Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

— Прошу, — взгляд Робартона стал лихорадочным. — Не надо! Умоляю!

— Ну так говори, — деланно равнодушно проворчал Мурмин, изучая свои ногти.

После этого всего он напьётся. Напьётся, чтобы заснуть и не вспоминать о том, каким сукиным сыном ему пришлось быть.

Чтобы не тошнило от себя и своего лицемерия. «Друг рабочих».

Робартон беспомощно глотал воздух ртом.

— Ладно, — спокойно проговорил Эрнест. — Приведите…

— Нет! — взвыл Робартон и тут же сдавленно зарычал, снова хватаясь за бок. Кажется, у кого- то сломано ребро. — Прошу! Я всё скажу! Всё!

Потрясающе. Вторая попытка признания. За один допрос.

Надо надеяться, последняя. Мрачноглаз среди способов давления на Робартона указывал только выпивку и Торсолд.

— Говори, — Мурмин опёрся на стол и уставился прямо в глаза Робартону. — И помни — твоя ложь и недоговорки принесут боль не только тебе.

— Я понял! — зло вскрикнул Ирвин. — Понял!

Повисло неловкое молчание. Лишь звон падающих капель и отдалённые вопли.

— Я… — рыжебородый запнулся. — Они велели провести Рина внутрь. Сказали, что он только поговорит…

— Рин. Поговорить, — хмыкнул Мурмин. — Не беси меня.

— Я… Правда так думал. Когда они его убили, я понял, что лучше бежать.

— Какой ты светлый и невинный получаешься- то, — Мурмин заложил руки за спину и прошёлся туда- сюда в задумчивости. — Имена. Какие имена ты знаешь?

— Никаких. Они… Недоверчивы. Приказы оставляли в разных местах. Трубы, дыры в стенах, тайники.

— Ни одного имени? А кого ты тогда нам тут пытался изобразить?

— Первые пришедшие в голову имена!

— Да ну, — Мурмин взял его первый лист и помахал им. — Самые доверенные и преданные юстициары. Надо же! Выглядит так, будто бы ты пытался заставить нас играть против своих же. Часть задания, а?

— Нет, честно, я….

— Заткнись, — Мурмин видел отчаянье в его глазах. Немую просьбу о помощи, которая не придёт. Просьбу прекратить. Страх. Бессилие. И не хотел ещё и слышать этого всего. — С кем они связаны? Какие у них цели? Кто ещё под их контролем?

— Кто?

— Орлы!

— А… Не знаю, клянусь. Я просто выполнял приказы! Они угрожали Мэл! Я бы сам никогда, но Мэл… — он снова жалко захныкал. А затем резко поднял голову и посмотрел в глаза Мурмину.

— Я не вру, нидринг, клянусь её сердцем, — прошептал он. Чистый, открытый взгляд.

Слишком открытый и чистый для того, кто в панике балансирует на острие смерти.

— Вот как, — кивнул Мурмин. — Ясно. Господин Эрнест. Я уверен, что госпожа Торсолд устала от унылого одиночества. Прикажите, пожалуйста, отправить нескольких стражников к ней, — Мурмин обернулся на Робартона. — Уверен, ей одиноко. А мы же не звери. Надо учитывать некоторые потребности заключённых.

— Ты! — рявкнул Робартон, грохнув рукой о стол.

Больно, наверное, подумал Мурмин, заметив слёзы в его глазах.

— Не смей!

— Успокойся и прекращай своё шутовство, Робартон, — Мурмин подскочил к нему и схватил его за руку. Робартон попытался вырваться, но нидринг сжимал его железной хваткой. — Мне надоели твои игры, рыжебородый придурок! — он начал сдавливать запястье Робартона. Тот заскулил и схватился второй рукой за ладонь Мурмина, пытаясь освободиться.

Бесполезно.

Кости неприятно хрустели.

— Рука- то тебе не так нужна, — прошипел нидринг. — Я предложил тебе свободу, сукин ты сын! А ты играешь со мной, как со слабоумным! — Робартон завизжал и замолотил второй рукой по толстым пальцам Мурмина.

