Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Его сердце продолжало гулко стучать даже тогда, когда судья медленно- медленно кивнул.

— Хорошо, — он махнул рукой. — Пусть так и будет. Новый город, новый город… Знаешь, Мрачноглаз никогда не просил о таком. Он просто делал то, что скажут. Пожалуй, ты умудрился обратить минус в плюс.

«Жаль, что со всем мной такое не сработает», — сумрачно подумал Мурмин, быстро застёгивая куртку.

— Я за Мориром, — быстро проговорил нидринг. — Проведу обыск на его фактории- складе. А вы возобновите поиски Малькорна. Нам нужно схватить его.

— Его и так ищут. И пока — безрезультатно, — Эрнест нервно сглотнул. — Похоже, это всё же восстание.

— Восстание, — зло бросил Мурмин.

— Доволен, нидринг? Всё как вы со своими друзьями- рабочими и планировали?

— Я не хотел проклятого восстани, — отмахнулся Мурмин. — Как не хотел и Малькорн. Во время каждого сбора столько споров по этому поводу было — и Малькорн всегды был против вооружённой борьбы.

Эрнест недоверчиво хмыкнул.

— Ну- ну. Не хотел он. Тогда зачем он сотрудничает с ними?

— Его используют. Прикроются его идеями. Используют как любимый символ, знамя. Как используют Моргрима. Робартона. И ещё половину города.

— Значит, всё же проглядели, — проговорил Эрнест. Его глаза опасно сощурились, ноздри гневно раздулись. — Проглядели целое восстание. Восстание Малькорна. Ублюдка, которого я держал за балансир. Сукиного сына, которому я позволял спокойно совать палки мне в колёса.

— Малькорн тут не причём. Это восстание орлов, — поправил Мурмин, указывая на Робартона. — Не позволяйте одурачить вас. Их цель — заставить нас грызться друг с другом. Пустить друг другу кровь. Отправляйте юстициаров.

— Лучше стражу.

— Юстициары сработают тоньше и тише. Нельзя пугать народ. Не сейчас. Наоборот, задобрите их. И чем быстрее, тем лучше. Пообещайте что- нибудь. Ещё лучше — дайте что- нибудь.

— Ещё чего! — фыркнул старик. — Лучше…

— Или они поступят, как поступает испуганный и загнанный в угол зверь, — холодно продолжил Мурмин.

Эрнест недовольно посмотрел на него.

— Я думал, ты бросил свои глупости с рабочими.

— Если вы не бросите свои, нам всем конец. Погромы. Резня. Пожары. Вы хотите сохранить власть над городом?

Эрнест закрыл глаза.

И медленно кивнул.

— Я что- нибудь придумаю.

— Уж потрудитесь, — бросил Мурмин.

И вышел прочь из пропахшей отчаяньем и страхом допросной.

Малая Торговая Аллея заливалась ливнем.

Погода в последнее время совсем уж испортилась. Неудивительно — на дворе была поздняя осень. В Веспреме была пословица: «Как отличить осень от лета и весны в Веспреме? Если ты попробуешь пожаловаться на дождь осенью, ты захлебнёшься быстрее, чем договоришь».

И это было демонской правдой.

Мурмин стоило огромных сил держать равновесие. Каждый порыв ветра старался опрокинуть его. Пригоршни воды летели в лицо и слепили.

Наберёшься оптимизма и хорошего настроения с такой погодой…

Впрочем, какой там оптимизм. Он работает на тех, кого искренне ненавидел — на Торговый Совет. И сейчас, похоже, помогает предотвратить закономерное восстание рабочих. Рабочих, за которых он ратовал. Для которых писал стихи. С которыми был одной кровью.

Многих из которых Эрнест прикажет бросить в тюрьму — не важно, начнётся восстание или нет.

Проклятье, подумал нидринг, стирая воду с лица. Не о таком юстициарстве он мечтал.

Даже от форменного плаща он отказался.

Пусть уж все вокруг видят в нём просто нидринга, а не юстициара. Никакого страха. Никакого презрения. Никакой ненависти. Просто взгляд сквозь него. Как он и привык.

Иногда лучше оставаться никем, чем становиться кем- то ценой всего хорошего, что в тебе есть. Никакой он не господин Хорстон, младший юстициар Торгового Отделения.

Он — Горькая Правда. Друг рабочих и простого народа Веспрема.

Просто пока он вынужден быть Хорстоном. Юстициаром во главе с десятком стражников. Молчаливых и недовольных. Грохочущих за ним по Алее.

Было непривычно видеть это уютную улочку в запустении и унынии. Но непогода всех загнала под защиту стен и крыш. Широкие витрины были прикрыты досками или большими ставнями, вывески со скрипом раскачивались на ветру.

Пара встречных куталась в плащи и пыталась не упасть в лужи. Он приветливо улыбнулся им — иногда простая улыбка прохожего может исправить весь отвратный день. Один даже улыбнулся в ответ.

Наверняка эффект от улыбки был подпорчен стражниками.

Наверняка эти здоровяки тоже предпочли сидеть дома.

«Дома. А если ли у меня дом? Не съёмная комната в „Высоком Доме“, а настоящий дом. У Мрачноглаза вот его не было никогда, хоть он постоянно и ошивался у Каэрты. Надо бы проведать ее. Может, ей что- то надо. Или этому мальчишке. Подумать только — сын Мрачноглаза. Он абсолютно на него не похож. И где они его раньше прятали?»

За пару мгновений нидринг придумал десяток одинаково нелепых причин навестить лекаршу. Он мог себе это позволить — всё равно ведь не пойдёт.

В этом прелесть его жизни — он мог сколько угодно планировать и мечтать без опаски. Всё равно произойдёт ровным счётом ничего.

Наконец, он остановился перед нужным домом.

Здание травяной лавки «Берни и братья» было не особо большим. Более того, ничем не отличалось на первый взгляд от соседних домов. Новый квартал, застроенный по новой моде. Уютные дома- лавки. Милое здание в ряду таких же.

Мурмин знал, что это не так. Этот дом стал для него одним из первых унижений в его внушительной истории унижения.

Тут он проработал почти два года, твердя себе под нос, что честный труд и добросовестное отношение сделают из него кого- то важного.

Два года, полные нищеты, голода, насмешек и пустых усилий. Два года впустую потраченных сил.

От злости он постучал в дверь гораздо сильнее, чем хотел.

Ему пришлось ещё немного поторчать под дождём, прежде чем дверь вздрогнула и приоткрылась. В просвете возникло равнодушное лицо худощавого паренька.

— Привет, — попытался улыбнуться юстициар, но его усилия разбились о холодный взгляд. — Мне нужно поговорить с Харри.

Парень хмыкнул.

— Харри нет на месте.

— Я его подожду. Можно я зайду? Пожалуйста?

Парень хмыкнул ещё раз.

А затем закрыл дверь.

Мурмин оторопело моргнул, осознавая то, что сейчас произошло.

А затем постучал ещё раз, стараясь стереть удивление с лица.

— Открой дверь, — рявкнул Мурмин. — Если не хочешь проблем с юстицирами!

Дверь слегка приоткрылась.

— И где юстициары? — на лице паренька и не следа испуга.

— Я юстициар, парень, — Мурмин попытался улыбнуться.

— Гуляйте отсюда, господин.

— Я могу показать амулет, — Мурмин протянул ему амулет. — Читай — Мурмин Хорстон. На ободке. Умеешь читать?