Роберт Джордан - Око Мира [litres]

Слова его звенели в зале:

– На шею сына эл’Ленна надела памятный медальон, и ребенка, запеленатого собственноручно королевой, передали двадцати избранным из королевских телохранителей, лучшим мечникам, самым беспощадным бойцам. Приказ гласил: отвезти ребенка в Фал Моран. Потом, в последний раз, ал’Акир и эл’Ленна повели малкири навстречу Тени. Там они погибли, у Геротова Перекрестка, и малкири погибли, а Семь Башен были разрушены. Шайнар, и Арафел, и Кандор встретили Полулюдей и троллоков у Лестницы Джехаан и отбросили их, но не так далеко, как раньше. Большая часть Малкир осталась в руках троллоков, и год за годом, миля за милей Запустение поглотило ее.

Агельмар тяжело вздохнул. Когда он продолжил, в голосе и в глазах его была печальная гордость:

– Лишь пятеро телохранителей добрались до Фал Морана, каждый из них был ранен, но ребенка они доставили невредимым. С колыбели они учили его всему, что знали сами. Он узнавал оружие так, как другие дети узнают игрушки, а Запустение исходил так, как другие дети – материнский сад. Клятва, произнесенная над его колыбелью, запечатлелась в памяти юноши. Не осталось ничего, чтобы он мог защищать, но он мог мстить. Он отказался от своих титулов, однако в Пограничных землях его зовут Некоронованным, и когда бы он ни поднял золотого журавля Малкир, всегда придет армия, чтобы последовать за ним. Но он не поведет людей на смерть. В Запустении он ищет расположения смерти так, как кавалер ухаживает за девушкой, но других он к ней не поведет. Если вам требуется войти в Запустение и вас немного, нет проводника лучшего, чтобы отвести вас туда или чтобы доставить вас оттуда в целости и сохранности. Он – лучший из Стражей, и это значит – лучший из лучших. Вы можете оставить здесь этих парней, чтобы немного закалить их и испытать в боях, и целиком положиться на Лана. Запустение – не место для не проверенных в деле мальчиков.

Мэт открыл было рот и захлопнул его, когда Ранд бросил взгляд на друга. «Как бы мне хотелось, чтобы он научился держать свой рот на замке».

Найнив, как и Эгвейн, слушала Агельмара с широко раскрытыми глазами, но теперь она вновь разглядывала дно своей чашки, лицо у нее побледнело. Эгвейн положила ладонь ей на руку и сочувственно посмотрела на Мудрую.

В дверях появилась Морейн, следом за нею – Лан. Найнив повернулась к ним спиной.

– Что он сказал? – спросил Ранд. Мэт встал, Перрин – тоже.

– Вот деревенский олух, – пробормотал Агельмар, потом нормальным голосом сказал: – Вы что-нибудь выяснили, Айз Седай, или он просто сумасшедший?

– Он – безумец, – ответила Морейн, – или близок к этому, но с Паданом Фейном не все так просто.

С поклоном в комнату вошел слуга в черно-золотой ливрее, в руках серебряный поднос, на нем – голубой тазик для умывания, кувшин, брусок желтого мыла и небольшое полотенце; он с тревогой взглянул на Агельмара. Морейн жестом указала слуге поставить поднос на стол.

– Прошу прощения, что распоряжаюсь вашими слугами, лорд Агельмар, – сказала она. – Я позволила себе попросить их об этой услуге.

Агельмар кивнул слуге, тот поставил поднос на стол и поспешно удалился.

– Мои слуги в вашем распоряжении, Айз Седай.

Морейн налила воду в тазик, засучила рукава и стала энергично мыть руки, несмотря на то что от горячей воды поднимался такой пар, будто ее только что вскипятили.

– Я сказала, что он хуже отвратительного злодея, но я и близко не была права. Не думаю, что когда-либо встречала кого-то столь жалкого и униженного, однако в то же время столь же скверного. От прикосновения к нему я почувствовала себя запачканной, и я имею в виду не грязь на его коже. Запачканной здесь. – Она коснулась груди. – Вырождение его души едва не заставило меня усомниться, что он имеет ее. В нем нечто худшее, он не просто приспешник Темного.

– Он выглядел таким жалким, – пробормотала Эгвейн. – Я помню, как он каждую весну приезжал в Эмондов Луг, всегда смеющийся и с кучей новостей из внешнего мира. Наверняка для него есть еще какая-то надежда? «Нет человека, который простоял бы в Тени так долго, чтобы он вновь не смог обрести Свет», – процитировала она.

Айз Седай проворно вытерла руки полотенцем.

– Всегда верила, что это так, – сказала она. – Вероятно, Падана Фейна можно спасти. Но он более сорока лет был другом Темного, и от его злодеяний – от крови, от боли, от смертей… твое сердце застыло бы, услышь ты о его делах. Среди наименьших из них, – хотя это дело и не маленькое для тебя, как я подозреваю: именно он привел троллоков в Эмондов Луг.

– Да, – тихо сказал Ранд. Он услышал сдавленный вздох Эгвейн. «Как же я не догадался! Сгореть мне, я должен был догадаться, едва я признал его!»

– А не привел ли он кого сюда? – спросил Мэт. Он оглянулся на каменные стены и задрожал. Ранд подумал, что он скорее вспомнил мурддраала, чем троллоков; стены не остановили Исчезающего ни в Байрлоне, ни в Беломостье.

– Если привел… – засмеялся Агельмар, – …то они обломают зубы о стены Фал Дара. Как и многие до них. – Он говорил, обращаясь ко всем, но, очевидно, адресовал он свои слова Эгвейн и Найнив, что было понятно по тем быстрым взглядам, которые Агельмар на них бросил. – И не тревожьте себя мыслями о Полулюдях. – Мэт покраснел. – По ночам каждая улица и каждый переулок в Фал Дара освещаются. И внутри городских стен ни один человек не смеет закрывать свое лицо.

– Зачем мастеру Фейну было это делать? – спросила Эгвейн.

– Три года назад… – С тяжелым вздохом Морейн села, навалившись на стул так, словно то, что она делала с Фейном, истощило ее силы. – Этим летом – три года. Так давно. Несомненно, Свет покровительствует нам, иначе Отец Лжи восторжествовал бы еще тогда, когда я сидела и строила планы в Тар Валоне. Три года Фейн охотился за вами для Темного.

– Быть того не может! – воскликнул Ранд. – Он приезжал в Двуречье каждую весну, как часы. Три года? Тогда мы стояли прямо перед ним, и до прошлого года он ни на одного из нас не посмотрел хотя бы дважды.

Айз Седай наставила на него палец, останавливая недоверчивое заявление юноши.

– Фейн рассказал мне все, Ранд. Или почти все. Полагаю, он ухитрился что-то скрыть, что-то важное, вопреки всему, что я смогла сделать, но сказал он достаточно. Три года назад в городок, что в Муранди, за ним явился Получеловек. Разумеется, Фейн был до смерти напуган, но среди друзей Темного быть призванным таким образом считается очень большой честью. Фейн поверил, что выбран для великих деяний, так оно и вышло, только иначе, чем он предполагал. Его доставили на север, в Запустение, в Проклятые земли. К Шайол Гул. Там он встретил человека с огненными глазами, который называл себя Ба’алзамоном.