Валентин Гольский - Возвращение в Белоземицу [СИ]

— А я уж вас заждался! — голос оказался негромким, но полнился скрытой внутренней силой. Я подумал, что люди с таким голосом прирождённые вожди, за которыми идут без оглядки и сомнений, он же заметил мою спутницу и лицо сразу переменилось, став немного отстранённым и строгим. — Зеленоглазая… Хм…

— Приветствую, — я смутился, не зная 'тыкать' или 'выкать' этому человеку, да и человек ли он вообще. — Я — Дима, это моя подруга Яна. Возможно я — будущий хранитель, по крайней мере иду по этому пути.

— Это мне ведомо, — добродушно усмехнулся хозяин. — Никто кроме нового хранителя в мой дом войти бы не смог. Но вот твоя подруга… Хотя, это конечно твой выбор, не след мне вмешиваться в принимаемые потомком решения. Проходите же, не стойте в дверях.

Мы подошли ближе, остановились, с обоюдным любопытством глядя друг на друга.

Больше всего стоящий передо мной человек был похож на франта девятнадцатого века, какими их изображают в учебниках истории: белоснежная сорочка, чёрные жилетка и сюртук, непривычного вида брюки. Сам же мужчина, особого впечатления в наше время не произвёл бы: худощавый, с тонкими усиками и кучерявыми чёрными волосами. На правой руке сверкнул фиолетовым камнем золотой перстень. Но самое главное — татуировки. Такие же, или схожие с моими, они покрывали незнакомца, его руки и лицо, и это почти вгоняло в тоску. Кажется, мне тоже суждено ходить со своими до конца своих дней.

— М-да, изменилась мода, — с некоторым пренебрежением, протянул мой визави. — Это сейчас, то есть в ваше время так ходят?

Я невольно опустил глаза, и обозрев шорты и футболку, в которых пришёл с пляжа, смутился.

— Нет, так ходят только на пляж, или на пикник.

— О, тогда совсем другое дело!

Мы наконец пожали руки друг другу — мою словно сжало тисками — хватка у этого хлыща оказалась поистине железная.

— Мирослав, — представился он. — Я — прошлый хранитель нашего рода, твой предшественник.

— Дима… Дмитрий.

— Яна, — подала из-за моей спины голос девушка.

— М-да, Яна… Зеленоглазая, я попрошу тебя подождать своего друга вон в том кабинете. У нас будет приватный разговор. — Заметив колебания девушки, он правильно понял и пояснил: — там ты будешь в полной безопасности, не волнуйся. Мой дом не окажет на тебя влияния, которое, ты кажется уже испытала сегодня.

И моя гордячка Яна, на которую я порою просто не находил управы, послушалась. Кивнула, стрельнула в меня взглядом, чуть-чуть растерянным и беззащитным, и удалилась.

— Не волнуйся, потомок, с ней ничего не случится. — Он прошёл к двери, за которой скрылась девушка и приоткрыв её, сказал: — Ты можешь выбрать себе два украшения из имеющихся в этой комнате, не наделённых силой и не составных. Возможно, я позволю тебе забрать их с собой.

Усмехнувшись, он вернулся к камину, сел на небольшой диванчик, взмахом руки, указал мне на точно такой же, напротив.

Было очень странно, найти этого человека здесь, такого живого. У меня почему-то сложилось впечатление, что прошлый хранитель давно умер, но вот, он сидит передо мной и на губах блуждает улыбка… Не удержавшись, я спросил:

— Извините, возможно это очень глупый вопрос, но скажите: вы живой, или нет? Насколько я понимаю, нас с вами разделяет не одно десятилетие, но вы здесь, и так молодо выглядите… Да и место нашей встречи, мягко говоря странное.

Он рассмеялся, закивал согласно, приговаривая:

— Странное, весьма странное, первый был тем ещё шутником, — успокоившись же, ответил: — Я давно ушёл из мира живых, это верно. Но и мёртвые таких как мы не особо привечают, о чём тебе, кстати, следует всегда помнить. Потому, первый и создал это место, здесь находят покой уходящие из мира живых хранители. Как только не называли за прошедшие тысячелетия место нашего упокоения. Когда то, башня высилась там, наверху, но о тех временах я тебе ничего не могу рассказать, лишь то, что это было ещё до человеческой эпохи. Да-да, была и такая, тебе не раз доведётся услышать о ней. Сейчас, же, башня расположена тут, под нашей родовой усадьбой. Если конечно она ещё стоит, ведь я понимаю — время мчится, мода меняется, и потомки могли всё переделать и перестроить на принадлежащих когда-то мне владениях.

— Да, — я смутился, — переделали…

— Это не важно, — махнул рукой Мирослав. — Главное, что земля по-прежнему наша, без этого тебе возможно было бы сложнее провести первый шаг ритуала.

Конечно, Яна нас не может слышать, но привычка к скрытности слишком укоренилась во мне, и я невольно оглянулся на дверь, за которую ушла девушка.

— Не волнуйся, она нас не услышит, даже если попытается, по своему извечному зеленоглазому любопытству. Как ты кстати её нашёл? Ты ведь знаешь, что это мягко говоря, весьма необычно — иметь подругу из её рода. Так сложилось, что мы чаще убиваем друг друга, чем любим.

— Само собой вышло, — пожал я плечами, не зная, что и как рассказать. Ну не про то же, как увидел её голой на соседнем участке? И уж точно не про ночное купание на реке, или баню. — Скорее, это она меня нашла.

— Да, так бывает… Повезло, что твоим потомком был я, а не старый лис Угрим, он бы сейчас уже убеждал тебя оставить зеленоглазую в этом месте. А уж убеждать, он умел как никто…

— Яна моя подруга, — ответил я упрямо.

— Да я и не спорю, у тебя своя голова на плечах. А ежели она пуста — значит скоро в нашей башне прибавится ещё один этаж, только и всего.

— Как это?

— А ты не знал? Башня имеет начало — там внизу, где живёт первый хранитель, и имеет верхний уровень, где живёт последний хранитель. Но как только появляется новый, в нашей башне происходят изменения. Она обретает ещё один этаж, ещё один дом, для следующего в нашем роду. Войдя сюда, ты уже стал хранителем. Пусть пока не родившимся. И если в ближайшие десять дней ты погибнешь, посмертное пребывание в качестве моего соседа уже принадлежит тебе.

— То есть если я умру… Кхм… И сколько я тут буду жить?

— Говорят, первый до сих пор обитает там, внизу.

Я представил это, и содрогнулся. О долгой жизни мечтают многие, но жить вечно в таком вот месте, не имея возможности выйти? Хотя может быть всё-таки выходят, или есть некие иные развлечения, ведь сидя в одиночестве десятки и сотни лет гарантированно сойдёшь с ума.

— Мы с тобой отвлеклись, — сказал Мирослав и поднявшись, подбросил несколько поленьев в камин, выбивая из углей снопы искр. — Всё это, ты можешь узнать придя сюда позже, или вообще прочесть в библиотеке. Вы её проходили, возможно даже видели.

Я кивнул:

— Это которая под охраной милого такого зверька.

— Верно, — мимолётно улыбнулся хранитель. — Сейчас же, нам надо поговорить о том, что для тебя действительно важно. О том, что тебе следует сделать в последующие десять дней, и чего не следует делать ни в коем случае…