Джек Вэнс - Сказания умирающей Земли. Том III [publisher: Издательские решения]

Подвергнувшийся нападению гражданин растерянно закричал: «Караул! Краснарк! На нас напали бандиты! Где моя борода?»

Нащупывая стену рукой, один из официантов повернул рубильник, и трактир снова озарился ярким голубоватым светом.

Краснарк, с ушибленной головы которого уже сползала повязка, поспешил к пострадавшему, чтобы выяснить причину очередного переполоха. Возмущенный субъект в сером плаще трясущейся рукой указывал на Кугеля, уже сидевшего за столом и словно застывшего в сонливой позе с кружкой пива в руке: «Вот этот мерзавец! Я его видел – он резал мне бороду, оскалившись, как волк!»

Кугель встрепенулся и повернулся к обвинителю: «Бред какой-то! Я тут сидел и потягивал пиво. Понятия не имею, кто покусился на вашу бороду, мне она ни к чему! Пить надо меньше!»

«Неправда! Я тебя видел своими глазами!»

Кугель оскорбленно протестовал: «Почему бы мне понадобилась ваша борода? Сами подумайте! Ее невозможно ни продать, ни приспособить с какой-нибудь целью. Если хотите, можете меня обыскать! Вы не найдете ни единого волоска».

Будучи в полном замешательстве, Краснарк развел руками: «Кугель приводит разумные доводы. С какой стати, в самом деле, он попытался бы вас обрить?»

Багровый от ярости господин в сером плаще не унимался: «Почему бы кто бы то ни было пытался меня брить? Тем не менее – смотрите сами – кто-то отрезал мне бороду!»

Покачав головой, Краснарк отвернулся: «Не могу себе представить, кому это могло придти в голову! Официант! Принеси мастеру Меркантидесу кружку доброго свежего „кишкодера“ за мой счет – чтобы он немного успокоился».

Кугель повернулся к Бундервалю: «Дело сделано».

«Дело сделано, и сделано хорошо, – великодушно согласился Бундерваль. – Вы победили! Завтра в полдень мы вместе пойдем в контору Сольдинка и Меркантидеса, и я лично порекомендую вас как наилучшего кандидата на должность суперкарго».

«Меркантидес! – Кугель задумался. – Разве не так трактирщик назвал господина, которому я только что отрезал бороду?»

«Ну, если уж вы об этом упомянули – да, именно так его зовут», – сказал Бундерваль.

Около камина громко зевнул рыжий Вагмунд: «На сегодня хватит треволнений! Я устал, хочу спать. Ноги согрелись, сапоги высохли – пора домой. Осталось только натянуть сапоги…»

В полдень Кугель встретился с Бундервалем на прибрежной площади. Они зашли в контору фирмы Сольдинка и Меркантидеса и направились к внутреннему кабинету.

Клерк Диффин поспешил объявить Сольдинку об их присутствии и раздвинул портьеры, приглашая посетителей внутрь. Сольдинк указал обоим кандидатам на софу с каштановой плюшевой обивкой: «Присаживайтесь. Меркантидес скоро к нам присоединится, и мы обсудим наши дела».

Минут через пять в кабинет зашел Меркантидес. Не глядя по сторонам, он присел за восьмиугольный стол рядом с Сольдинком. Взглянув в сторону софы, владелец фирмы наконец заметил двух посетителей и резко спросил: «Вы двое! Что вы здесь делаете?»

Кугель осторожно ответил: «Вчера Бундерваль и я выставили кандидатуры на должность суперкарго, освободившуюся на борту „Галанте“. Бундерваль согласился уступить мне эту вакансию, в связи с чем…»

Меркантидес набычился: «Кугель? Об этом не может быть и речи! Бундерваль, рекомендую вам пересмотреть свое решение».

«Конечно, если кандидатура Кугеля больше не рассматривается…»

«Она не рассматривается. Таким образом, остается только назначить Бундерваля на должность суперкарго. Сольдинк, вы согласны?»

«Профессиональные качества Бундерваля меня вполне устраивают».

«Значит, так тому и быть, – Меркантидес встал из-за стола. – Сольдинк, у меня разболелась голова. Если я зачем-то понадоблюсь, вы найдете меня дома».

Меркантидес вышел из кабинета, чуть не столкнувшись с входящим Вагмундом – тот опирался на костыль.

Сольдинк смерил рыжебородого калеку удивленным взглядом: «В чем дело, Вагмунд? Что с вами случилось?»

«Сударь, вчера вечером меня ужалил сфигал. Боюсь, я не смогу совершить следующее плавание на борту „Галанте“».

Сольдинк раздраженно откинулся на спинку стула: «Плохие новости! Что же нам делать? Червячнику – особенно действительно знающему свое дело – трудно найти замену!»

Бундерваль поднялся на ноги: «Позвольте мне, в качестве нового суперкарго „Галанте“, рекомендовать Кугеля на освободившуюся должность червячника».

Сольдинк взглянул на Кугеля без особого энтузиазма: «У вас есть опыт такой работы?»

«В последние годы я этим не занимался, – признался Кугель. – Но я посоветуюсь с Вагмундом, и, если в Саскервое применяются незнакомые мне методы, он мне поможет в них разобраться».

«Хорошо. По сути дела, у нас практически нет выбора, так как „Галанте“ отплывает через три дня. Бундерваль, вам надлежит немедленно подняться на борт. Проследите за тем, чтобы товары и провиант погрузили в трюм надлежащим образом! Вагмунд, прошу вас познакомить Кугеля с червями и разъяснить ему их маленькие причуды. Есть какие-нибудь вопросы? Нет? В таком случае приступайте к выполнению своих обязанностей! „Галанте“ поднимает якорь через три дня!»

На первый взгляд судно «Галанте» произвело на Кугеля, в общем и в целом, благоприятное впечатление. Его широкий, но пропорциональный корпус очевидно отличался достаточной плавучестью и герметичностью. Тщательная подгонка деталей и щедрое использование орнаментальных украшений позволяли предположить, что владельцы уделяли не меньшее внимание роскоши и удобствам в подпалубных помещениях. На рее единственной мачты красовался парус из темно-синего шелка. Загнутая наподобие лебединой шеи носовая стойка поддерживала висящий на цепи чугунный фонарь. Другой, еще более массивный фонарь покачивался над квартердеком.

Кугель приветствовал приспособления такого рода: они упрощали работу команды по ночам и тем самым способствовали скорейшему продвижению судна. С другой стороны, он не был готов немедленно признать необходимость так называемых «спонсонов» – деревянных мостков, тянувшихся вдоль обоих бортов в нескольких сантиметрах над ватерлинией. В чем заключалось назначение этих выступов? Кугель прошелся туда-сюда по причалу, чтобы лучше рассмотреть эти необычные элементы конструкции. Вряд ли мостки устроили для того, чтобы по ним прогуливались пассажиры. Они выглядели слишком узкими, ходить по ним было бы опасно – тем более, что в открытом море их, несомненно, заливало солеными брызгами и волнами. Может быть, они служили своего рода площадками, позволявшими пассажирам и команде купаться и стирать одежду, пока судно дрейфовало в безветренную погоду? Или команда пользовалась мостками, заделывая щели в корпусе?