и даже сбежала куда-то. В тот момент её поведение можно было назвать только детским…

— Но тебе, должно быть, интересно, что будет первой ступенью на твоём пути как заклинателя, верно? — Чарльз плавным движением распахнул очередную дверь — и перед Элиотом предстала комната, все стены которой были устланы огромными пергаментами, тянущимися к потолку от самого пола. На них изображался человеческий скелет, его органы, жилы и сосуды, и на всех виднелась вязь нитей Альмагеста. На одном плакате уместить всё было физически невозможно, а смотреть лишь с одной стороны в данном случае было почти бесполезно. Потому-то в определённой последовательности покрытые схемами стены оказались идеальным решением, позволяя переходить от одного к другому, единомоментно наблюдая за значительной частью единой картины.

— Это место… создали вы?

— Нет. Те, кто был до меня. Предполагаю, что эту комнату возвели ещё несколько столетий назад, в те времена, когда на континенте все воевали со всеми. Тогда пользователи Альмагестов были сильнее и безжалостнее к самим себе. Они, как и ты, не упускали возможности стать сильнее, сквозь боль, кровь и слёзы проращивая на своих костях и органах Альмагест… — Мужчина подошёл к одному из плакатов и покачал головой. — Но времена изменились, ушла та острая необходимость в быстром становлении заклинателей, и это место было забыто. Схемы перенесли в книги и научились пусть медленно, но безболезненно расширять Альмагест. Так поступает наша принцесса, так поступала её бабушка и пра-бабушка… Подозреваю, что и многие королевы до неё не отличались особой решимостью. На моей памяти лишь её величеству Эстильде оказалось под силу в кратчайшие сроки сформировать полный Альмагест. Тогда она жаждала мести, и эта слепая ярость вела её, позволив стерпеть боль и сохранить рассудок. Но есть ли у тебя такой якорь, Элиот? Хватит ли у тебя, уже добившегося своей цели, решимости пройти через это?