Роберт Джордан - Око Мира [litres]

Ранд, Мэт и Перрин помогали Лану расседлывать и стреножить лошадей, пока остальные обустраивали лагерь. Лойал с ворчанием устанавливал маленькую печку Стража, но его толстые пальцы двигались с удивительным проворством. Эгвейн, тихонько напевая, наполнила чайник из круглобокого меха с водой. Ранду теперь больше не приходилось гадать, почему Страж настоял на том, чтобы взять с собой столько полных бурдюков.

Поставив седло гнедого вровень с остальными, Ранд отвязал свои переметные сумы и скатки одеял от задней луки, повернулся и замер. В ушах зазвенело от ужаса. Огир и женщины пропали. Канули в небытие и печка, и плетеные короба с вьючной лошади. На вершине холма было пусто, одни лишь вечерние тени.

Онемелой рукой юноша нашарил меч, неясно, как сквозь вату, слыша, как Мэт произносит проклятие. Перрин крутил головой, высматривая опасность, и сжимал в руках свой топор.

– Овечьи пастухи, – пробормотал Лан. Страж невозмутимо зашагал по вершине холма и на третий шаг исчез.

Ранд оторопело переглянулся с Мэтом и Перрином, а затем они втроем гурьбой устремились туда, где исчез Страж. Внезапно Ранд остановился как вкопанный, сделав после еще шаг, когда ему в спину врезался Мэт. Эгвейн, занятая у маленькой печурки с чайником, подняла на ребят взгляд. Найнив закрывала заслонку у второго зажженного фонаря. Все были здесь: Морейн сидела скрестив ноги, Лан полулежал на земле, опершись на локоть, Лойал доставал книгу из своего дорожного мешка.

Осторожно Ранд оглянулся. Склон холма остался на месте, где и был, дальше тонули во мраке затененные деревья, озера за ними. Он боялся сделать шаг назад, боялся, что его спутники вновь исчезнут и на этот раз он не сможет их отыскать. Аккуратно, бочком Перрин обошел Ранда и испустил долгий выдох.

Морейн заметила троих ребят, те стояли вместе, раскрыв рот. Перрин смущенно опустил взгляд и сунул топор обратно в толстую петлю на поясе, словно решив, будто никто ничего не заметил. Улыбка тронула губы Морейн.

– Это простая вещь, – сказала она, – уклонение, так чтобы любой глаз, смотрящий на вас, вместо этого смотрел в обход вас. Нельзя, чтобы сегодня ночью видели наши огни, а Запустение – не то место, где стоит сидеть в темноте.

– Морейн Седай говорит, что я могла бы сделать это. – Глаза Эгвейн сверкали. – Она говорит, что я вполне могу управляться с Единой Силой уже сейчас!

– Не без подготовки, дитя мое, – предостерегла девушку Морейн. – Самые простые вещи, имеющие отношение к Единой Силе, могут оказаться опасными для необученных и для тех, кто находится рядом с ними.

Перрин фыркнул, а у Эгвейн был такой неловкий вид, что у Ранда появились подозрения, не опробовала ли она уже свои способности.

Найнив опустила фонарь на землю. Вместе с крохотным пламенем печки пара фонарей давала щедрый свет.

– Когда ты отправишься в Тар Валон, Эгвейн, – тщательно подбирая слова, сказала она, – возможно, я пойду с тобой. – Взгляд, который она бросила на Морейн, был, как ни странно, преисполнен готовности защищаться. – Ей будет приятно видеть знакомое лицо среди чужаков. Ей нужен будет кто-то, с кем можно посоветоваться, кроме Айз Седай.

– Возможно, это будет к лучшему, Мудрая, – просто сказала Морейн.

Эгвейн засмеялась и захлопала в ладоши:

– О, это будет замечательно! И ты, Ранд. Ты ведь тоже пойдешь, да?

Ранд усаживался у печки напротив девушки, но при этих словах так и замер на месте и лишь потом медленно опустился на землю. Он подумал, что глаза девушки никогда еще не были такими большими, такими сверкающими, никогда раньше ее глаза не походили на пруды, в которых он мог утонуть. Алые пятна выступили на скулах Эгвейн, и она негромко рассмеялась:

– Перрин, Мэт, вы тоже пойдете? Мы все будем вместе. – Мэт хрюкнул, это могло значить что угодно, а Перрин лишь пожал плечами, но девушка сочла это за согласие. – Вот видишь, Ранд? Мы все будем вместе.

«Свет, мужчина утонет в ее глазах и будет этим счастлив». Смущенный, он откашлялся:

– А в Тар Валоне есть овцы? Все, что я умею, – пасти овец и выращивать табак.

– Полагаю, – сказала Морейн, – я смогу вам найти чем заняться в Тар Валоне. Всем. Не овец пасти, наверное, но нечто такое, что вы сочтете интересным.

– Ну вот, – сказала Эгвейн, словно бы все уладилось. – Я знаю. Ты будешь моим Стражем, когда я стану Айз Седай. Тебе понравится быть Стражем, да? Мой Страж? – Она говорила с уверенностью, но в ее глазах Ранд прочитал вопрос. Она требовала ответа, ей нужен был ответ.

– Мне бы понравилось быть твоим Стражем, – сказал он. «Она не для тебя, и ты не для нее. Зачем Мин понадобилось мне это говорить?»

Тяжело опустилась тьма, и все почувствовали усталость. Первым собрался спать Лойал, остальные отстали от него не надолго. Одеяла использовали только как подушки. Морейн что-то подсыпала в масло фонарей, что прогнало с вершины холма зловоние Запустения, но ничто не могло ослабить духоты. Луна изливала дрожащий водянистый свет, но вместо ночной прохлады стояла такая жара, как будто солнце висело в зените.

Уснуть Ранду не удавалось, даже с вытянувшейся не далее чем в спане Айз Седай, которая должна защитить его сновидения. Сон к нему не шел, не подпускал тягучий воздух. Тихие посапывания Лойала звучали громом, от которого храп Перрина казался несущественным, но все устали настолько, что никого это похрапывание не беспокоило. Страж, все еще бодрствующий, сидел неподалеку от Ранда, положив меч себе на колени и наблюдая за ночью. К удивлению Ранда, Найнив тоже не спала.

Мудрая долго смотрела молча на Лана, потом налила в чашку чая и принесла ему. Когда он протянул руку, прошептав благодарность, она отошла не сразу.

– Мне нужно было понять, что вы могли быть королем, – тихо сказала она. Взгляд Найнив не отрывался от лица Стража, но голос ее слегка дрожал.

Лан посмотрел на нее так же пристально. Ранду показалось, что лицо Стража и в самом деле смягчилось.

– Я не король, Найнив. Просто мужчина. Мужчина, не имеющий в своем имении и той малости, что есть в наделе у самого захудалого фермера.

Голос Найнив сделался тверже:

– Некоторым женщинам не нужны ни земли, ни золото. Им нужен просто мужчина.

– И мужчина, который попросит женщину принять так мало, недостоин ее. Вы замечательная женщина, прекрасная, как восход солнца, сильная и беспощадная, как воин. Вы – львица, Мудрая.

– Мудрые редко выходят замуж. – Она помолчала, сделала глубокий вдох, словно успокаивая себя. – Но если я отправлюсь в Тар Валон, может статься, я буду чем-то иным, а не Мудрой.

– Айз Седай выходят замуж столь же редко, как и Мудрые. Какой мужчина сможет жить с женой, своим величием затмевающей его самого – хочет она того или нет?