Максим Майнер - Норвуд. Книга 1

Кроме того, здесь же нашёлся Клинок Карла Рокитанского, который отобрали у меня сразу после пленения. Новый рачительный хозяин даже успел справить для него ножны — простые деревянные, обтянутые кожей — которые я тут же прицепил к поясу.

— Ты всё сделал правильно, Норвуд, — негромко произнёс интерфектор, перебиравший и проверявший сейчас всё своё многочисленное снаряжение. — Твоя смекалка позволила избежать лишних жертв.

Господин Глен, к слову, совершенно не удивился, когда мы пришли, чтобы освободить его, будто заранее знал, чем закончится жертвоприношение. Хотя, наверное, так оно и было.

— Да я просто вспомнил про свечу, — мне было неловко от похвалы, — над которой Френсис держала руку в театре. Но всё равно, даже если бы и не вспомнил — старуха ведь сама подожгла бы огонь... Правда, она собиралась начать с Зольки... Дикость, конечно!

Хотелось рассказать о том, что произошло со мной на поляне, но я почему-то не стал этого делать. Не знаю, то ли из опасений, что меня поднимут на смех, то ли просто острота ощущений со временем проходила, и я уже сам ни в чём не был уверен — может, видение явилось всего лишь результатом накопившейся усталости и выпитых зелий.

Как бы то ни было, я ничего никому не сказал, и, пожевав немного кислой капусты, растянулся на лавке, накрывшись куском красной ткани. Несколько мгновений я ещё слышал негромкие разговоры, но затем меня сморил тревожный и очень беспокойный сон.

Языки пламени, огненные силуэты и крики сжигаемой старухи преследовали до самого утра и поэтому, когда на рассвете меня растолкал староста, я был рад пробуждению.

Мужичок, заприметив, что я уже не сплю, приложил палец к губам и указал рукой на дверь, предлагая выйти во двор.

— Вы, стало быть, сегодня дальше поедете? — спросил он, когда мы оказались на улице.

Темнота уже практически отступила, а воздух был по-утреннему свеж. Покрытая росой трава вмиг намочила мои босые ноги, но возвращаться за обувью в дом я не стал, чтобы всех не перебудить.

— Думаю, да, — осторожно ответил я, не понимая, почему староста решил расспросить меня, а не господина Глена.

— И людей с собой всех уведёте?

— Не знаю, — я не понимал, к чему он клонит.

Немного помявшись, мужичок сказал:

— Забор бы надо закончить... Ну как мертвяки пожалуют? А ты одного из наших насмерть убил, да ещё нескольких поранил, так что могём не успеть теперь оградку-то достроить.

Я не знал, как реагировать на эти слова — в них даже упрёка не было, староста просто делился со мной своими проблемами.

— Предлагаете, чтобы я вам забор достроил?

— Нет-нет, что ты! — мужичок замахал руками. — Но, может, кто-то из ваших остаться решит? Ты предложи людям, а?

С одной стороны — тащить с собой раненого господина Вардена было и неудобно, и вряд ли для него полезно. С другой — оставлять людей здесь как-то страшновато. Мало ли, вдруг деревенские решат выместить на них злость.

— Никаких обид вспоминать не будем, — староста как будто прочитал мои мысли. — И за ранетым присмотрим, если что.

— Это хорошо, но я не могу решать за остальных...

— А и не надо решать, — мой собеседник быстро замотал головой. — Ты токмо им предложи, а там уж пущай сами думают... Кто захочет остаться, тех примем, слово даю!

Дверь скрипнула, и на пороге появился мастер Фонтен, который, похоже, слышал весь наш разговор. Зевнув и потерев глаза, он вдруг спросил:

— Слово даёшь?

Староста кивнул, настороженно глядя на него.

— И никаких обид не будет?

Новый кивок.

— Ну, тогда и мы с внучкой у вас, наверное, останемся...

— Как же так, мастер Фонтен? — не сдержавшись воскликнул я. — Ведь мы в Сильный город идти собирались...

— Не мы, а интерфектор, — возразил мой бывший наставник. — Нам там делать нечего. Как, впрочем, и тебе!

Я даже не нашёл, что на это ответить — настолько велико было моё удивление и возмущение. Вероятно, само существование нашего оаза стояло на кону, и у меня не укладывалось в голове, как можно отдыхать в сторонке, когда творятся такие дела. Но у мастера Фонтена, похоже, было на этот счёт другое мнение.

— Пойми, Норри, я больше не хочу встречаться ни с Карлом Рокитанским, ни с кем-либо из его приближённых, — тихонько сказал он. — Лучше мы с Френсис останемся здесь. Заодно проследим, чтоб местные крепко держали слово...

Староста, услышав это, побледнел и даже сделал несколько шагов назад — похоже, он был совсем не рад таким гостям. Уж не знаю, потому ли что собирался обмануть и припомнить-таки оставшимся обиды, или же потому, что просто боялся Опалённую, которая чуть его не убила.

Неожиданно и пронзительно закричал петух, сообщая о начале нового дня. В ответ раздалось негромкое ржание, и из конюшни, которая располагалась рядом с сараем, вышел господин Глен, ведущий под уздцы Соль.

Оказывается, интерфектор не спал, а готовил лошадь к походу — она была осёдлана, взнуздана и теперь нетерпеливо била копытом землю.

— У кого-нибудь в деревне есть арбалеты? — спросил он у старосты.

— Самострелы, что ль? — мужичок слегка заикался от волнения. — Была парочка, но так-то мы с луками всё больше...

— Нам нужны арбалеты и болты, — господин Глен отпустил поводья и похлопал Соль по шее. — И побыстрее — нам скоро ехать.

Всё ещё бледный староста бочком протиснулся мимо лошади, которая загораживала выход со двора, и потом со всех ног бросился исполнять порученное.

— Собирайтесь, — негромко произнёс интерфектор. — Перекусим, разберёмся с оружием и в путь.

— Послушай, — мастер Фонтен скрестил руки на груди, — нам с Френни лучше остаться...

— Нам лучше поторопиться, — громко произнесла Опалённая, перебивая деда. — Если мы хотим добраться до Сильного города раньше мертвяков.

Она стояла в проходе, и из-за чёрной одежды её было едва видно на фоне тёмной комнаты. Только лицо выделялось своей белизной.

— Зачем... — мастер Фонтен хотел что-то возразить, но договорить ему не дали.

— Затем, что это наша вина, дед, — тихо сказала Френсис. — И если ты хочешь остаться — оставайся. Но я пойду с ними.

После, девушка скрылась в доме, но уже скоро вновь появилась на пороге с небольшим мешком за плечами.

Мастер Фонтен неодобрительно глядел на внучку, но спорить не стал, и когда староста притащил, наконец, два арбалета и три десятка совсем простых — даже без оперения — болтов, первым взял в руки оружие.

— Дерьмо, — бросил он, после короткого осмотра.

Действительно, принесённые самострелы не шли ни в какое сравнение с тем, из которого я прострелил ногу господину Вардену. Плечи были сделаны из дерева, и натянуть тетиву можно было безо всяких приспособлений — одними руками, уперев оружие в землю.

— Не нравиться, попроси лук, — заметил в ответ господин Глен.