Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Хозяин, пошатываясь и скуля, исчез в коридоре.

А Мрачноглаз стоял посреди зала, глядя на картину в углу. Грубая, корявая зарисовка веселого вечера в таверне. Наверняка кто- то из молодых художников расплатился так, не имея ни гроша за душой. Шумная компания, пиво, вино, женщины — всё как должно быть в подобном светлом месте.

Юстициар до боли в руке сжал бутылку.

А потом метнул ее в картину. Бутыль разлетелась вдребезги со звонким хлопком, остатки яркими каплями облепили пошатнувшуюся картину. А через миг полотно упало, громко стукнув в настороженной тишине.

«Теперь все это поглотит огонь», — подумал Баэльт, поднимаясь.

Улица встретила их дождём и пустотой. Люди даже не пытались приблизиться к таверне сейчас. Уже не в первый раз такое происходило, и явно не в последний. А каждый веспремец знал, что нужно делать в таких ситуациях.

Бежать нахрен подальше от вооружённых людей в масках.

На противоположной стороне улицы, в переулке, его ждали Тавер и Брина. Остальные исчезали, кто куда — так им было велено. Срывая маски и выворачивая куртки на бегу, они превращались из кровожадных чудовищ в напуганных, добропорядочных горожан.

Добропорядочных по- веспремски, конечно.

Баэльт под усилившимся дождём пересёк улицу.

— Паскудская это работа, — проговорил Тавер, качая промокшей головой. — Из- за такого дерьма я и завязал с войной.

— Ага, — зло кивнула Брина. — Именно поэтому, мать твою! Ты хоть одно обещание можешь исполнить?!

— Тише, тише!

— К Малькорну! Сразу после этой херни! Заберём твоего ненормального братца — и к Малькорну!

— Верное решение, — кивнул Баэльт, снимая маску. — Там хотя бы есть, за что драться.

— Сейчас мы дерёмся лишь за деньги, чтобы продержаться на плаву, — огнызнулся Тавер. — Когда ты пытаешься не пойти ко дну — выбор невелик!

— Вот потому и я советую идти к Малькорну. И передать, что от меня.

Первые языки пламени уже рвались из пустых окон- глазниц дома и через распахнутую в ужасе дверь.

Давер поспешил к ним и встал рядом, прикрывая голову от дождя ладонью. Будто бы поможет.

Остальные поджигатели тоже разбежались.

Прошло несколько минут, а келморцы и Баэльт всё так же стояли под дождём и наблюдали. Наблюдали, как ревущее пламя с хрустом и треском поглощает протестующее визжащий дом. Дерево, трескаясь в огне, издавало рёв умирающего гиганта.

Умирающего пятна света в этой пучине порока и безнадёжности, грустно подумал Баэльт, глядя, как медленно стягиваются к пожару зеваки или же жаждущие вступить в бой с огнём.

— Воды! Воды! — кричал кто- то в быстро растущей толпе.

— Вон тебе вода! — обвёл кто- то руками лужи вокруг.

Женщины причитали, мужчины хмурились, глядя на гибнущую таверну. А немногочисленные дети молча смотрели, раскрыв рты. Над быстро растущей толпой рос шум, визги и крики, команды и оскорбления тех, кто пытался их отдавать. Шорох дождя, рёв пламени, ропот толпы.

Все хотели помочь. Но никто не помогал. Ни у кого не нашлось ведра. Ни у кого не нашлось багра. Ни у кого не было идеи о том, что внутри могут быть выжившие.

Но они безмерно сожалели, подумал Бэальт. Ваша таверна сгорела? Вас убили? Мои соболезнования.

— Мрачноглаз, — голос Тавера заставил его вздрогнуть.

— Чего?

— Думаешь, мы все сделали правильно?

Баэльт посмотрел на него, криво улыбаясь.

То, что сделал Мрачноглаз в следующий миг, он никогда бы не сделал за жизнь.

Баэльт протянул веточку плакта Таверу.

Лидер наемников удивленно взглянул сначала на плакт, потом на Баэльта. А затем взял его и подкурил у Мрачноглаза.

Всучив плакт недоверчиво косящемуся Даверу и зло глядяшей Брине, Баэльт вновь развернулся к таверне.

Какое- то время все они стояли в гуле толпы прямо под дождём и курили плакт, пока таверну поглощало пламя. Как только пламя перекинулось на соседние дома, в воздух поднялся вой, и тут же нашлось, чем тушить. Вёдра таскались туда- сюда двое- трое людей, дождь помогал им, и вскоре пожар оградили лишь таверной, что продолжала пылать, окрашивая всё вокруг в багрово- жёлтые тона.

Да. Так светло днём в Веспреме не было давно.

— Идём, — произнёс Баэльт, разворачиваясь.

— Куда? — тускло спросил Тавер. Кажется, плакт уже начал действовать на него.

— Вы — получить плату от Гуса и свалить к Малькорну. Я — к вашему бывшему нанимателю с докладом.

— И что ты ему скажешь? — насмешливо выплюнула Брина.

Баэльт с горькой усмешкой уставился на неё.

— Что угодно, лишь бы такого не повторялось.

Небо разорвалось над Веспремом, обрушивая воду на бедный город.

Люди толпами брели по Торговой улице, взбивая воду сапогами, туфлями, ботинками или же босыми ногами. Элегантные дамы в смешных шляпках и чёрных плащах поверх облегающих и сдержанно- изящных платьев, богатые горожане, одетые по новой офицерской моде Западных Королевств, просто одетые цеховые работники, и едва- едва одетые попрошайки.

Сюда приходили праздно погулять. Реже — прикупить новые инструменты и заключить сделку. Лично, как в давние времена, без посыльных и бумажной волокиты.

Да. Но чаще всего люди приходили сюда поглазеть на витрины с дорогущими вещами.

Бедолаги. Они мечтали отдать кровно нажитые деньги за золотые безделушки.

Баэльт, проталкиваясь во главе отряда стражи через толпу, с непониманием смотрел на них. Весёлые парочки, старики — все медленно проходят от витрины к витрине.

— Зачем? — прохрипел он. — Зачем они смотрят?

— Даже самым прагматичным и приземлённым нужны маленькие мечты, чтобы выжить, — глухо ответил Мурмин, аккуратно лавируя между людей. — Кто- то мечтает купить золотую бессмыслицу, от которой нет пользы. Кто- то тешит себя мечтами о том, как однажды откроет тут лавку и будет продавать всяким богатым дуракам всякую всячину.

— Они ведь понимают, что это невозможно?

— О, прошу тебя, — Мурмин хмуро покачал головой. — Большая часть Веспрема вынуждена всю жизнь глотать пар и пыль цехов, работать с утра и до ночи. Они прекрасно понимают, что их мечты неосуществимы.

— Но зачем тогда? — Мрачноглаз непонимающе уставился на парня, который, обняв девушку, показывал ей что- то на витрине магазина диковинок.

— А разве мечты работают не так? — Мурмин пронзительно уставился на Баэльта. — Выбираешь что- то, чего никогда не достигнешь, но безумно хочешь— и думаешь об этом каждый раз, когда выпадает свободное время.

— Да, именно так мечты и работают.

Сквозь толпу прогромыхала тележка, подскакивая на неровных камнях и звеня- бренча. Над тележкой поднимался вкусно пахнущий пар, сгущая толпу вокруг неё.

— Пирожки! Пирожки- и! — надрывался тощий, измождённый человек, толкая перед собой прикрытую тканью тележку.