Дженни Ниммо - Чарли Бон и Пустынный волк

У шедшего рядом с ним отца были такие же холодные глаза, кожа имела сероватый оттенок, а длинные волосы покрывала седина. Звали его Лорд Гримвальд.

Когда они дошли до Академии Блура, мальчик остановился. Он внимательно осмотрел массивные серые стены и окинул быстрым взглядом две башни, стоящие по обеим сторонам от входа.

— Это далеко от моря, — пожаловался он на удивление мелодичным голосом.

— На какое-то время тебе нужно научиться жить без моря, — голос мужчины прозвучал как гулкое эхо в прибрежном и влажном гроте.

— Хорошо, — мальчик опустил руку в карман. Как только он прикоснулся к вещицам из морского золота, его взгляд стал спокойным. В своем кармане он носил маленьких обитателей моря, сделанных из золота: рыбку, морского ежа и нескольких крабов. Это были дары его покойной матери, которая сделала их из золота, найденного ею на морском дне среди обломков погибших кораблей.

— Эти создания из морского золота помогут тебе выжить, — сказала она.

В то время, как мальчик начал подниматься по ступеням лестницы, его отец произнес:

— Дагберт, не забудь о том, что я тебе сказал. Постарайся сдерживать себя.

Мальчик остановился и вопросительно оглянулся на отца:

— А вдруг я не смогу?

— Ты должен. Мы прибыли сюда, чтобы оказать помощь.

— Это ты пришел помогать, а я здесь для того, чтобы учиться, — Дагберт отвернулся и ловко запрыгнул на верхние ступеньки. Ему хватило всего нескольких косолапых нескладных шагов, чтобы долговязые ноги перенесли его через внутренний двор, и вот он уже дергает за цепочку дверного звонка, висящую на высоких дверях из мореного дуба. Где-то далеко в глубине здания приглушенно прозвучал удар колокола.

Дагберт с интересом разглядывал бронзовые рельефы и скульптуры, украшавшие наружную часть дверей.

Дверь в Академию.

— Они намного старше этого здания, — Лорд Гримвальд коснулся кончиками пальцев фигурки человека, держащего в руках нечто похожее на молнию, — запомни, Дагберт, это наш предок — пятый сын Алого короля, по имени Петрелло.

В это время медленно, с протяжным скрипом отворилась одна из дверных створок, и на пороге появился мужчина крепкого телосложения, абсолютно лысый, с квадратным лицом и маленькими невыразительными глазками.

— Что вам здесь нужно? — недоброжелательно спросил он и демонстративно зевнул.

— Нас ожидают, — высокомерно и презрительно произнес Лорд Гримвальд.

— Ваше имя Гримвальд? — глазки привратника сузились в ожидании ответа.

— А Вы надеялись увидеть кого-то другого?

Мужчина невнятно хмыкнул, цыкнул языком и открыл дверь пошире, приглашая гостей войти.

— Тогда проходите, кабинет доктора второй слева.

— Как Вы изволили заметить, вас уже ожидают, — добавил лысый провожатый, — Блуры сейчас у себя, все трое.

— А теперь извольте представиться, пожалуйста, по всей форме, как положено, — потребовал Лорд Гримвальд.

— Мистер Уидон, к Вашим услугам, — откровенно глумясь и насмешливо кривляясь, зачастил тот, — привратник и швейцар, шофер и кочегар, садовник, разнорабочий и на все руки мастер. Вам достаточно этих сведений, или мне припомнить что-то еще? — он развернулся и пошел вниз по лестнице, громко топая своими сапожищами.

— Ах ты, наглец, — задыхаясь от злости, прошипел Лорд Гримвальд.

Его лицо, обычно зеленовато-серое, постепенно наливалось кровью, пока не приобрело неприятный кирпичный оттенок. Казалось, его сейчас хватит удар, и когда он подошел к двери кабинета, то вместо того, чтобы вежливо постучать, со всей силы несколько раз ударил по ней кулаком.

— Войдите! — ответили одновременно два голоса, один — низкий и надменный, другой — тоненький и визгливый.

Войдя внутрь, отец и сын оказались в мрачной, заставленной книжными стеллажами комнате. За письменным столом стоял довольно крупный мужчина. Слева от него в инвалидном кресле сидел древний сухой старик, похожий на непонятное существо, завернутое в шерстяное одеяло. На его костлявой голове плотно сидела круглая черная шляпа — котелок, одетая по случаю прибытия важных гостей. Несколько седых восковых прядей волос ниспадали ему на плечи, как жабо, делая его похожим на грифа — стервятника. Старик грелся возле горящего камина. Приветливые, постоянно меняющиеся языки пламени создавали в комнате ощущение тепла и уюта.

— Добро пожаловать, Лорд Гримвальд, — Доктор Блур вышел из-за стола и от души пожал гостю руку, — рад видеть Вас у себя. Позвольте представиться, меня зовут доктор Блур, и я являюсь директором этой Академии. Надеюсь, Ваше путешествие было приятным, и не доставило Вам много хлопот.

— Мы прибыли по морю.

— Это невозможно. Море находится в милях отсюда, — прокаркало существо из кресла.

— Сначала мы добирались по морю, затем арендовали лодку и поднялись на ней вверх по реке, — Лорд Гримвальд встряхнул холодную руку старика, похожую на птичью лапку, высунувшуюся из-под одеяла.

Лорд Гримвальд — отец Дагберта.

— Меня зовут Мистер Иезекииль, — представился древний старец, — мне недавно исполнилось сто два года! Что Вы на это скажете? Не верится, правда? — он издал короткий смешок, больше похожий на воронье карканье, и, не ожидая ответа, продолжил:

— А вот и тот самый мальчик… — Иезекииль попытался схватить руку мальчика своей клешней, для рукопожатия.

— Его зовут Дагберт, — объяснил старику Лорд Гримвальд, — у него есть много и других имен, поэтому мы решили дать ему фамилию Эндлесс — Бесконечный.

— Потому, что мои имена также бесконечны, как океан, — Дагберт даже не вздрогнул, когда костлявая старческая рука сильно сдавила его тонкие пальцы. Честно говоря, он едва взглянул на Иезекииля. Все его внимание было приковано к ссутулившейся, темной фигуре, стоящей в углу. Лицо человека было скрыто от посетителей полумраком, однако создавалось впечатление, — что он внимательно прислушивается к каждому их слову. Дагберт был настолько поглощен созерцанием этой зловещей тени, что забыл о том, что совсем недавно дал обещание отцу держать себя в руках.

Сначала за каминной решеткой мигнули и погасли веселые язычки пламени. Но это было только началом — вскоре густой и сырой туман заполнил всю комнату, а книги, стоявшие на полках ровными рядами, покрылись плесенью и казались утопленниками, плывущими в жутком морском свете.

— Какого черта? — негодующе воскликнул Иезекииль, укутываясь поплотнее в свое одеяло.