Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том IV [publisher: Издательские решения]

Леди Дуалиметта обернулась: «Я про него слышала – это Риальто, его иногда называют Риальто Изумительным. Вы считаете, что он элегантно выглядит? Мне он кажется суровым и даже слегка устрашающим!»

«Неужели? Чего тут бояться, по сути дела? Разве он не мужчина?»

«Мужчина, разумеется! Но почему он сидит отдельно, словно презирает всех во дворце?»

«Всех ли?» – задумчиво пробормотала Шоника, словно разговаривая сама с собой.

Леди Дуалиметта встревожилась: «Дорогая моя, прошу меня извинить, мне нужно спешить – мне отвели важную роль в праздничной процессии!» Она ушла.

Поколебавшись, леди Шоника улыбнулась какой-то невысказанной мысли и медленно подошла к алькову: «Сударь, могу ли я к вам присоединиться и посидеть здесь, в тени и тишине?»

Риальто поднялся на ноги: «Леди Шоника, вы прекрасно знаете, что можете присоединиться ко мне в любое время и в любом месте».

«Благодарю вас! – она присела на скамью, и Риальто занял прежнее положение. Все еще улыбаясь так, словно ее развлекало какое-то воспоминание, Шоника спросила: «Вас интересует, почему я решила разделить ваше одиночество?»

«Мне еще не приходил в голову этот вопрос, – признался Риальто и задумчиво помолчал. – Могу только предположить, что вы кому-то назначили свидание в фойе, и этот альков – удобное место для ожидания».

«Вы сумели найти благовоспитанный ответ, – кивнула Шоника. – Честно говоря, однако, меня снедает любопытство. Почему такой человек, как вы, сидит в тени поодаль от всех? Вас ошеломили какие-то трагические известия? Или вы настолько презираете жалкие попытки гостей, собравшихся в Кванорке, производить впечатление своей внешностью?»

На лице Риальто появилась характерная для него ироническая усмешка: «Нет, меня не шокировали трагические новости. А в том, что касается привлекательной внешности леди Шоники, ее выгодно дополняет столь же очаровательный ум».

«Значит, вы сами кому-то назначили здесь свидание?»

«Нет, я ни с кем ни о чем не договаривался».

«И тем не менее, вы сидите в одиночестве и ни с кем не разговариваете».

«Я руководствуюсь сложными побуждениями. Как насчет вас? Вы тоже сидите здесь, в тени, в стороне от всех».

Леди Шоника рассмеялась: «Я летаю, как перышко под капризными дуновениями ветра. Возможно, у меня вызвала любопытство ваша необычная сдержанность – или ваше отчуждение, или безразличие, называйте это как хотите. В бальном зале ухажеры налетали на меня, как стервятники на падаль». Она покосилась на собеседника: «Поэтому ваше поведение показалось мне провокационным – и теперь вы знаете, почему я к вам подошла».

Риальто снова помолчал, после чего заметил: «Если наше знакомство продолжится, мы могли бы о многом поговорить».

Леди Шоника беззаботно махнула рукой: «У меня нет особых возражений».

Риальто смотрел на гостей, снующих между фойе и бальным залом: «Тогда было бы неплохо найти какое-нибудь место, где мы могли бы говорить, не опасаясь того, что за нами будут наблюдать. Здесь мы у всех на виду, как птички на заборе».

«Нет ничего проще, – откликнулась Шоника. – Герцог предоставил мне апартаменты, и я могу ими пользоваться до окончания торжеств. Я прикажу принести туда закуски и пару бутылок игристой „Эссенции мая“ – мы сможем продолжить беседу в уединении, не поступаясь достоинством».

«Идеальное предложение! – Риальто встал и, взяв леди Шонику за руки, помог ей подняться. – Я все еще выгляжу, как человек, ошеломленный трагическими новостями?»

«Нет, но позвольте спросить: почему вас прозвали „Риальто Изумительным“?»

«Это чья-то старая шутка, – уклонился Риальто. – Мне не удалось установить ее первоисточник».

Они прошли рука об руку по главной галерее и таким образом попались на глаза Ильдефонсу и Бизанту, сокрушенно стоявшим около мраморной статуи. Риальто приветствовал двух чародеев вежливым кивком и подал им тайный знак, тем самым пояснив, что они могли не дожидаться его возвращения.

Прижавшись к Риальто, леди Шоника хихикнула: «Какая забавная парочка! Один распустил усы длиной с локоть и красуется, как петух перед курами, второй – поэт с глазами ошалевшей ящерицы. Вы их знаете?»

«Мы встречались раньше. Так или иначе, в данный момент меня интересуете только вы и те вызывающие восхищение и радостную дрожь преимущества, которыми вы согласитесь со мной поделиться».

Шоника прижалась к нему еще теснее: «Начинаю догадываться, чем было вызвано ваше стремление держаться в стороне».

Раздраженно покусывая губы, Ильдефонс и Бизант вернулись в фойе, где Ильдефонсу удалось наконец заслужить благосклонное внимание надушенной мускусом дородной матроны в ажурном чепце. Она отвела Ильдефонса в бальный зал, где они протанцевали три галопа, тройную польку и нечто вроде чопорного кекуока – чтобы правильно исполнять последний танец, Ильдефонсу пришлось задирать ногу высоко в воздух, приподнимая локти и откидывая голову назад, после чего немедленно повторять ту же последовательность движений, начиная с другой ноги.

Тем временем герцог Тамбаско познакомил Бизанта с высокой поэтессой, беспорядочно распустившей длинные локоны жестких желтоватых волос. Поэтессе показалось, что она распознала в Бизанте родственный темперамент – она увела его в сад, где, посреди клумб благоухающих гортензий, прочла ему оду из двадцати двух строф.

В конце концов Ильдефонсу и Бизанту удалось освободиться от своих избранниц; к тому времени, однако, уже светало, и бал заканчивался. Удрученные, они вернулись в свои жилища, причем каждый из них, посредством лишенного всякой логики вымещения эмоций, внутренне обвинял Риальто в том, что не сумел добиться успеха.

Риальто наконец потерял терпение перед лицом окружившего его вихря незаслуженных обид и подозрений – он уединился в Фалý.

Мало-помалу, однако, одиночество становилось невыносимым. Риальто вызвал нового мажордома: «Фроль, я покину усадьбу на некоторое время, она останется на твоем попечении. Вот список инструкций, – он передал Фролю бумагу. – Проследи за тем, чтобы они выполнялись неукоснительно. Поддерживай порядок – по возвращении я хотел бы найти все на своих местах. В частности, я строго запрещаю устраивать вечеринки, принимая гостей в помещениях усадьбы или в ее окрестностях. Кроме того, предупреждаю: любое баловство с объектами и устройствами, находящимися в лаборатории, чревато опасностью для жизни и даже худшими последствиями. Все ясно?»

«Совершенно ясно, во всех отношениях, – откликнулся Фроль. – Как долго вы будете отсутствовать, и какое количество гостей я могу принимать, не устраивая то, что вы называете „вечеринками“?»

«На первый вопрос ответить не могу – еще не знаю, как долго меня здесь не будет. В том, что касается второго вопроса, придется переформулировать указания: во время моего отсутствия не принимай в усадьбе Фалý вообще никаких посетителей. Повторяю: по возвращении я ожидаю найти усадьбу и приусадебный участок точно в том виде, в каком я их оставляю. Теперь ты можешь идти и выполнять свои обязанности. Я скоро уеду».