Дмитрий Манасыпов - 13 участок. Чужак [AT]

Я старался не скрипеть давно рассохшимся паркетом с едва заметным рисунком-елочкой. Добрался до двери Лаки и захотел курить еще больше. Надежды на кого-то из ее соседей, поранившихся по неосторожности, не оправдались. Темная дорожка из капель кончалась прямо у квартиры моей подружки эмпузы.

Приходилось ли мне в одиночку охотиться на бесшумный ночной ужас, жаждущий человеческой крови? Нет, пока ни разу не довелось. Но все бывает в первый раз, так ведь?

Фу… яйца в кулак, сыкло и вперед! Под дверью ничего не видно, ни полосочки света? Правильно, у нее всегда задернуты портьеры и опущены жалюзи. Вперед и не хлюздить!

Я выбил дверь ногой и шагнул в темноту.

— Кфоу? — донеслось изнутри квартирки.

Когда ты эмпуза, то кое-что помогает, не отнять. Например — чуять человека, не видя его, вот прямо как сейчас.

— Лаки, если ты стоишь, то лучше сядь и положи руки на стол. Я захожу и у меня наготове оба ствола.

— Зачем? — удивилась Лаки уже не с набитым ртом.

Сейчас увидим, зачем.

Она сидела с включенным светильником, закрепленным над крохотным столом её крохотной кухоньки. Смотрела на меня, вся такая удивленная, в домашнем платье и салфетке под горлом. Прямо-таки примерная хозяюшка, соблюдающая приличия даже при своем одиноком… ланче.

Так и было, если бы не «но». «Но» краснело свежей кровью, заляпавшей нижнюю часть лица и ту самую салфетку. И даже столовые приборы, а Лаки сидела с вилкой и ножом, прямо текли багровым.

Она жрала крысу. Жирную подвальную крысу, причем уже вторую. Третья, хвостик третьей, валялся на полу вместе с разодранной шкуркой. Эту, судя по всему, Лаки съела прямо на ходу, поднимаясь из котельной.

— Тебя видел кочегар?

Она замотала головой и повертела правой рукой с краснеющим шрамом. Почти затянувшимся.

— Я все за собой уберу. Мне просто надо поесть, Кроу. Я…

Интересно…

Пришлось подтянуть стул и сесть напротив нее, на удивление смущенно хлопавшей глазками.

— Хватит играть, Лаки. Я тебе не дурень из бара, чтобы строить милую кроху, ни разу не сидевшую наедине с мужчиной. Приятного аппетита, кстати.

— Спасибо, ты такой воспитанный.

Лаки, чуть разозлившись из-за очередного не сработавшего приворота, сросшегося с ней воедино, демонстративно потянула на себя что-то красное и блестящее, тянущееся за вилкой.

— Был бы благодарен, если бы ты перестала есть. Мне нужно кое-что узнать.

Она возмущенно пожала плечами и уставилась на меня очень, очень-очень, зло. Ая-я-яй.

— Задам вопрос, дорогая. Я закурю, ты же не против?

Лаки что-то там пробурчала с набитым ртом. Она глотала уже не жадно, но явно была голодной. Интересно…

— Скажи-ка мне, милая и сильная Лаки, крутящая своими… клиентами, как тебе хочется, почему ты жрешь, именно так и не обижайся, крыс? Мне кажется, что ты не, э-э-э, питалась уже с неделю. Ну, судя по голоду и кровище, ведущей напрямую к тебе.

Лаки смотрела в сторону, совершенно по-человечески. Если бы не красное, заляпавшее ее почти с головы до ног, то прям как будто поймали на краже сладостей из буфета у бабушки.

— Меня узнали, и я решила залечь на дно.

Врет. Врет, не краснея, если сейчас можно применить такую метафору.

— Не вешай лапшу мне на уши, Лаки.

— Что?!

