Галина Гончарова - День и ночь

Оборотень хмыкнул.

— Нечто вроде. Я меняю облик по своей воле, проклятые — по приказу. И это не доставляет им удовольствия. Я могу сдержаться даже в полнолуние, они — нет.

— А покусанные?

— Этим хуже всего. Как правило, они быстро сходят с ума. Волчья шкура, она такая, как и волчья жизнь. Затягивает…

Ирина пожала плечами. Она в ней ничего романтического не видела.

Да, с одной стороны не надо думать во что одеться, как заплатить за квартиру и дать детям образование. С другой… гринписовцев бы в природные условия. К голоду, холоду, паразитам и охотникам. Чует ее сердце, мигом хвосты прижмут.

Дикая природа только звучит красиво. А выглядит это… своеобразно. Жестокая целесообразность, и никакой привлекательности в ней нет. К примеру, давайте убивать слабых и больных детей? Чтобы не засоряли генофонд? Набрал ребенок меньше десяти баллов — об стену его башкой, не фиг ресурсы тратить.

Жестокость?

А в природе примерно так и обстоит. У диких и свободных животных.

— Кстати, у ведьм естественный иммунитет.

— Меня можно кусать, сколько понравится?

— Все равно не заразишься. Ведьмовство что-то меняет в ваших генах… точнее сказать не могу, я не ученый.

— А кто?

— Оборотень, тут ты правильно угадала.

— На службе церкви?

— Ты что-то имеешь против церкви?

— Сложно сказать, — протянула Ирина. Не то, чтобы она была против, она даже крестик носила, пока не посеяла где-то. Но… — Просто предпочитаю держаться подальше. Если в советские времена, когда за свою веру реально можно было сесть, в церкви встречались верующие попы, то сейчас… знаешь, когда я смотрю на то, что льется из телевизора, меня оторопь берет. Они сами-то не понимают, как мерзко выглядят? Когда делят сферы влияния и ресурсы у всех на виду?

— У всех свои недостатки.

— Если я вижу на дороге кучу навоза, я не бросаюсь ее просеивать, — жестко ответила Ирина. — Обошла и забыла.

— В церкви много и хорошего.

— Я и это допускаю. Просто не хочу иметь ничего общего с церковниками. Я уважаю твой выбор, изволь уважать мой.

Кирилл пожал плечами.

— Служить или не служить — каждый решает для себя. Не людям, идее. Полицию ведь тоже грязью поливают…

С этим было сложно спорить.

— Мы пользу приносим.

— Я тоже.

Ирина насмешливо хмыкнула. Ага, приносим и раздаем. Уж извините! Вон, на западе с тем же самым идут к психоаналитику, может, и пользы-то больше. А у нас чуть что — боженьку за ноженьку. Ирина б на месте Бога давно кого молнией шарахнула и предложила зад поднять.

А сколько всяких гадостей… ладно.

Не будем о грустном, полицию тоже так поливают, что не всякая дождевальная установка догонит.

Оборотень кажется, понял, что препираться она не настроена, и деловито развернул еще одно мороженое.

— Тебе дальше о нас рассказывать?

— Валяй.

— Есть еще один подвид. Слышала о вурдалаках?

Слышала, а то как же.

В школе.

— Стихи учила. Как кто-то шел через кладбище и чуть не описался со страха. Думал, там вурдалак, а там собака кость гложет. [7] А.С. Пушкин. Вурдалак. Не любовная лирика, но очень душевное стихотворение. Прим. авт.

— А что такое вурдалак?

— Упырь?

— Нет. Вурдалак и упырь суть вещи разные. Упырь — неупокоенный мертвец, вурдалак — оборотень, попробовавший человечину.

— Хм… если ты меня покусаешь, то станешь красноглазым?

— Нет. Если убью — тоже не стану. Только если сожру. И вообще, пристращусь к человечине.

— Угу. Оборотень-людоед. Замечательно. Ориентировки уже радуют, — кивнула Ирина.

— Я тебе больше скажу. Я подозреваю, что именно этот оборотень причастен к вашим смертям. В том числе к той, на кладбище…

Ирина поняла, о чем речь. И задумалась.

— А руна?

— Ты догадалась, что это "Одаль"?

— Да. Только вот в чем смысл?

— Я так полагаю, в наследстве ведьмы.

— А если подробнее?

— Не тебе оно должно было достаться. А тому, кто ждал ее кончины.

— Так зачем было полквартала баламутить?

— Да потому, что настоящую ведьму просто не найти. Это ты пока еще молодая, глупая. А настоящие к себе дорогу путают, заговаривают, чтобы находили их только от нужды.

— Но находят же.

— А еще дорогу заговаривают от тех кто хочет им причинить зло.

Ирина потерла лоб, пытаясь сообразить, в чем смысл. Потом дошло.

— Ага. То есть Прасковья закрыла дорогу данному вурдалаку, и он не мог к ней попасть?

— Потому и рыскал по кварталу. А в ночь ее смерти заклятие рассеялось.

— Ага…

Ирина лихорадочно складывала два и два.

Получалось так. Есть ведьма, которой скоро умирать. Есть сила, которую надо передать. За ней пошел вурдалак…

— А вурдалаку нужна эта сила? Для чего?

— Вурдалаку — не нужна. А вот его хозяину или хозяйке…

— У него такие есть?

— Наверняка.

Ладно, допустим.

Действительно, мог бы и притащить безделушку в зубах, чай, не переломится. Не сто кило весом монетка.

— Мотался вурдалак по кварталу, пытался найти ведьму, но просто оповестил ее о своем прибытии? Зачем?

— Зачем пугают? Давят на психику?

— Понятно. Прасковья умерла, вурдалак ее навестил, но остался с носом.

Медальон был в горшке, горшок у соседа, а пил тот… Ирина знала, что собаки алкашей не любят. Мог вурдалак просто не почуять запах Прасковьи через запах самогона? Да запросто… вот и не учуял он горшок. А на следующий день его там и не было. С алкашом несчастным поквитались, но горшок это не вернуло. А Ирина еще практически сразу надела медальон.

— Ага. А на кладбище…

— Тебя и искали. Надо полагать, тебя. Преемника, пока ты еще слабая и глупая. Пока тебя можно обмануть, запугать, заставить…

Ирина продемонстрировала народный американский жест, для убедительности — чуть не от плеча. Оборотень пожал плечами.

— Думаешь, поможет?

— Попробую. А если пулей в лоб?

— На вурдалака нужны серебряные. На колдуна… тут как повезет. Но лучше или тоже серебро, или… да много вариантов.

— К примеру?

— Отрубить голову. Связать, бросить в торфяное болото, да, и хоронить лицом вниз..

— Это не вампиров?

— Их тоже. Но там лучше осиной.

— Ясно…

Ирина представила себя с топором и развеселилась. Или с серебряной пулей… интересно, как ее сделать? На кухне серебро поплавить, что ли?

Ага, на электроплитке и в формочки разлить.

Неубедительно выглядит.

— Значит, там проводился ритуал. И как — меня нашли?

— Скоро найдут. Ты же не думаешь, что колдовские ритуалы, это вроде паспортных данных? Фамилия, имя отчество, адрес?

— Хм…

— Это — две дороги, которые сходятся.

Ирина передернулась.

Да, ее дорога сегодня и сошлась…

— Эта тварь меня запомнила?

— Полагаю, что да. Вид, запах… дальше будет легче.