Бесполезно.

— Начни. Говорить, — прохрипел он в лицо бывшему юстициару и отшатнулся, отпустив руку.

Робартон с воплем прижал её к груди, неловко баюкая. Похныкивая, он тихо плакал.

— Иначе ты лишишься руки, — Мурмин сплюнул вязкую слюну на пол. — А твоя баба — чести. Какая она там может быть у бабы предателя.

Из- за спины раздался смешок Эрнеста. Паскудник, смейся- смейся!

— Говори! — проревел Мурмин, наклоняясь к самому лицу Робартона. — Говори!

Робартон лишь хныкал.

— Говори! — Мурмин схватил его за ворот грязной рубахи и с силой тряхнул.

— Малькорн, Малькорн! — истошно завизжал Робартон, выкатив глаза. — Малькорн! Морир!

— Что Малькорн?! Что Морир?! — прорычал Мурмин, холодея внутри.

Боги, нет. Не Малькорн. Нет!

— Я подчищал за ними все следы в юстициарии! — Робартон часто тараторил, глаза навыкате, мелко дрожит и бледен, как мел. — Чтобы ни одного следа контрабанды, ничего вообще!

— Контрабанда? — взволнованно переспросил Эрнест. На его лице заинтересованность была смешана с изумлением.

— Да! — Робартон резко кивнул и застонал от боли. — Оружие! Много оружия! Иногда алхимичекое… — запнулся. — Всякое!

— Это Морир и Малькорн это привозили?

— Нет!

— Им привозили?!

— Нет! Я… Не знаю! Но было приказано стирать все следы их… Их… — он задохнулся.

Мурмин махнул ему.

— Понятно, не утруждайся. Имён не вспомнил?

— Нет! Я же говорил — они передавали приказы в тайниках! Если не забирал в течении дня — связь прекращали!

— И ты ни разу не прекращал?

— Тогда они присылали одного из этих, в масках! — Мурмни бросил на него взгляд.

Теперь — сломлен. Сломлен и мягок, как глина. Лепи, что хочешь.

— Зачем им это всё?

— Они… — Робартон шмыгнул носом. — Идеи! Какие- то глупые идеи о рабочих и том, что их притесняют! И…

— А ты- то тогда зачем с ними? — Мурмин устало закрыл глаза.

— Мэл! Они угрожали ей!

Мурмин медленно кивнул и обернулся к Эрнесту, разведя руками.

Тот хмуро кивнул ему.

С уважением.

Повисла тишина. Лишь частые, судорожные вздохи и всхлипывания Робартона.

И крики издалека.

— Пожалуйста… — прошептал Робартон.

Мурмин обернулся к нему.

— Чего?

— Быстро и безболезненно. Хотя бы для неё…

— Не неси чепухи, — Мурмин принялся напяливать куртку. — Господин Эрнест, отпустите его и госпожу Торсолд.

Старик покачал головой. О, не качай так головой! Просто сделай, и не надо разыгрывать сцен трудного великодушия!

— Он больше нам не нужен. И женщина тоже, — продолжал гнуть свою линию Мурмин. — Отпустите их. Они всё равно уже ничего не сделают. Готов поспорить, что Ирвин мечтает просто уехать подальше от Веспрема. Ему уже не до тайных игрищ и предательств.

Старик с сомнением поглядел через плечо Мурмина.

— Это ему- то не до предательств? Не смеши меня! Будет спокойнее перерезать ему глотку…

— Если вы это сделаете, то я всерьёз задумаюсь, на той ли я стороне, — холодно проговорил Мурмин, борясь с пронзительным взглядом Эрнеста. — Я слышал, вы собираетесь построить новый город — ну так вот, начните с малого. Он не виноват ни в чём кроме того, что боялся за свою… Да. Свою.

Перечить Торговому судье? В допросной комнате? Кажется, Мурмин принял только что далеко не лучшее решение в своей жизни. Проклятье…