Да, иногда я забываю о разнице в воспитании, месте и дате рождения. Сленг и остальное, оставшееся со мной из Дома, иногда становятся непонятными всем вокруг.

— Не лги. Твои клиенты не помнят тебя. Кто-то из настоящих мормолик, обративших тебя по какой-то причине, кастрировал тебя во многом. Но научил забвению тех, кого ты не убиваешь, насыщаясь. Тебя не помнят. Лаки, ты боишься выходить?

Не знаю, что заставило меня задать этот вопрос. Гребаная интуиция, не иначе… и чутье, доставшееся от демона, затащившего меня сюда. Бинго, я попал в точку, если верить сразу расширившимся глазам, уставившимся на меня. Говори, Лаки, говори!

— Боюсь, Кроу. Не только я… Ночью что-то случилось, мы чувствуем.

— Ночью убили одну из Старых. Убили страшно, принесли в жертву. Но ее убили сегодня, Лаки. Сколько ты сидишь дома?

Она сглотнула. Ну?!

— Две недели… с половиной… почти три.

Твою-то мать! Значит, и это уже точно, убийца выходил или выходила на улицы с месяц, а мы не знали. И где-то, совершенно потеряв человеческий облик, нас ждет сюприз. И не один.

— Слухи или еще что-то? Ваши молчат.

Лаки вытерла краешек рта. Поджала губы, опять на миг став человеком. И решилась.

— Я видела что-то, мне даже пришлось драться и убегать. Я бы не справилась с ней.

С ней?! Ох, Лаки, девочка моя, ты не поверишь, насколько ты смогла помочь.

— Сейчас, Кроу. У меня кое-что есть.

И я остался ждать, пусть и недолго. Лаки вернулась, протягивая самый обычный лоскут какой-то ткани. Так… Плотная ткань, темно-синяя, смахивающая на рабочий комбинезон. Запах, какой-то странный запах. Я втянул его, сильный, сладковатый и глубокий, распадающийся на оттенки даже спустя две недели.

— Я случайно уцелела, заметила движение сзади и попыталась отбиться. Убежала, и только дома поняла, что оторвала вот его.

Лаки смотрела в стену.

— Странный запах, духи?

— Восточные благовония.

— Восточные?

Лаки хмыкнула:

— Поверь, Кроу, уж кому-кому, а не дешевой шлюхе в этом можно поверить. Это «Иранская яшма», дорогой аромат, его нечасто можно найти в городе.

Я закурил еще одну, смотря на ткань. И задал вопрос, из-за которого ехал.

— Где мне искать человека, совсем мальчишку, прячущегося от всех и знающего о Ночном городе. Китайца, Лаки. Чоу всегда прячут своих, а если свой не хочет попасться именно им? Куда он может удрать? Ты не знаешь такого места?

Она улыбнулась. Странно, но я порадовался.

— Знаю, Кроу. Только тебе туда просто так хода не будет. Только со мной.

Интересно…

— Так поехали.

Мастер ножа не достает его просто так? Не верьте, все люди разные, даже если они не совсем люди. Иной умелый ухорез просто обожает играться с ножом, а тот и рад слушаться. Это даже красиво, когда острая полоса вдруг превращается в змею, мелькающую среди пальцев, перетекая из руки в руку и норовя ужалить.

Мастер ножа, лихо вращающий своих стальных дружков, порой круче фокусников или жонглеров. А смотреть на него интересно и здорово. Если, конечно, не стоишь напротив, без ствола в руке, а вокруг гомонит, ругается и пьяно дышит толпа, ждущая твоей крови. Вот тогда совсем не весело. Но что тут сделаешь?..

— Сейди, дай мне шефа.

Трубка мягко хрипнула томным вздохом Сейди и я почти уловил запах папирос.

— У него СиКей, мой дорогой…

Ясно.

— Скажи, что мне нужно съездить по делу той девочки, есть зацепка. Если не появлюсь завтра утром — начинайте искать.